Это очень хорошо, что пока нам плохо… (сборник) - Коростылев Вадим Николаевич. Страница 75

У Дон Кихота гордо сверкнули глаза, гордо поднялись усы, и он гордо ответил:

– Ах, ваша милость, я такой доверчивый! – умилился Санчо. – Всё, что вы говорите, не вызывает у меня никаких сомнений. Теперь мои карманы совершенно пусты от вопросов, и там остался сущий пустяк – пять медных реалов, которые вы дали мне на сохранение.

– Вот и храни их, – вздохнул Дон Кихот. – Это всё, что мы имеем. Но уж если ты мне так веришь, то можешь не сомневаться: к нам приближается новое приключение. И я впервые обнажу свой меч во имя и во главу Дульсинеи Тобосской!

– Неужто и впрямь великан? – встревожился Санчо, пытаясь из-под руки разглядеть то, что прежде него приметил Дон Кихот.

А дорога словно бы сама выкатила к ним навстречу повозку, запряжённую двумя волами. Повозку украшало множество флажков, и в ней находился какой-то объёмистый груз, наглухо занавешенный циновками.

Волы с трудом еле тащили её.

Дон Кихот поставил Росинанта поперёк дороги, и волы вынуждены были остановиться. Правил ими степенный, как сами волы, погонщик.

– Эй, приятель! – обратился к нему Дон Кихот. – Чья это повозка, что ты в ней везёшь, и что это за стяги?

– Повозка моя, – ответил погонщик. – А стяги королевские в знак того, что я везу королевское достояние.

– Уж не королевская ли это казна? – поинтересовался рыцарь.

– Если вы грабитель, сеньор, то я вам честно скажу! Это не казна, и рук вы здесь не погреете. Поэтому проваливайте-ка своей дорогой!

И погонщик собрался было тронуть волов.

– Уберите-ка с дороги свою клячу, сеньор! – предложил он Дон Кихоту не без угрозы в голосе.

– Да как ты смеешь так разговаривать с моим господином? – напустился на погонщика Санчо. – Это сам Дон Кихот Ламанчский, странствующий рыцарь. Он защитит каждого, кого обидит даже король!

– Тогда другое дело, – смирился возница. – И я готов сеньору рыцарю показать свою поклажу.

Он скинул с поклажи циновки, и перед путниками предстал в громадной клетке громадный лев.

Зверь щурился от хлынувшего ему в глаза света и свирепо бил хвостом по прутьям клетки.

– Лев?! – протёр глаза Санчо. – Откуда он взялся в наших краях? Ох, ваша милость! Лев-то будет почище великана!

– Возможно, ты прав, – соскочил с Росинанта Дон Кихот.

Он стал обходить клетку, изучая льва. Потом остановился перед погонщиком и подозрительно на него посмотрел.

– Да лев ли это? А не заколдованный ли в клетке рыцарь, которого ты, негодяй, по воле какого-нибудь злого волшебника везёшь в заточение.

– Да нет, ваша милость, – пожал плечами погонщик. – Самый что ни на есть настоящий лев. Его губернатор Оранский посылает в подарок нашему королю.

– Тогда я с ним сражусь, – безапелляционно заявил Дон Кихот. – Да-да, в старину странствующие рыцари нередко сражались и со свирепыми хищниками. Один рыцарь даже носил имя Победителя Львов. А я на повелителе зверей заново испытаю силу моего меча, освященного теперь именем Дульсинеи Тобосской. Давай-ка, Санчо, перед схваткой как следует приглядимся к нашему противнику. Львы коварны!

И пока они как следует приглядывались ко льву, Серый подошёл к Росинанту поделиться своей тревогой:

Он неприязненно и со страхом покосился на клетку:

Росинант тяжело вздохнул:

И Росинант обречённо застыл перед клеткой со львом, упёршись в землю всеми четырьмя копытами, гордо подняв голову и крепко зажмурив глаза.

