Страшное гадание - Арсеньева Елена. Страница 58

Марине сделалось вдруг до того невтерпеж хоть краем глаза увидеть Хьюго, что она решила не тратить время на переодевание, а отправиться кататься как есть. А что? На ней очаровательное серое платье, такое скромное, что способно охладить самого ярого нахала. Правда, декольте в нем не столь скромное, довольно глубокое, в нем даже зябко, потому Марина взяла с собой шаль. Но на дворе потеплело, шаль как бы и ни к чему.

Она потянула вниз тонкий кашемир, но ткань не поддавалась, очевидно за что-то зацепившись. Марина принялась было отцеплять, но тут ее руку накрыла чья-то ледяная ладонь и зловещий голос прокаркал:

– В чем это ваши пальцы, леди Элинор? Неужели в крови?

Марина взвизгнула так, что у нее засаднило в горле. Обернулась, готовая прибить шутника на месте, – и тут же отступила в бессильной ярости: перед ней стояла главная невеста Макколов в своем обычном наряде, однако без капли всегдашних слез на выцветших глазах.

– Простите, ох, простите! Я не хотела вас напугать! – замахала она ручками и, очень ловко поймав запачканный палец Марины, потащила его ближе к глазам. – Ах нет, это не кровь, – после пристального разглядывания изрекла леди Урсула, и в голосе ее послышалось явственное разочарование. – Какая-то краска. Отвар каштанов?

– Вы, я вижу, огорчены? – не без ехидства ответила Марина. – Да, это краска. А почему, позвольте спросить, с моих рук должна капать кровь?

– Ну, после того, как вы погубили фею лесного озера… – туманно начала леди Урсула, однако ее бледно-голубые глаза были на диво ясными, и Марина поняла, что старая дама ничуть не безумнее ее самой – во всяком случае, сейчас. И этим моментом следовало воспользоваться!

– Да бог с ними, с руками, – нетерпеливо сказала Марина. – И с феей тоже. Вы мне лучше скажите, где Гвендолин? Куда она пропала после той страшной ночи?

– Кто? – хлопнула светлыми ресницами леди Урсула, но Марину уже было не остановить.

«Дед Пихто!» – едва не огрызнулась она любимым присловьем, однако сдержалась и раздельно, негромко произнесла:

– Гвен-до-лин.

– Ах вот, значит, как ее звали! – оживилась леди Урсула.

– Кого? – настало время озадачиться Марине.

– То есть как это кого? Фею лесного озера, конечно, которую вы погубили! Я, правда, думала, что ее имя – Агнесс, но я, наверное, как всегда, все перепутала. Значит, ее звали Гвендолин… Красивое имя! Вам, конечно, виднее, леди Элинор, как звали фею лесного озера, которую вы погубили и чьей кровью теперь обагрены ваши руки…

– Это не кровь, – устало произнесла Марина, чувствуя, что у нее нет сил вырваться из паутины того бреда, которым ее медленно, но верно опутывают. – Вы сами сказали, что это краска. И я не леди Элинор, а…

– Ну разумеется! – воскликнула леди Урсула. – Какая же вы леди Элинор?! – Почудилось, или в ее глазах и впрямь сверкнуло презрение? Но с чего бы это? – Вы – мисс Марион Бахметефф. Русская кузина, да… – Какая многозначительная пауза! Или это тоже чудится? – Так вот, мисс Марион, часа два назад вас искал какой-то человек.

– Какой еще человек? – удивилась Марина. – Кто мог меня искать? Может быть, – не удержалась она, чтобы не съехидничать, – он все-таки искал не меня, а леди Элинор?

– В таком случае он явился бы в образе рыцаря в латах, с опущенным забралом, с копьем и мечом, и конь его тоже был бы окован доспехами, – сухо ответила Урсула. – Ведь именно так одевались рыцари во времена крестовых походов, когда жила леди Элинор. Нет, этот человек был одет в синий сюртук, и обычную шляпу, и простые башмаки, и лицо у него самое обыкновенное – молодое и некрасивое. И искал он именно вас! Правда, сначала он спросил лорда и леди Маккол. Глэдис – а первая ему попалась Глэдис – сказала, что лорд Маккол уехал по делам к арендаторам, но леди Маккол – вот она. А я в это время как раз прогуливалась по саду. Неизвестный господин не смог скрыть своего изумления. Нет, воскликнул он, ему нужна другая дама, молодая и красивая! А, сказала Глэдис, все понятно. Только ее зовут не леди Маккол, а мисс Ричардсон. И она побежала за Джессикой, и все время, пока ее не было, наш гость весь извивался, пытаясь загладить свою вину передо мной и уверяя, что стал плохо видеть от блеска солнца на морских волнах, от штормов, от ветров, от морской соли, от усталости…

– От… от морской соли, сказали вы? – с запинкой выговорила Марина.

