Клуб путешественников-фантазёров - Мур Улисс. Страница 29

– Не тот случай, Леонардо, – покачал головой Марриет. – Я не стал бы делать этого ради тебя.

– Мы разные люди, – заметил смотритель маяка. – У каждого свой характер. И я тебя не оставлю.

В конце концов они уснули в хижине все вместе, решив, что примут окончательное решение на рассвете.

Но на рассвете их ожидал сюрприз.

Всё началось с пыльного вихря, поднявшегося в центре селения, и с громких криков обезьян. Леонардо и Калипсо первыми выбежали из хижины, желая понять, что случилось. И вскоре увидели огромный силуэт, заслонивший солнце.

– А это… что же это такое?.. – проговорил Леонардо, не веря своим глазам.

Обезьяны визжали так, словно сошли с ума. Калипсо прижалась к мужу.

Урсус Марриет тоже вышел из хижины и, похоже, испугался больше всех.

Над селением кружил в воздухе… катамаран с наполненными ветром парусами.

Все, кто высыпал на берег, молча наблюдали, как он снижается по спирали и зависает в нескольких метрах над землей.

– Ты когда-нибудь видел что-либо подобное? – спросила Калипсо мужа.

Леонардо покачал головой.

Он никогда не видел ничего подобного. Однако слышал рассказы…

На корме летающего катамарана появилась и подняла в знак приветствия руку женщина с длинными чёрными волосами и с большой серебряной серьгой в ухе.

– Кто тут главный? – обратилась она к бывшему директору школы, который, прихрамывая, направился к ней.

– Наверное, я… – неуверенно ответил Марриет.

– Я – Пандора, путешествую с ветрами, – сообщила женщина. – И это моё судно, которое несёт бури.

Прокашлявшись, Урсус Марриет сказал:

– Но я теперь уже никто, а это место, где мне суждено умереть. Что бы вы ни искали тут, не найдёте. Если только не захотите утолить жажду и поесть варёных корневищ.

– Мы ищем «Мэри Грей», – прибавила Пандора. – Бригантину капитана Спенсера. У нас есть сведения, что она здесь.

– Тогда я думаю, вы опоздали, госпожа, – произнёс Леонардо, помешав ответить Марриету. – Спенсер покинул эти края несколько месяцев назад.

– А скажите, была ли с ним женщина? – прозвучал мужской голос с летающего катамарана.

– Да, – ответил Марриет, – была. Она указала ему дорогу к Килморской бухте.

– Не может быть! – воскликнул тот же голос.

На катамаране возникла суматоха, и за спиной Пандоры появились два человека.

– Пусть меня разразит гром! – вскричал Леонардо Минаксо, который сразу же узнал этот голос. – Пусть меня разразит самый чудовищный гром!

– Улисс?.. – изумленно произнесла Калипсо.

– Леонардо? Калипсо? – поразился Нестор. – Неужели это вы?

Глава 25. Но как это возможно?

Спенсер вошёл в каюту, со злостью хлопнув дверью и чертыхаясь. Расстегнул широкий ремень и, отшвырнув его в сторону, схватился за голову.

– Чёрт побери! – вскричал он.

«Мэри Грей» сильно качало, и Спенсер старался удержаться на ногах, и это требовало немалых усилий. Обезьяны бунтовали, а Джон-Ду, это ничтожество, остался на берегу в этом проклятом городе. И словно всего этого мало, он так и не разыскал Улисса Мура.

Спенсер опёрся на стол, намереваясь собрать бумаги, связанные с путешествием. У него оставалось совсем мало времени. Следовало торопиться. И тут он случайно увидел свое отражение в зеркале: глубоко запавшие глаза, как всегда недовольное выражение лица, а кожа совсем бледная из-за того, что он всё время курсировал по Тёмному морю.

– И что же дальше, Спенсер? – обратился пират к своему отражению. – Как же ты станешь теперь управлять своим экипажем?

Он не знал ответа на этот вопрос. Подумал, что обезьяны просто испугались внезапной бури на море, и посмотрел на барометр, на лунный календарь и навигационные карты, пытаясь понять причину происходящего. Что это – прилив, водоворот, цунами?

