Сорванцы - Ронасеги Миклош. Страница 35

И, сидя на траве — малыш по-прежнему спал на руках у Терчи, — ребята не отрываясь смотрели на Рыбацкий бастион.

Карчи первым нарушил молчание:

— Берци, хоть это и ерунда, но открывай заседание. Я хотел бы сказать кое-что.

— Говори! Мы же и так сидим.

— Мы сами должны как-нибудь с этим управиться.

Берци хотел, как всегда, съязвить, но на сей раз промолчал. Да, они наконец примчались сюда, но какой огромной кажется теперь Крепостная гора! Еще полчаса назад они были уверены, что стоит только добраться до Рыбацкого бастиона, и в толпе тотчас мелькнет оранжевый рюкзак, а стало быть, найти симпатичную молодую женщину и передать ей Кроху — сущий пустяк.

А тут огромная чужая толпа, страшный шум. И такие, в общем, совсем еще не взрослые они сами.

— Открываю заседание великого союза сорванцов, — объявил Берци. — Положение критическое. Мы должны обсудить все мало-мальски приемлемые предложения.

Карчи кивнул головой.

— Послушайте, — начал он, не в силах оторвать глаз от спящего Крохи. — Я много раздумывал над судьбой малыша. Некоторые вещи я не могу объяснить, но, мне кажется, именно в них и кроется решение вопроса. Ребенка никто не ищет. Спрашивается: почему? Дяде Дёме сказали в магазине, что мать Крохи в панике хотела выбежать из магазина, кричала: «Беби, мой беби!» А потом словно отрезало. То она волновалась за ребенка, а не найдя его, вроде бы успокоилась? Ерунда!

У молодой женщины, с которой я встретился, была приветливая улыбка и доброжелательный взгляд. Теплый такой взгляд.

— Словом, такая же, какой ее описали в магазине.

— Да, это совпадает.

— Тем не менее она не ищет ребенка.

— Почему?

Ребята растерянно оглянулись по сторонам, словно ища ответа у прохожих. Терчи вдруг замахала рукой, отгоняя осу от Крохи. Да, конечно, с осой лучше не связываться, но сейчас друзья смело бросились на нее. Карчи, у которого реакция была мгновенной, так ловко щелкнул жужжащую бестию, что у той, наверное, надолго пропало желание жалить.

— Я даже ощутил ее на руке. — Карчи был весьма доволен собой. А малыш продолжал спокойно спать.

— Ну, выкладывай, что ты хотел сказать, — нетерпеливо произнес Берци.

А Терчи еле слышно прошептала:

— Я думаю, у меня такое предчувствие…

— Да. Мне пришло в голову, что мать спокойна оттого, что думает, будто ее ребенок находится в надежных руках.

— Поэтому она и не ищет его. Но кто же это может быть?

— Давайте поразмыслим. Мать и малыш. В чужом городе. Туристы. Трудно поверить, что в такое путешествие она отправилась бы с бабушкой или с соседкой.

Берци поднял руку и протестующе замахал ею.

— Нет, нет, старик! Теперь уже я говорю, что это — ерунда! Я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь, но возможны ли такие совпадения?

— Всяко бывает. И случайности часто происходят вовсе не случайно.

— И тогда не верю!

Карчи встал и стал шарить в мешочке, повешенном на спинку коляски.

— Видите, здесь нет ничего, кроме того, что сняли с ребенка в саду. Курточка, старенький солнечник, резиновые трусики. Все это его вещи. Потому что в саду ему дали другое. Понимаете? В сумке нет ничего, что необходимо для ухода за ребенком. Например, ползунков, смены пеленок, тарелки и бутылочки для питания, горшка. Да это и не вместилось бы сюда. Тут нужен рюкзак! А мы уже видели рюкзак с детскими вещичками.

Карчи выжидающе посмотрел на Берци и Терчи. А те нисколько не удивились: предположение Карчи было весьма похожим на правду.

— Ну, если это правда, старина! — пролепетал Берци.

И даже полный признательности взгляд Терчи, которым она наградила Карчи, не вызвал у Берци ни малейшего чувства зависти.

— Ты чего?

— Мне кажется, это она.

Все, как по команде, повернули голову, а Берци так весь и вывернулся, а потом вскочил и помчался, крикнув на ходу:

— Подождите меня здесь!

