Возвращение в Террамагус - Старостина Лариса. Страница 58

— Ладно, это я потом, дома, буду изучать, — сказала Улита и закрыла книгу. — Бабушка, я вот что ещё хотела у тебя узнать. Помнишь, когда мы с тобой в прошлый раз расставались, я спросила у тебя: «Можно ли мне пригласить в Террамагус Данилу?». И ты ответила, что мы вернёмся к этому вопросу после того, как я сдам экзамен. Ну, так вот, экзамен я сдала, а теперь можно мне пригласить Данилу вместе с нами на бал?

— Я отвечу тебе так, — вздохнув, начала свою речь Аникея, — Данила — хороший мальчик, и на меня он произвёл очень приятное впечатление, но я не уверена, что его появление на балу понравится нашему волшебному обществу. Я, честно говоря, немного опасаюсь, что и к тебе могут относиться не совсем благожелательно за то, что ты воспитывалась за пределами Террамагуса. Но ты из рода Кинтианов, и с этим они не смогут не согласиться, а он ведь даже и не волшебник. Поэтому, мне кажется, что пока ты не завоюешь должное нашему старинному роду уважение в обществе, тебе не следует приглашать Данилу на это очень почитаемое в нашей стране торжество.

— Ну и ладно, не разрешаете — и не надо! Это, в общем-то, ничего не меняет в моих планах. Ведь я всё равно приведу брата на бал, — подумала про себя Улита, а вслух сказала:

— Хорошо, бабушка, ну нельзя, так нельзя. Жалко, конечно, но ничего не поделаешь.

— Я же всегда говорила, что ты у меня умница, — Аникея погладила внучку по голове.

— Вся в Минадору, — добавил Онисифор.

— А где же Амикус? — огляделась по сторонам Аникея. — Что-то давно его не видно.

— А у них с Эстасием возник какой-то спор, — сходу соврала Улита, — вот он и задержался в пиннэкуснике.

— Да, поспорить он любит, — согласился Онисифор.

— Сейчас самое время прояснить хотя бы один из накопившихся у меня вопросов, — подумала Улита.

— Сегодня после обеда, — сказала она, — мы с Амикусом забрели в бильярдную и, расположившись в больших удобных креслах, собрались немного отдохнуть. Но я не смогла находиться в этой комнате и пары минут из-за неожиданно появившегося отвратительного шума, который создали кричащие и дерущиеся между стенами горные человечки. Амикус объяснил мне, что это совершенно обычное в этом замке явление, и вы уже давно не обращаете на него внимание. Но у меня всё же возник вопрос: а почему нельзя наложить заклятия на межстенные ходы бесцеремонных горных человечков, если они не умеют себя вести и нарушают ваш покой?

— Пожалуй, этот вопрос больше относится ко мне, — отложив газету, произнёс Онисифор. — Ведь это я просил Аникею не накладывать заклятия на внутренние стены, где проходят ходы маленьких горных жителей. Дело в том, что между семейством Кинтианов и человечками существует на этот счёт договор. А началось всё это более трёхсот лет назад, когда ещё совсем юный чародей Филит из-за озорства начал строить тайный межстенный ход, ведущий из его комнаты вглубь горы. О работе старательного юного волшебника старшие представители рода Кинтианов узнали лишь тогда, когда к ним пришла делегация расстроенных человечков. Маленькие жители горы жаловались на то, что юный чародей разрушил три их самых лучших зала. Они плакали и сокрушались, что от горных волшебников нигде нет спасения, и даже в своих жилищах они теперь не смогут чувствовать себя спокойно. Несчастный вид горных жителей тронул сердце благородного Антиоха, отца Филита, и он в порядке компенсации за причинённые разрушения обещал им выполнить любое их желание. Воспользовавшись моментом, маленькие жители горы попросили его не накладывать заклятий на внутренние стены замка, так как они бы хотели построить внутри них сеть ходов, по которым в дни полнолуний можно было бы проводить ритуальные шествия. Антиох не увидел ничего плохого в этой просьбе и дал человечкам слово чести рода Кинтианов, что отныне они смогут спокойно перемещаться между стенами замка. С тех пор прошло много лет, и горные человечки стали злоупотреблять полученным ими правом, но изгнать их из наших стен мы не можем из-за данного когда-то слова.

— Да, — вздохнула Улита, — очень неприятная история. А вы с бабушкой не боитесь, что, оставив внутренние стены незащищёнными, вы подвергаете свой дом опасности? Вдруг кто-нибудь захочет воспользоваться ходами горных жителей и проникнет в замок?

