Клуб путешественников-фантазёров - Мур Улисс. Страница 28

Тут раздались тяжелые шаги, и Джулия узнала поступь Спенсера.

Девочка поискала на полу записную книжку, но не нашла. Куда же она делась?

Шаги остановились у двери каюты.

Джулия посмотрела в открытый иллюминатор и опять поискала записную книжку. Может, скользнула под кровать на другом конце каюты?..

Нужно во что бы то ни стало найти записную книжку…

Нужно найти…

«Беги! – вспомнила она слова умиравшей Обливии Ньютон. – Бегите все!»

Тут море вздыбилось, и Джулии показалось, будто бригантина перевернулась.

Глава 24. Неужели это вы?

– Даже не знаю, с чего начать… – признался Урсус Марриет, когда они пришли в селение обезьян.

– Ну, с того, например, почему ты хотел повесить нас, – сказал Леонардо, потирая запястья. – Или же объясни, что это за люди. И что ты тут делаешь. Выбирай сам. Нам всё равно.

– Я не знал, что это вы, – оправдываясь, тихо произнёс бывший директор школы.

С тех пор когда смотритель маяка и его жена видели его последний раз, он неузнаваемо изменился: лицо сильно осунулось, щёки покрылись оспинами, глаза сделались совсем маленькими и лихорадочно блестели, голос звучал глухо. Марриет казался обезумевшим.

Калипсо отпила глоток какого-то горячего напитка, который велел приготовить Марриет, и с трудом удержалась, чтобы не выплюнуть. Потом спросила:

– Ты хочешь сказать, что повесил бы любого другого, кто оказался бы на нашем месте?

Бывший директор школы в Килморской бухте посмотрел на неё пустыми глазами.

– Повесить вас – это способ освободить одного из нас… – медленно произнёс он. – Я понимаю, что это звучит странно, но… мы же здесь пленники. Пленники обезьян. Я и ещё четверо.

– Что значит пленники обезьян? – потребовал ответа Леонардо. – Почему? Кто остальные люди?

Урсус Марриет почесал голову двумя руками и затрясся как сумасшедший:

– Не знаю! Не знаю! Не знаю!

– Думаю, пора отвезти тебя домой! – заключил Леонардо Минаксо.

– Не сможете, – возразил бывший директор школы.

– Не сможем?

– Мне придётся оставаться здесь до тех пор, пока остальные не вернутся вместе с Королевой обезьян, – пояснил Урсус Марриет, и лицо его исказила гримаса отчаяния.

– Да что за глупости ты выдумываешь!

– Это так! Меня оставили тут в обмен на их Королеву!

Леонардо схватил бывшего директора школы за плечи и заглянул ему в глаза, но Марриет избегал его взгляда – похоже, он окончательно потерял разум.

– Урсус! Ну-ка посмотри на меня! Я – Леонардо Минаксо. Ты ведь знаешь меня двадцать лет, верно?

Марриет коротко кивнул.

– Расскажи, что случилось. С самого начала. С той ночи, когда вы с Обливией…

Когда Леонардо произнёс это имя, Урсус Марриет вскричал:

– Это всё она! Обливия во всём виновата!

– Тише, тише! Давай расскажи всё по порядку, с самого начала и спокойно. Слушаем тебя, Урсус. Ну же!

Урсус Марриет начал свой длинный и путаный рассказ, то и дело уходя в сторону от главных собы тий и вдаваясь в излишние подробности, что-то припоминая, нередко противореча самому себе.

Он рассказал, что в открытом море на них с Обливией напала целая стая китов – казалось, они хотели убить их. Один из китов перевернул хвостом моторную лодку, построенную по специальному заказу Марриета. Возможно, ту самую, что потом нашлась на берегу на северном побережье Килморской бухты.

Другой кит, слепой на один глаз горбач с застрявшими в его спине обломками гарпунов, проглотил их. Но они не погибли. Они оставались внутри его огромного живота, пили воду, которую кит фильтровал сквозь свои китовые усы, барахтались среди лодочных обломков, водорослей и рыб, которые кит непрестанно глотал. Так и жили там до тех пор, пока горбач не выбросился на берег на кладбище китов у одной из Тёмных дверей.

А из китового брюха их вызволили аборигены, существовавшие благодаря этим гигантским морским животным, которые давали им китовый жир, китовый ус и мясо. Всё это они обменивали потом на что-нибудь нужное.