Наконец, Дон Кихот уселся в седло, Санчо водрузился рядом на Серого и попытался в последний раз урезонить своего господина.

– Ваша милость, не испытывайте судьбу! Он же зверь, а не человек. У него ни чести, ни совести! А вы ещё остров с монетной тучкой хотели завоевать да коня мне раздобыть в сражении…

– Удались, Санчо! – распорядился Дон Кихот.

Санчо и Серого как ветром сдуло,

– А ты со своими волами? – посмотрел Дон Кихот на погонщика. Тот махнул рукой:

– Что вы, ваша милость! Этих волов даже лев не прожуёт, а я уже давно за ним ухаживаю, привыкли мы друг к другу. Так что вы лучше о себе помолитесь, зверь лютый!

– О, Дульсинея! – прошептал Дон Кихот. – Даруй мне победу в этой страшной битве!

И протянув копьё, он решительно откинул им тяжёлую щеколду на дверце клетки. Дверца со скрипом распахнулась, и на пороге встал лев.

Разверзнув жаркую пасть, он так заревел, что Росинант, словно от порыва бури, осел назад, и рыцарь оказался в очень неудобном для битвы положении.

Он соскочил с Росинанта, отбросил копьё, выхватил меч и замер в оборонительной позиции.

Мягко ступая, лев вышел из клетки, подошёл к Дон Кихоту и, тщательно обнюхав его неподвижную железную фигуру, по собачьи поднял на него заднюю лапу.

Потом сладко зевнул и одним прыжком вернулся в клетку. Там он улёгся поудобнее, повернувшись к Дон Кихоту хвостом и вывалив когтистую лапу наружу.

– Ты что? – опешил Дон Кихот. – Сейчас же выходи!

Лев что-то буркнул в ответ.

Тогда Дон Кихот ткнул мечом в львиную пятку.

Лев не то рыкнул, не то хохотнул и, выбив лапой из рук Дон Кихота явно пощекотавший его меч, поджал лапу под себя.

Через мгновение из клетки раздался могучий львиный храп.

Тут же возле клетки возник Санчо и кинулся было запирать её. Но его опередил погонщик.

Приложив палец к губам, он осторожно, без скрипа закрыл дверцу и так же осторожно, без стука, накинул щеколду.

Санчо отёр платком лоб и, вполне удовлетворённый исходом битвы, поклонился Дон Кихоту.

– С победой, ваша милость!

– Ты думаешь? – с сомнением покачал головой Дон Кихот.

– А как же? – развёл руками Санчо. – Боец, который отказывается от битвы, всегда считается побеждённым. А коли есть побеждённый, то и победитель рядом.

– В логике тебе порой трудно отказать! – с облегчением вздохнул Дон Кихот. – Пожалуй, я теперь могу звать себя рыцарем Победителем Львов.

– Да ведь вы сами говорили, что такой рыцарь уже был, – не согласился Санчо. – Зачем вам чужое имя? А вы подумайте, ваша милость: вашу душу отделал мальчишка, которого вы спасли от побоев, и вы опечалились, я видел. Ваши собственные косточки здорово отделала мельница, то бишь, коварный Фрестон! И хоть оказался ваш верх, но дело-то кончилось печально. Я это тоже видел. И я вижу, вас опечалил лев. Хоть вы его и победили, но не совсем так, как бы вам хотелось. Вот и станьте рыцарем Печального Образа. Такого до вас ещё не было!

– А тебе приходят в голову недурные мысли, – заметил Дон Кихот. – Да будет так! А ты, милейший, – обратился он к погонщику, – отправишься в город Тобосо, явишься к даме моего сердца Дульсинее Тобосской, передашь поклон от её рыцаря и расскажешь, что я с её именем на устах победил свирепого льва.

– Ничего не выйдет, сеньор кабальеро! – набросил погонщик последнюю циновку на клетку со львом. – Тобосо не на моём пути.