Смертельный лабиринт - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 26

– Все равно я замечала, что в последнее время он заметно изменился, и в худшую сторону. Стал неаккуратным. Приличную квартиру превратил в хлев...

«А вот это – зря, – подумал Климов. – Оператор как раз утверждал обратное, называл Леонида „аккуратистом“, и ему можно верить больше. Зачем она это говорит?»

– Да, тут я с вами, пожалуй, соглашусь, – кивнул Климов. – То, что мы увидели при обыске в его квартире... Нет, конечно, там хорошо порезвились те, кто, вероятно, и участвовал в его убийстве.

– Ну вот видите, а вы мне не верите...

– Почему ж не верю?.. Значит, у вас никого нет на подозрении? Я имею в виду тех, кто мог бы пожелать отомстить ему за что-то? Ревность там, еще чего-нибудь? Нет?

– Категорически отметаю. – Голос ее стал холодным, как недавно на кладбище. – Но, я смотрю, мы крутимся вокруг одного и того же. Поэтому, если у вас нет ко мне еще вопросов, я хотела бы прекратить этот наш, я считаю, бессмысленный разговор. Извините, я вовсе не желаю вас задеть или, пуще того, обидеть. Просто и вы меня поймите. С Лениной смертью поневоле и мне пришлось завершить не самый приятный этап в моей жизни. Я долго мучилась, не скрою, но теперь все кончилось, жаль, что настолько трагически. Но, видимо, так было записано в книге судеб, и нам не дано что-то в ней изменить.

– Вы верующий человек? – участливо спросил Климов. Но Зоя вспыхнула:

– А какое вам-то до этого дело? Лучше убийц ищите...

– Хорошо, я прислушаюсь к вашему совету. Простите, а кто был тот молодой человек, который подошел к вам на кладбище?

– Кого вы имеете в виду? – после паузы спросила она. – Я не помню, чтобы ко мне кто-то вообще подходил с разговорами. Кроме вас. Но я бы и вас не запомнила, не в том находилась состоянии... Вы же понимаете меня? Сама атмосфера, эти стандартные речи, сытые физиономии страдающих якобы коллег... Ужасно!

– А по-моему, вы выглядели прекрасно. Этот парень, почему я и спрашиваю, подошел к вам, когда вы уже уходили по аллее к выходу. Причем как к своей старой знакомой. А может, мне показалось так издалека. Высокий, горбоносый такой и с густыми, сросшимися на переносице бровями. Неужели не запомнили? Характерное лицо.

– А-а... постойте! Да, припоминаю... Уже в аллейке, верно... Но как вы заметили? Сами же говорите – далеко?

– Нет, его-то я уже видел достаточно близко. Потому и удивился. Видя вас, такую, простите, заметную, яркую, он почему-то не подошел сразу. Я б так не упустил бы случая, извините. Ну и что ему понадобилось от вас?

– Ему? – Она попыталась изобразить улыбку, но получилась какая-то вымученная гримаса. – Догнал и спросил... Что же он спросил-то?..

– Наверное, – приветливо улыбнулся Климов, – как проехать к метро?

– К метро? – Она настороженно задумалась. – А почему именно к метро?.. Нет, о метро речи не было. Он спросил, куда я еду, не в «Космос» ли? И если да, то предложил меня подвезти. Но я сказала, что никуда не еду, что у меня еще дела. И он отстал. Наверное, познакомиться хотел. Есть такая публика, что предпочитает знакомства на кладбищах, особенно с молодыми и симпатичными вдовами. Психологически легко объяснимо.

– Вы и психологией занимаетесь?

– Почему – «и»? Что вы вообще обо мне знаете, кроме того, что вам натрепали приятели-сплетники покойного Лени?

– Решительно ничего такого, что могло бы вас скомпрометировать в моих глазах.

– Ну слава богу! И на том спасибо... – хмыкнула она. – Так я теперь свободна? Больше у вас нет вопросов ко мне?

– Естественно. Но я обещал вас доставить, куда вы скажете.

– Это любезность? Или вам надо проследить, куда я поеду? Не к любовнику ли, да?