Паршивые обезьяны. Проклятый Джон-Ду со своей идеей набрать экипаж, который якобы никогда не взбунтуется. И будь проклят он сам за то, что снова поверил этим сказкам.

У них уже была однажды обезьяна на борту. Ну да, с него хватит!

Внезапно взволновавшееся море – непредвиденное обстоятельство, которое он не учёл. Или же это сигнал, что нужно убираться отсюда. И как можно дальше.

Он разозлился, вспомнив последние слова Блэка Вулкана: Улисс Мур сейчас рядом с любимой женой…

– Значит, мёртв, – решил Спенсер и пожал плечами.

Якорная цепь «Мэри Грей» сильно дёрнулась. Если волнение ещё усилится, якорь начнёт бороздить дно.

Мёртв.

Слово, которое не имеет к нему, капитану Спенсеру, никакого отношения.

Все другие люди должны умирать. В том числе все женщины. Даже те, которых он любил.

В этот момент Спенсер увидел валявшуюся на полу старинную серебряную рамку с фотографией, поднял её. На снимке он, Спенсер, держал на руках девочку. Это была София, его маленькая София.

Пират помрачнел, презрительно ухмыльнулся и, швырнув фотографию на пол, вскричал:

– Но как это могло случиться? Как они смогли отнять тебя у меня?

Фотография упала рядом с небольшой записной книжкой в чёрной кожаной обложке.

Спенсер смотрел на книжку, не узнавая.

Поднял, открыл.

И вскипел гневом.

В записной книжке Мориса Моро оказался новый рисунок. Он возник неожиданно в рамочке на той странице, где обычно появлялась Джулия.

Анита Блум положила на рисунок руку и успела подумать, что уже видела когда-то этого бородатого человека в морской форме, в фуражке с золотым якорем.

Это был капитан Спенсер – таким пирата нарисовал Морис Моро, иллюстрируя книги Цирцеи де Бриггз.

– Но как это возможно?..

«Моро! – думал капитан Спенсер, выходя из своей каюты с записной книжкой в руках. – Откуда могла взяться здесь записная книжка Мори са Моро? Человека, который вместе с другими членами семьи Мур похитил мою дочь…»

«Мэри Грей» опять крепко качнуло, и Спенсер понял, что нужно поскорее подняться на палубу. Он не встревожился: ему приходилось переживать куда более сильную качку, хотя такая стремительная смена прилива и отлива, какая происходила сейчас в закрытой гавани, и в самом деле весьма необычна.

Спенсер быстро пролистал страницы записной книжки и почти наугад опустил руку на рисунок девочки с ключом в руке, которая вдруг напомнила ему Софию.

«Это ты?» – прозвучал в его сознании голос.

Спенсер отдёрнул руку. Бригантина снова сильно накренилась, но пират удержался на ногах и, снова положив руку на рисунок, тихо спросил:

– София?

У Аниты Блум, сидевшей на заднем сиденье машины поджигателей, ёкнуло сердце. Девочка отвела руку от рисунка капитана Спенсера и, посмотрев на своих спутников, сказала:

– Он думает, что я – София!

Поджигус наклонился к записной книжке и, взглянув на рисунок, сказал:

– Это то, о чём он мечтает на самом деле…

– И что же мне теперь делать?.. – растерялась Анита.

– Пусть так и думает, – ответил дворецкий.

– Папа? – услышал Спенсер, глядя на рисунок девочки в книжке.

– София? Неужели это и в самом деле ты? – проговорил Спенсер, на лице которого в одно мгновение сменилась целая гамма чувств – недоверие, уверенность и снова сомнение.

– Это я. Твоя дочь.

– Но… Где ты? Разве… Разве ты ещё жива?!

– Я здесь… на этих страницах. Я всё время живу на этих страницах.

Мысли в голове у Спенсера путались. Возможно ли, что его дочь, его девочка ещё жива? Что её обессмертила простая… записная книжка?

– А ты, папа, ты… жив?

Пират невольно рассмеялся:

– Конечно жив… – Он тронул ожерелье из обезья ньих черепов, что висело у него на шее. – Не помнишь разве моё ожерелье? То, что ты заставила Королеву обезьян отдать мне? Тринадцать черепов… Тринадцать жизней отдал я ей в обмен на мою.