Большая лагуна - Жемайтис Сергей Георгиевич. Страница 14

— Все это так, Пуффи, только твоя мать Нинон просила меня не пускать тебя в Лагуну, пока она не вернется. Ты будешь умным мальчиком и будешь себя хорошо вести. Не правда ли, Пуффи?

— Правда. Погладь мне спину… Вот так. Еще! Минут пять я гладил его нежное тельце, затем сказал, что устал.

— Устал? Что такое «устал»?

Я пытался объяснить, что такое усталость. Пуффи не мог понять, как это такое всемогущее существо, как я, может потерять способность к движению, если он, Пуффи, никогда не испытывает подобного чувства. И Гера, и Хох, и мать Нинон, и все, кого он знает, никогда не говорят о странном слове «усталость». Если кто теряет силы, тот уходит навсегда в Вечную Глубину, и это страшно. Он, Пуффи, никогда не опустится в Вечную Глубину.

Пуффи болтал без умолку, а я сидел на краю бассейна, слушал и думал, как там сейчас, в глубине, идет бой с отрядом белых акул.

СТАРЫЕ ЗАПИСИ

Вера в своей космической лаборатории просматривала утреннюю почту. Информационные центры слали ей объемистые пакеты, кассеты с пленками микрофильмов, копии газетных вырезок столетней давности. Вера требовала все, что могло хоть как-то помочь установить закономерность вспышки «зеленой чумы», как теперь все называли синезеленую водоросль. Особенно ее интересовали материалы второй половины XX столетия, когда надвигалась экологическая катастрофа. Вера включила пленку с материалами, относящимися к семидесятым годам XX столетия.

На экране возник печальный пейзаж: мертвые остатки леса, залитого мутно-зеленой водой.

Хорошо поставленным голосом диктор читал:

— Более сорока тысяч лет Homo sapiens терпеливым и неустанным трудом постепенно завоевывал планету, расширял свое господство над всем ее живым миром, подчинял себе силы природы. Из этого поначалу, казалось бы, безнадежного, неравного поединка человек вышел победителем. Ни один уголок Земли не укрылся от его внимательных глаз, ни одно живое существо не смогло противостоять ему. Он покорил реки и моря, изменил лик Земли и сейчас прокладывает дорогу в космос. Победа его кажется полной. Слишком полной, чтобы стать длительной. Всего несколько десятилетий назад, когда триумфальные успехи технической цивилизации, основанной на научных знаниях, казалось, представляли полную победу человека, появились первые признаки опасности. За короткий период своей истории человек настолько подчинил себе природу, что начал уничтожать ее…

Печальный ландшафт сменили кадры бурной городской жизни. Запруженная машинами улица. По тротуару плотно друг к другу движется толпа людей. И так на многие километры.

— Вы видите скопление людей, вызванное не карнавальным шествием или стихийным бедствием, когда толпы устремлялись на узкие улицы. Перед вами обычная картина: конец рабочего дня в одном из американских городов. В марте 1970 года в Токио проходил международный симпозиум по борьбе с разрушением окружающей среды. Это разрушение можно было видеть прямо из окна машины. Полисмен-регулировщик вынужден был время от времени оставлять свой пост, чтобы глотнуть кислорода из специально установленной колонки. Летом по воскресным дням, когда в Японии идет самая оживленная торговля, сто двадцать две улицы Токио были закрыты из-за загрязнения воздуха для всех видов транспорта…

Веру потряс вид широкой реки: берега ее были застроены безобразными сооружениями, завалены горами мусора, но главное — река горела, горела самым настоящим образом!

— Штат Огайо, река Кайхога. В нее сливались воспламеняющиеся отходы с заводов: химического, сталелитейного, мясоконсервного и многих других…

Теперь читала женщина, в голосе ее слышались скорбные ноты:

— Мы все космонавты, все до единого. Мы летим на космическом корабле под названием «Земля», совершающем свое бесконечное путешествие вокруг Солнца. Наш благословенный корабль снабжен системами жизнеобеспечения столь остроумными, что они самообновляются, и столь щедрыми, что они могут удовлетворять потребности миллиардов людей.

