Дорога к мечте - Нестерина Елена Вячеславовна. Страница 10

Агриппина дрожала крупной дрожью — ох, как она боялась, что её выгонят из мюзикла! Вот она, проклятая наследственность!!! Обтянутая беспристрастно-честными, ничего не скрывающими купальником и лосинами, она сейчас могла стать препятствием на пути к осуществлению мечты. Проклятая груша! Ненавистная!

Вот всех отправили переодеваться, новеньким выдали костюмы прежних исполнительниц. С помощью ответственной по хору Марты Мраморовой Граня влезла в тунику из лёгкой голубой органзы с серебристой каймой, сверху на неё намотали ещё парочку накидок — так что получилась хламида до самого пола, на голову тоже нечто воздушное водрузили.

И хористка Градова слилась с прочими небесно-голубыми девами шестнадцати ветров. Вредный хореограф не сразу и обнаружил, где не понравившаяся ему Груша-нельзяскуша находится.

Режиссёр остался доволен хоровой массой и удалился.

Началась репетиция, на которой Граня мучилась, Граня наступала на края собственного костюма, Граня путала ногу, с которой надо было делать первый шаг при движении к середине сцены, Граня получала замечания, Граня потела. И Граня всё равно хотела работать!

Так понеслись день за днём. Агриппина всё больше погружалась в жизнь мюзикла, который уже через две недели должен был возобновить свои спектакли на московской сцене. Везде висели афиши, активно продавались билеты.

Через полторы недели истекал месяц, в течение которого нужно было принести бумагу с согласием родителей на работу в проекте несовершеннолетней артистки-хористки Градовой А.А. В том, что Граня остаётся на проекте, не было сомнений — она нравилась всем, органично вписавшись в коллектив. По возрасту она была самая маленькая. Как сообщила всезнающая Марта Мраморова, всем поступившим вместе с ней было за восемнадцать, а самой старшей в хоре, второму сопрано Насте, вообще тридцать два. Таким же маленьким, как Граня, был парнишка из звуковой обслуги спектакля, что-то около шестнадцати ему, не больше.

— Но тоже денежки зарабатывает! — хихикнула Марта. Сама она только весной окончила музыкальное училище — и так же, как и Граня, планировала стать звездой эстрады.

— Трудись, Градова, — бесцеремонно пихая Граню кулаком в бок, то и дело повторяла она. — После Нового года пойдём на кастинг — тот же продюсерский центр, который «Аурику» поставил, на новый проект будет набирать. Там уже РОЛИ можно будет петь! За роли совсем по-другому платят. Трудись!

Марте, конечно, было легко — по крайней мере, всё честно в её жизни происходило. Она выполняла свои планы: зарабатывать деньги и готовиться покорять вершины шоубиза. Никого при этом ей обманывать не надо. Марта взрослая, она сама за себя отвечает.

А вот Гране легко не было…

Мама её ругала и стыдила за выходку на «Золотой закладке». Граня отмалчивалась. Мама была недовольна тем, что излишнее увлечение собственным апгрейдом ни к чему хорошему не приведёт. Отупеть ведь можно, если только одни мышцы на шейпинге прорабатывать! Если не заниматься развитием души и интеллекта, всё остальное вообще не имеет смысла. Так говорила мама, в очередной раз узнав, что Граня вернулась со своего «шейпинга». Уставшая, подозрительно весёлая и довольная. Когда она успевала делать уроки — мама могла только догадываться.

Граня успевала — чего там успевать-то? Когда ты привык учиться, всё даётся легко. Или почти легко. Так думала Граня — потому что, как отличница, наловчилась всё делать быстро и качественно. Даже интересно было проверить себя — справится или нет? Справлялась — и даже получала удовольствие от ощущения, что она может так много. И это ведь не предел!

Так что учёба не страдала.

Ух, как Гране нравилось выстраивать многоходовые комбинации, чтобы успеть и тут, и там, выкраивать время, отпрашиваться в школе, придумывая убедительные поводы!.. Теперь ей стало совершенно понятно, почему во все времена люди так любили авантюры, так охотно в них втягивались. Непрекращающийся драйв!