Друзья видели, как он влился в толпу, направляющуюся в собор короля Матяша, и тут же исчез из их поля зрения.

Малыш спал. Терчи нежно смотрела на ребенка, изредка обмахивая его рукой. А Карчи смотрел на Терчи. Смущенно кашлянув, он проговорил:

— Терчи!

— Что?

— Могу я рассказать тебе кое-что?

— Что?

— Только не сердись. Я должен это рассказать.

— Ну, давай.

— Я ужасный подлец. Вот это я и хотел сказать.

— Я этому не поверю, — улыбнулась Терчи.

— Так знай же, печенье съел не Кроха, а я. Крохе досталось всего четыре штучки, остальные сожрал я. Понимаешь? И у меня не хватило мужества признаться. Вот поэтому я, конечно, подлец.

Терчи пожала плечами и улыбнулась. Ее симпатичное личико стало еще привлекательнее. Она хотела еще что-то сказать, но тут вернулся Берци.

— Я видел ее, видел! Это она! Невысокая, черноволосая, худенькая женщина. С большими глазами. Пошли, нужно подкараулить ее. — Карчи вскочил, и они с Берци ринулись к собору короля Матяша. — Я видел, как она вошла. Правда, без рюкзака. И затерялась в толпе. Вот здесь вошла, а выйдет наверняка через другую дверь. Стой и наблюдай.

Он еще раз повторил, какое на женщине платье, какие у нее волосы и на редкость большие глаза. И улыбка, очень симпатичная улыбка.

Карчи встал справа от выхода, а Берци подошел к главному входу, смотря во все глаза, чтобы не упустить мать Крохи.

Вот так, вот так! События принимают острый оборот. Не напрасно, видно, ребята пришли сюда. И если предположение Карчи обосновано, они, глядишь, и отца малыша найдут.

Круг замыкался. Жаль, что ни папа-турист, ни мама-туристка ничего не знали об этом. Молодая женщина беззаботно разглядывала огромные колонны внутри собора с укрепленными на них старинными хоругвями, читала пояснительные тексты на стенах, заглянула она и в часовню с знаменитой статуей Мадонны. В свое время османские завоеватели замуровали ее, но когда войска Евгения Савойского [30] пошли на штурм Буды, стена рухнула. Турки приняли это за знамение — пришел, видно, конец их владычеству.

Молодая женщина внимательно рассматривала фрески и купающийся в золотом свете главный алтарь.

Справа от главного алтаря взимают входную плату с тех, кто хочет осмотреть нижний собор XIII века.

Молодая женщина немного подумала, достала деньги и в следующую минуту спускалась по винтовой лестнице, желая осмотреть ризницу собора.

Ах, это было прекрасно! Мама-туристка вышла из собора через врата башни Белы. Сначала она решила подняться на смотровую вышку сверкающего белизной Рыбацкого бастиона, но потом передумала и пересекла площадь Троицы, желая выйти на аллею Арпада Тота [31] и оттуда осмотреть панораму Будайских гор, еще раз насладиться этим великолепным зрелищем.

Всего метров пять разделяли ее и Берци, который недвижно, как статуя, не спускал глаз с главного входа собора.

— Нет?

— Нет.

— Куда же она подевалась?

— Ну, не съели же ее.

— Что теперь делать?

— Вернемся к Терчи. Возьмем с собой Кроху и поднимемся на бастион. Это главное место. Там все вертятся. Должны же родители узнать своего сына.

Мальчики побежали к Терчи. Малыш проснулся и опять пожелал прогуляться вокруг коляски. Терчи весело напевала Крохе:

— Мы гуляем, мы гуляем и на холмик попадаем. Раз-два-три!

— Оп-ля! — Мальчики подхватили Кроху за руки, приподняли его, что очень понравилось малышу, и тотчас опустили в коляску, а затем отправились к Рыбацкому бастиону.

— Ждите здесь. Если будет очень жарко, пройдите в тень, — распорядился Берци. — Или укройтесь в какой-то из башен.

— А мы продолжим поиск! — запыхавшись, объявил Карчи.

И мальчики опять оставили Терчи вдвоем с Крохой. Некоторое время она что-то напевала малышу, но, видя, что ребенок становится все беспокойнее, решила, что следует что-нибудь рассказать ему. И она стала рассказывать о Будапеште. Хорошо, что поблизости не было никого из школьных учителей!