Маркетта. Дневник проститутки - Нотари Гумберто (Умберто). Страница 22
Я сделала нечеловеческое усилие, чтобы изобразить на своем лице улыбку… улыбку, когда себя предлагают…
Нет! Это невозможно!..
Прошел фонарщик с длинным шестом, на конце которого что-то горело. Он что-то сказал, и я последовала за ним.
– Где ты живешь?
Отвечая, что у меня нет квартиры, я мысленно возносила молитвы: я боялась, что он от меня уйдет.
– Так что же мы сделаем? Ко мне нельзя.
Я молчала, едва дыша.
– Повернем туда: в этом переулочке есть дверь, всегда открытая… под лестницей…
Я пошла. Он поставил свой шест у одной стены, а меня толкнул к другой стенке. Маленькое пламя колыхалось на верху шеста, словно перед изображением святого. Вдруг это пламя отделилось от стены, двинулось на улицу и исчезло.
А этот человек? Деньги?.. Мои четыре франка?..
Я побежала по тихому переулку и вскоре увидела убегавшую фигуру, над которой раскачивалось маленькое пламя, исчезающий вдали призрачный огонек.
Я упала на землю, словно вместе с этим огоньком потухала и моя жизнь, потому что мне казалось, что этот человек уносит с собой в непроглядную тьму и жизнь моего ребенка.
Прошли три стражника, посмотрели на меня, тронули ногой, словно околевшее животное, и, заметив, что я жива, пошли дальше.
Я поднялась.
– Четыре франка. Они мне необходимы, необходимы… – я не переставала шептать эти слова, которые держали меня на ногах, и продолжала идти.
Бледные лица с порочной, голодной и злобной улыбкой… другие женщины…
На одной площади я увидела красноватый свет фонаря и услышала удары заступа о землю. Какие-то люди стояли, склонившись над ямой.
Кого они там зарывали?
– Деде!..
Я подбежала… Они укладывали трубы.
Чья-то рука схватила меня за платок, и меня пронизали два наглых глаза.
– Какая рожа! – произнес пьяный голос.
Меня окружили три каких-то человека. Их шляпы, у всех одинаковые, блестели при свете фонаря.
Тут же, на мостовой, стояли три кареты.
– Toh! Новая! – проговорил один из них. А другие добавили:
– Хочешь меня, милашка?
– Сколько возьмешь за всех троих?
– Мы в ударе сегодня вечером!
– Пять франков!
– А комната?..
– В карете…
– Посмотришь, что за плюш!
– Кто первый?
Не знаю, как я проговорила:
– Деньги… деньги вперед…
Один полез в карман и дал мне что-то холодное, и я так прижала это к груди, что у меня живой не вырвали бы. Я позволила потащить себя в карету, улыбаясь чуть ли не в состоянии блаженства.
Когда меня выпустили, я побежала что было силы, читая на бегу вывески на уже закрытых лавках.
Аптека!
Ах, наконец-то! Я позвонила. Чей-то голос выбранил меня из окна, но я не отнимала пальца от звонка. Мне открыли. Я протянула рецепт, продолжая звонить.
Когда я проникла внутрь, полусонный человек с ненавистью оглядел меня. Не говоря ни слова, он взял из одного из шкафов пузырек и протянул его мне.
– Сколько?
Я боялась, что он скажет больше, чем у меня было, и помертвела…
– Три шестьдесят.
Я схватила пузырек и сдачу с пятифранковой монеты и выбежала вон, смеясь и рыдая, ничего не чувствуя, ни о чем не думая…
– Деде!.. Я тебя спасла! Деде! Деде!
12-е октября.
Умерла.
11-е декабря.
Все меня встретили со словами:
– Добро пожаловать, Маркетта!