К тому же загадочный вид чем-то вечно занятой Агриппины, которая то и дело срывается с уроков и улетает в неизвестном направлении, привлекал к ней повышенное внимание. И не только подруг, но и молодых людей. Девушка с загадкой — это всегда интересно. Агриппине льстило внимание.

Победа в борьбе за фигуру медленно, но всё-таки тоже начала склоняться в пользу не груши, а Грани. Конечно, изменений в фигуре ещё не наблюдалось, но как болели растянутые мышцы! А, раз они растягиваются, проинформировала Граню Мраморова Марта, то так и залегают — в длину, а не в ширину. Узкие становятся, сухие, а не бугристые, рельефные. И ширина бёдер при этом, соответственно, уменьшается. А если ещё и специальные упражнения делать… Марта с удовольствием продемонстрировала их своей подопечной — танцорки научили, сказала. И теперь Граня при любом удобном случае каталась по полу, делала повороты, спецприседания, даже массаж проблемных мест. С упорством отличницы. Вот как это упорство пригождается.

…Хореография и труд — здоровье несут! Так любил глумиться вредненький Юрочка, безжалостно дрессируя хористок. Почему он предъявлял к ним такие суровые требования? Движения у хора в спектакле были самые незамысловатые. Девушки для сравнения оставались смотреть, как он занимается с танцевальной группой — так вот к тем ребятам он был добрее, не так цинично их обсмеивал, даже новеньких. Хотя такого темпа, как у них, — признавались друг другу девушки из хора, они бы никогда не выдержали. Этому надо учиться и учиться…

— Ещё раз всё сначала! Всё заново! — то и дело раздавался его пронзительный высокий голос. — Трудитесь, обезьяны!

И Граня трудилась…

Глава 4. Принц из темноты

Полторы недели, остававшиеся до подписания основного контракта, превратились потихонечку в неделю, в семь дней, в шесть, в пять, в четыре… Граня нервничала.

Это был тот случай, когда она не знала, что делать…

Подделать подпись! Чью? Мамы или папы? Можно — запросто. Но это уже предел, это признание того, что завралась она, артистка-хористка-шейпингистка, окончательно.

Рассказать правду? Маме — нет, невозможно! Даже вспоминать не надо о том, до чего мама плохо относится к подобным занятиям. Но ведь сказать всё равно когда-то придётся — например, перед теми же гастролями. Правильно: если рассказать сейчас, то и гастролей никаких не будет, мама убьёт всё это в зародыше, прикатит к руководителям проекта и зубами вырвет у них свою безумную дочь.

Но, может, они её убедят в том, что профессионально петь — это хорошо! Что если сцена для её девочки — это мечта всей жизни, так почему надо убивать эту мечту? Режиссёр Дмитрий Олегович, Тамара Яковлевна, да даже ехидный Юрочка — они обязательно встанут на Гранину защиту. Но, наверное, этот вариант надо проигрывать не сейчас. А тогда, когда на сто процентов руководители будут уверены в необходимости такой артистки в их коллективе.

Так что если маме и говорить, то спустя какое-то время. Остаётся кто — папа. Вот к нему за подписью и надо отправиться. Он добрый, он поймёт, только вот в последнее время папа очень занят. То часто-часто звонил Агриппине своей драгоценной, говорил: «Свет мой, Грушенька, а как вы смотрите на то, чтобы выкушать чайку — да с пирожными изделиями, да не абы где, а в какой ни на есть кофеенке столичной, да чтоб попафоснее?» Грушенька всегда смотрела положительно — моментально собиралась, целовала маму, говорила, что мама у неё самая любимая, а потому пусть ни в коем случае не скучает без неё, Гранечки, — и выбегала поспешно из дома навстречу отцу. Пользуясь советами журнальных обозрений лучших заведений изощрённого общественного питания Москвы, они с папой выбирали для визита каждый раз разное. Это было прикольно, это было стильно, и папу это забавляло.

А теперь вот этот самый папа почему-то даже звонки сбрасывает. Граня сегодня уже несколько раз ему звонила. Сначала из школы позвонила — он трубку не брал, потом с улицы, когда ехала на репетицию, — сбросил звонок. А сейчас, когда в перерыве между двумя прогонами позвонила, — вообще оказался недоступен…