– Именно любезность, не больше. Я же вас задержал, а автобусы с провожающими уже уехали. И как добираться отсюда в центр, каким видом транспорта, я, честно говоря, не знаю. Поэтому вы можете назвать мне любой адрес, который вас устроит. А мне, не скрою, будет приятно доставить такую молодую и красивую девушку...

Она назвала станцию метро «Кутузовская». Это было Климову по дороге.

Больше они практически не разговаривали. Ограничивались репликами: «Какая сейчас погода в Нижнем Новгороде?», «Когда вы уезжаете?», «У какого выхода из метро вам удобнее остановиться?» А в общем, все это уже не имело значения.

Выходя из машины и демонстрируя Климову свою обнаженную в распахнувшейся шубке совершенно очаровательную ножку, Зоя на миг задержалась и сказала:

– Я думаю, вы можете не напрягаться и не высылать мне расшифровку нашего разговора. Все сказанное мной остается в силе. До свидания.

Они простились, не пожимая рук, но обменявшись любезными улыбками.

И Климов, когда она ушла, отметил, что от Зои пахло очень хорошими, вероятно, дорогими духами. Их запах останется на какое-то время в машине, и хорошо бы спросить у Марины, что это за духи? Странно ведь, едет девушка на кладбище, причем к нелюбимому человеку и где она, по правде-то говоря, далеко не самая желанная гостья, а душится так, словно идет в Большой театр... Что-то тут есть нелогичное. Надо будет подумать. И адрес с телефоном ее оставить у себя – на всякий случай. Ну, скажем, а вдруг какой-нибудь неразрешимый вопрос возникнет, не вызывать же девушку в Москву!.. А что касается ее приездов к «любимому», то, поскольку она работает в медицинском учреждении, а там с дисциплиной наверняка строго, можно будет аккуратно потом проверить, когда она набирала себе дополнительные дежурства, чтобы воспользоваться отгулами для кратковременных поездок в Москву. Это была хорошая мысль.

Поминки тоже кончились достаточно скоро. Во всяком случае, долго ждать Климову не пришлось. Не прошло и часа, как он заметил потянувшихся от выхода из отеля некоторых уже знакомых ему персонажей из тех, кого он видел на кладбище, а привычная память зафиксировала их. Он стоял с машиной довольно далеко, но видел выходящих. И вот среди нескольких мужчин вышла и Марина. Все они что-то оживленно обсуждали, будто шли не с поминок, а с делового заседания. Кто-то из мужчин даже размахивал руками. Марина спустилась вместе со всеми, не оглядываясь и не ища машину Климова глазами. Потом все они сели в большую черную иномарку и укатили в сторону Останкино. Возможно, на работу. Странно, что Марина забыла о телефонном звонке.

До встречи с Морозовыми было еще много времени, и Климов поехал к себе домой. Принял душ, казалось, что его преследует запах духов Зои, поел как следует остатками приготовленного мяса и присел к письменному столу, чтобы записать некоторые свои соображения по расследованию. По ходу дела появилась интересная идея, и Сергей Никитович сделал несколько междугородних телефонных звонков, если быть точным, три, после чего покопался в своей домашней библиотеке, нашел нужный сборник, полистал и положил, чтобы потом посмотреть внимательнее. Так, за заботами, и время подошло.

«Мобильник» выдал сигнал в тот момент, когда он сидел еще в машине, но напротив входа в гостиницу «Останкинская». Звонила Марина. Нейтральным, можно сказать, равнодушно-спокойным голосом она поинтересовалась, как у него дела, как движется расследование и где он сейчас находится? Несколько ничего не значащих вопросов подряд и в таком тоне, будто ответы ее не интересовали.

Ответил, что сидит в машине, ожидая контрольного времени.

– Что, все еще у «Космоса»? – удивилась она, но не сильно, а так, якобы.

– Нет, – спокойно ответил он, – возле «Останкинской». А у «Космоса» я тоже был, видел, как вы по-деловому разъезжались, и подумал, что у тебя, наверное, сели в аппарате батарейки. Не забудь на ночь поставить на подзарядку... А у вас все благополучно закончилось? На вас было приятно смотреть... Нормальные, в меру оживленные люди. Все-таки, я понял, живое – живым, и нечего подолгу кукситься.

– Даже это заметил?

– Ну недалеко же было...

– А ты чем занимался? Допросил? Как это у вас называется? С пристрастием, да?