Испокон веков мы принимали их как нечто само собой разумеющееся, считали их возможности безграничными. Наконец мы решили произвести ревизию, и первые же ее результаты внушают глубокую тревогу. Ученые предупреждают, что нам грозит беда. Если мы не перестанем злоупотреблять нашими системами жизнеобеспечения, они попросту откажут. Мы должны следить за их сохранностью, иначе нас ждет наказание, и это наказание — смерть. Воздух, вода и земля — вот эти системы…

В лабораторию осторожно, на цыпочках, вошел Вика Крубер и сел рядом с Верой.

— Ты извини. Шел мимо… Как у тебя интересно! Старые хроники… Я на минутку. Не помешаю?

Вера улыбнулась, кивнула:

— Пожалуйста. С тобой веселей, а то такой грустный материал! Смотри, это Великие озера. Их заполнила синезеленая.

— Противная каша! А вот и океан…

Его перебил диктор:

— Мы в Саргассовом море. Течения занесли сюда желеобразные образования из нефти, сотни тысяч пакетов, ящиков, прочего мусора. Как видите, даже нашим огромным океанам грозит беда, хотя они покрывают почти три четверти поверхности планеты. Каждый год человек выбрасывает в океан от трех до десяти миллионов тонн нефти, не считая загрязнений при авариях танкеров, вроде той, которую потерпел «Торри-Каньон». К несчастью, подобные утечки происходят в самых неподходящих местах, чаще всего в прибрежных водах, которые являются наиболее продуктивной частью моря. В представлении большинства людей утечка нефти связывается только с загрязнением берегов и умирающими морскими птицами…

На экране — жалкая стая бакланов на прибрежных камнях. Перья птиц слиплись от нефти, на берег набегают волны, покрытые нефтью. Пляж — черный от нефти.

— …Теперь мы знаем больше о токсичности нефти и последствиях загрязнения моря нефтепродуктами. Помогла авария, из которой сделали нечто вроде лабораторного эксперимента. 16 сентября 1969 года у берегов Массачусетса в море вытекло до 175 тысяч галлонов мазута (в галлоне 3,78 литра). Спустя три дня океанографы провели траление в загрязненной зоне. Почти весь улов был мертв. Сейчас, когда прошло три года, придонный слой все еще отравлен. Токсические вещества нефти разносятся течениями…

Вика спросил:

— Ты ищешь причину бурного размножения своих водорослей?

— Да, Вика.

— Думаешь, нефть?

— Нет, Вика. Океан давно нейтрализовал продукты се распада.

— Так думаешь — другое?

— Да, Вика, другое.

— Может, космические факторы? Ты, Вера, недооцениваешь космос. Поверь…

— Верю, Вика. Может быть, и космос, но надо разобраться и на Земле.

— Конечно. Что касается космоса, то можешь располагать мною!

— Спасибо, Вика…

На экране проплывала пустыня (вид с воздуха), тесно уставленная нефтяными вышками.

— Какое варварство! Какое варварство! — повторил Вика.

— Не суди так. Вика. Перед нами съемки в период энергетического голода. Они только начали использовать атомную энергию, подходили к синтезу гелия, не умели использовать тепло земного ядра и только вели эксперименты по использованию солнечной энергии в больших масштабах. Тогда проекты космических электростанций считались фантастическими. Столько у них было забот и по переустройству общества…

— Так ты их оправдываешь?

— У меня нет права судить их.

Опять вступил диктор:

— В 1874 году немецкий химик Зайдлер получил новое химическое соединение с труднопроизносимым названием «дихлордифенилтрихлорметилметан». Нам оно известно как ДДТ. Зайдлер и не подозревал, что нашел мощный инсектицид. Об этом узнали только через шестьдесят пять лет, как раз накануне второй мировой войны. Во время войны ДДТ широко и весьма успешно использовали в качестве средства от комаров и вшей. С тех пор тысячи и тысячи тонн этого вещества были разбросаны в лесах, на полях и в жилых помещениях.

Но одно из наиболее ценных свойств этого препарата — стойкость — имеет и свои отрицательные стороны. В минувшем десятилетии выяснилось, что живые существа, обитающие в воде, в воздухе и на земле, включая и самого человека, содержат ДДТ в своем организме. Резкое сокращение количества некоторых птиц связывают с применением ДДТ и его производных. Пестицид пересек океаны. Даже у пингвинов в Антарктике, где ДДТ никогда не применяли, были обнаружены следы этого препарата.