– Ну да, – кивнула Урсула. – От морской соли и бог еще знает чего его глаза ослабели, и он не сразу меня разглядел. Он был так любезен и так страдал от своей невольной бестактности, что я с удовольствием простила его. Тем паче что он был прав, конечно. Молодой и красивой меня не назовешь, – пробормотала она, поднимая на Марину страдальческие глаза. – А ведь сэр Брайан когда-то называл меня первейшей красавицей вселенной…

Бледно-голубые глаза ее налились слезами, и Марина едва подавила желание прижать к себе старую даму и утешить ее, как ребенка.

– Ну и что было потом? – нетерпеливо дернула она за рукав леди Урсулу, и та, озабоченно воззрившись на изветшавшую парчу, рассеянно ответила:

– Ну, потом… что потом? Ах да! Появилась мисс Ричардсон в сопровождении этой проныры Глэдис, и тут выяснилось, что и Джессика – совсем не та особа, к которой явился визитер. И он начал описывать ее: золотые волосы, глаза – как изумруды, и алый, словно вишня, рот… Он оказался настоящим поэтом, этот капитан Вильямс.

– Ах! – с болью выдохнула Марина. – Капитан Вильямс… был здесь?!

– Был, – кивнула Урсула. – И снова вернется. Он с трудом поверил, что дама, которую он принимал за леди Маккол, является лишь русской кузиной Десмонда и зовется Марион Бахметефф. Его это почему-то весьма озаботило. Глэдис кинулась искать вас, но не нашла.

«Разумеется! – с лютой ненавистью к себе подумала Марина. – В это время я как дура красила шкаф Джессике! То торчала безвылазно у себя, и в тот самый момент, когда просто обязана была сидеть на месте, меня там не оказалось! Но кто бы мог подумать, что Вильямс вдруг решит приехать в Маккол-кастл? Зачем, ради всего святого?! Может быть, он решил удостовериться, что мы с Десмондом еще не поубивали друг друга от горячей взаимной супружеской любви?! – Она хмыкнула и печально, и сердито. – Ну, так он недалек от истины… хотя бы в отношении меня! А что… – Она похолодела и едва устояла на ногах при новой страшной мысли. – А что, если он объяснил, почему так упорно называл меня леди Маккол?!»

Марина подозрительно вгляделась в лицо Урсулы, но то было абсолютно безмятежным.

Может быть, капитан Вильямс все же почуял неладное и остерегся болтать? Надо его немедленно отыскать! Надо его предупредить… Найти и предупредить!

– Где он теперь? – быстро спросила Марина, едва не подпрыгивая от нетерпения. – Где? В гостиной? В холле? Гуляет в парке?

– Он выразил желание отыскать лорда Маккола как можно скорее, ибо ему предстояло вернуться в Брайтон, на корабль. Капитан сообщил нам, что назначен на новую должность, и ему предстоит завтра отправиться в далекое плавание, но прежде он хотел удостовериться, уладились ли дела лорда и леди Маккол. Десмонда и ваши, стало быть, – усмехнулась Урсула. – И он так спешил, что мисс Ричардсон пришлось бросить свои дела на конюшне и отправиться провожать его. Очевидно, Десмонда они пока не нашли, ну а коли Джессика еще не вернулась, надо думать, что между нею и этим Вильямсом завязался интереснейший разговор.

«Ну, все, – в отчаянии подумала Марина. – Она наверняка все выудит из Вильямса! Уж кто-кто, а Джессика так умеет залезть в душу…»

Слезы бессилия навернулись на ее глаза, но вмиг высохли при виде того, как вдруг побелело лицо Урсулы. Она смотрела в сторону ворот – и вид был у нее такой, словно она вот-вот грянется без чувств.

Марина обернулась – и земля ушла из-под ее ног.

Tам был Десмонд… но не тот невозмутимый, щеголеватый всадник, который утром уезжал из замка, а вечером возвращался. Он был весь всклокочен, вывалян в песке и прошлогодней хвое, растрепан, без шляпы. Сюртук его зиял прорехами, лицо тоже было грязное. Чудилось, какая-то сила сбросила Десмонда с коня (он вдобавок был пеш!) и валяла его по земле, выбирая самую грязь. Он шел нетвердо, то и дело поднося руку к голове, однако, дойдя до ворот, вдруг остановился и принялся резкими движениями счищать с себя мусор и песок. Казалось, он шел, движимый одним лишь желанием: как-нибудь дойти! – но при виде замка вдруг спохватился: какое же впечатление произведет его облик?