— Нет, такого случиться не может, — уверенно заявил Онисифор. — Человечки хоть и безобразничают между стенами, но на такие отвратительные поступки не способны!

— А что стало с ходом, который проложил Филит? — спросила Улита.

— Обрадованные полученным правом перемещаться между стенами, наши маленькие соседи пообещали заделать его своими силами.

— А если они его всё-таки не заделали?

В этот момент дверь гостиной раскрылось, и в комнату влетел Амикус.

— Экипаж ждёт у подъезда, — весело объявил он и плюхнулся на диван.

— Надо уложить платье в коробку, — спохватилась Улита. — Амикус, ты не мог бы мне помочь?

Услышав столь странную просьбу девочки, зверёк понял, что Улита хочет что-то ему сказать в тайне от Аникеи и Онисифора, и перелетел на тот диван, где находилась коробка с нарядом.

— Я весь к твоим услугам, — театрально раскланялся рыжий плут.

— Подержи, пожалуйста, верхнюю часть платья, пока я буду укладывать его подол, — нарочито громко произнесла Улита, а затем чуть слышно прошептала:

— Ты можешь принести мне какую-нибудь книгу по чёрной магии? Я хотела бы полистать её на досуге. Но только бабушке и дедушке об этом рассказывать не надо. Я уверена, что они не одобрят эту мою затею.

Кивнув девочке, Амикус громко сказал:

— Ну, всё? Я надеюсь, мои услуги тебе больше не нужны?

— Спасибо, ты мне очень помог.

Амикус вылетел из комнаты.

— Как это не печально, но тебе, Улита, пора отправляться в дорогу, — тяжело вздохнув, Аникея поднялась с дивана. — Ты не обидишься, дорогая, если я провожу тебя только до конца Горной Долины? А то я сегодня что-то очень устала.

— Нет, бабушка, я ни сколько не обижусь. Я же понимаю, что вы с дедушкой сильно переволновались за сегодняшний день. Не беспокойтесь, мы с Эстасием прекрасно долетим до Золотой Поляны, и ничего плохого с нами не случится.

Улита попрощалась с Онисифором, взяла коробку с нарядом и вместе с Аникеей покинула гостиную.

— Ты считаешь, что это горные человечки виновны в исчезновении Шара? — спросила Аникея, когда они с Улитой спускались по лестнице.

— Может быть, они, а может быть, кто-то воспользовался их ходами, — неопределённо ответила девочка. — Но это всё лишь мои предположения. А ты когда собираешься заявлять о пропаже Шара?

— После бала, а то Онисифор разволнуется и не сможет пойти на это торжество. А он очень хотел присутствовать на представлении тебя волшебному обществу.

Аникея и Улита вышли из дверей замка и уселись в экипаж. Амикус уже ожидал их, вальяжно развалившись на одном из сидений.

— Я передал книгу Даниле, — шепнул он девочке.

— Спасибо, дружочек.

— Эстасий, мы можем отправляться, — сказала Аникея.

Ландо покинуло территорию замка Кинтианов и по коридору Семи Магов полетело в сторону центра города.

— Бабушка, а что ты знаешь про маму Эрмогена?

— А что это вдруг тебя заинтересовала его мать? — удивилась Аникея.

— Да так, почему-то стало интересно. В прошлый раз мы встретили Петронию, маму Фулвианы. Она мне очень не понравилась, хотя дама она элегантная, тут уж ничего не скажешь. Вот мне и стало интересно, а у Эрмогена мама такая же неприятная особа?

— Нет, Фотиния была очень скромной и милой волшебницей.

— А почему была?

— Потому что она скончалась уже более двадцати лет назад.

— Странно, — чуть слышно произнесла Улита.

— А что в этом странного?

— Нет, это я уже совсем о другом, — ответила Улита и глубоко задумалась.

Ландо миновало гору Правителей и направилось в коридор Мирабилиса. И вскоре впереди стали видны огромные буквы, составляющие надпись «Горная Долина».

— Я вижу, что мы уже подлетаем к выходу из города, — сказала Аникея. — Вот здесь я написала тебе заклинание, — она передала Улите небольшой листок бумаги. — С помощью него ты сможешь поднять и опустить волшебную завесу, скрывающую Золотую Поляну от мира людей. Да, и ещё несколько слов по поводу бала: мы с тобой встречаемся в одиннадцать часов вечера около леса со стороны ведущей к нему просёлочной дороги. Ну, той самой, по которой мы с тобой шли сегодня утром.