Макроскоп - Пирс Энтони. Страница 103

– Весьма сожалею, что не могу предложить вам ничего лучше, – начал Иво, – но я первый раз в ваших краях и не знаю, когда еще буду здесь. Зовут ее Айя – вам придется изменить ее имя – не очень то надежна и за ней нужен глаз да глаз...

– За мной не нужно будет присматривать! – гневно прервала его Айя. – Я могу работать не хуже, чем любая девушка в этом городе!

– Советую не доверять ей вести переговоры с клиентами, так как она совсем не умеет торговаться...

– Я умею торговаться! Вы сами увидите!

– И скорее всего она сбежит через неделю-другую, но все равно...

– Я не убегу!

– Но в деле она ничего, если только не засыпает на рабочем месте.

– Я... – она бросила на него уничтожающий взгляд и закусила губу, до нее дошел смысл его шутки.

Иво и Горолот присели за рабочий стол астролога. Иво не увидел вычурных рисунков планет, звезд и прочей атрибутики, сам Горолот так и остался в своем затрапезном наряде, по-видимому у него не было обычной для людей его профессии мантии а засаленная тога – это было все его богатство. Обстановка не производила особого впечатления, хотя это еще ничего не говорило о профессиональных достоинствах Горолота.

– Когда вы родились? – спросил Горолот.

Иво замешкался, не зная, что ответить, но, немного подумав, решил, что сообщит дату по местной системе время исчисления, за исключением года. А год рождения он вычислит, отняв свой возраст от нынешнего года этого мира. Получалось, что он родился в четырнадцатый год Хирама Великого.

Горолот вытащил свиток из выделанной верблюжьей шкуры и несколько глиняных табличек.

– Не ожидайте много, – предупредил он. – Мы еще не понимаем в полной мере то, что говорят нам светила и планеты, поэтому я не раз ошибался. К тому же, зачастую вавилонские и египетские интерпретации противоречат друг другу. Я просто дам вам свои предсказания, но за верность их поручиться не могу.

Иво кивнул. Этот человек действительно был честен, да еще и скромен вдобавок. Сколько же богатых клиентов он отвратил своей искренностью и прямотой?

Около часа астролог анализировал свои записи, складывая воздействие семи планет – Уран, Нептун и Плутон не были известны древним финикийцам. Иногда он задавал Иво вопросы. Айя становилась все более нетерпеливой.

– Другие сразу дают ответ, – прошептала она.

– Другие – шарлатаны, – ответил Иво.

Горолот работал, не обращая внимания на их разговор. Наконец он оторвал свой взгляд от записей.

– Было ли в вашей жизни событие, которое...

Иво рассказал ему то же, что в свое время изложил Гротону, слегка изменив детали. Но астролог остался неудовлетворенным. Он что-то бормотал, качал головой, раздраженно рылся в свитках и таблицах, еще и еще раз сверяя тексты.

– Ничем не могу вам помочь, – внезапно произнес он.

Айя было открыла рот для возражения, но Иво жестом заставил ее замолчать.

– Вы мне и так здорово помогли, – сказал он. – Я вижу, вы что-то узнали. Что это?

– Ничего.

– И вы все время раздумывали ни о чем? – не выдержала Айя.

– Знаки противоречивы, я же предупреждал вас, – ответил Горолот Иво. – Но меня смущает больше всего тот факт, что надежность некоторых предсказаний не вызывает сомнений, но как раз они кажутся самыми невероятными. Либо вы никогда не родились, либо вы прибыли сюда из столь далеких краев, что люди рождаются в них под неведомыми мне знаками. – Горолот пожал плечами. – Но вы должны были когда-то родиться, так как я ясно вижу вас перед собой, а в джинов я не верю. Знаки не врут, все сходится. Значит, где-то есть ошибка, но найти ее мне не под силу. Я стар и болен, мой разум, должно быть, ослаб. Забирайте вашу девушку-служанку и уходите.

– Так вы признаете, что вы – шарлатан! – воскликнула Айя.

– Нет, – твердо сказал Иво. Я никогда не был рожден, но я буду рожден через тысячи лет. В мое время созвездия выглядят иначе, открыты новые планеты; значение некоторых знаков изменилось с течением времени.

Горолот пристально вглядывался в черты лица Иво при мерцающем свете оловянного светильника.

– Мои диаграммы тоже говорят об этом, но я встречаю такое первый раз в жизни. Я все время считал себя здравомыслящим человеком и всю свою жизнь отрицал возможность влияния сверхъестественных сил на дела и судьбы людей. Но вот вы передо мной – реальный, но необъяснимый. Вы и вправду разыгрываете старика?

Айя молчала и внимательно смотрела на Иво. Волосы ее казались еще краснее, а черты лица почти знакомыми, не финикийскими, это было лицо женщины из его мира. Она казалась изумительно красивой.

– Вы говорите на других языках? – спросил Иво астролога. Тот кивнул. – Я докажу вам, что я не из этого мира. У меня способность к языкам.

– Вы знакомы с этим языком? – спросил, улыбаясь, Горолот не по-финикийски.

– Египетский, восточный диалект, – ответил Иво на том же языке.

– А с этим?

– Фригийский, так говорят лидийские племена.

– Никто в Тире не знает этот язык, а я выучил его по своим пергаментам, – с трудом подбирая слова, сказал Горолот.

– Не удивительно, этот язык – основа будущего этрусского. В вашей фразе есть одна неточность, если позволите, я произнесу ее правильно.

Он повторил фразу, исправив ошибку. Горолот не сводил с него удивленных глаз.

– Вы правы, сейчас я вспомнил. Вы говорите на нем гораздо лучше, чем я. – Он снова перешел на финикийский. – У вас действительно способности к языкам, но вы слишком молоды для того, чтобы овладеть им здесь. Значит, вы...

– Я не верю в это, – сказала Айя неуверенным голосом.

– Значит, вы из Угарита, причем из крестьянской семьи, – резко ответил ей Иво.

Айя выглядела испуганной.

Иво повернулся к Горолоту. Черты лица астролога начали меняться – седая борода поредела, уступила место гладко выбритому подбородку. Лицо пополнело. Грубо оштукатуренная стена превратилась в металлическую панель.

Перед ним сидел Гротон, лицо его выражало отчаянную надежду. В стороне стояла Афра и тихо плакала.

– Я вернулся, – сказал Иво.

– Это все штучки Шена, – пояснил он. Афра и так, очевидно, знала его секрет, посему скрывать правду смысла уже не было. – Прошло много времени, прежде чем я это понял, вероятно, потому, что он всячески пытался скрыть от меня свидетельства, которые натолкнули бы меня на его след, и сам я поначалу не хотел верить в иллюзорность происходящего. Но даже гений не сможет убедить простого человека, что белое – это пурпурное. По крайней мере, это удается не всегда, особенно если пурпур смердит.