Обливия и Урсус выжили и здесь, в этой усеянной белыми костями низине, где жили аборигены и стоял нестерпимый запах гнилой плоти.

Обливия и Урсус работали на аборигенов и рассказывали им о своей предыдущей жизни в Килморской бухте, словно легенды, пока не появились двое мужчин: капитан Спенсер и Джон-Ду. Они явились без лодки, но со своей определённой целью.

– Аборигены не советовали нам идти за ними, – сказал Марриет. – Предупредили! Но мы не послушались и пошли.

– Куда? Куда пошли?

– В джунгли на поиски племени обезьян! – ответил Урсус Марриет. – Джон-Ду знал дорогу и говорил на их языке, которому научился на Янтарном острове много лет назад, когда уговорил Королеву обезьян отправиться в плавание с капитаном Спенсером.

– Как это всё понимать, Урсус? Кто такая Королева обезьян?

– Священное существо. Бессмертное. И у неё только одно желание – путешествовать по миру. Плутишка. Добрая и злая одновременно. Королева обезьян, маленькая обезьянка… Она уехала на судне с капитаном Спенсером, да так и не вернулась…

– Подожди, подожди, – прервал Леонардо Марриета. – Ты хочешь сказать, что вы отправились разговаривать с теми обезьянами, которые уже однажды потеряли свою Королеву?

– Нет! Янтарный остров не в Тёмных дверях. Во всяком случае, я так думаю. Мы отправились к другому племени, Леонардо! И вот там Джон-Ду, говорящий на их языке, объяснил, что знает, где находится Королева обезьян…

– Он и в самом деле это знал?

– Да, сказал, что она жива, но покинула судно капитана Спенсера в каком-то порту… И это произошло… Ох, он ведь точно назвал, в каком году. Помню, я ещё очень удивился… А, вспомнил! В тысяча девятьсот сорок восьмом году, потому что эта… Королева… хотела сама путешествовать по всему миру. И, покинув судно, она уже больше не вернулась.

– А он сказал, в каком порту она покинула судно?

– Да, сказал. В Венеции, – проговорил Урсус Марриет.

Леонардо кивнул. И если бы он знал историю Мориса Моро, легенду, связанную с его смертью в тот самый год, и слышал бы про обезьяну, которая, как говорили, жила у него в мастерской, когда художник расписывал лестницу в Разрисованном доме, то конечно же задал бы совсем другой вопрос. Но смотритель маяка только спросил:

– А что же случилось потом?

– Дальше всё было просто: племя обезьян согласилось отдать своих лучших представителей мужского пола на службу Джону-Ду и капитану Спенсеру, и те завладели «Мэри Грей». В ответ на обещание вернуться Обливия отдала им карту картографа Боуэна, которая всегда была при ней.

– А ты? – поинтересовалась Калипсо.

– Я… и ещё четыре музыканта остались тут в заложниках у обезьян в ожидании, пока Спенсер вернётся с их Королевой.

– И ты веришь, что он вернётся? – спросила хозяйка книжной лавки.

– Мне не во что больше верить, – произнёс тощий, как скелет, человек, который был когда-то директором школы в Килморской бухте.

Они ещё долго говорили, и Марриет сказал, что Леонардо и Калипсо вправе считать себя совершенно свободными и могут уйти как только захотят. Но о том, чтобы он тоже ушёл с ними, и речи быть не может, пока не завершится намеченный обмен.

Вечером Марриет угостил Леонардо и Калипсо скромным ужином и показал хижину, где они могли переночевать, но Калипсо отказалась. Она предпочла отправиться в тёмный мангровый лес, лишь бы не оставаться в этом месте, где пятеро мужчин ожидали рядом с виселицей судно, которое никогда не вернётся.

– Бегите вместе с нами! – предложила хозяйка книжной лавки. – Тут недалеко наша лодка.

Но у бывшего директора школы не было сил думать о бегстве.

– Обезьяны всё время сторожат нас! – Он замахал руками. – Они ни за что не позволят нам покинуть селение!

Возникло противоречие: Калипсо считала, что нужно уйти, а Леонардо упрямо настаивал на том, чтобы остаться. Он даже готов убить всех этих обезьян одну за другой, если понадобится.