Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит. Страница 124

– Послушайте, миссис Стенхоуп, я не хочу ранить ваши чувства сильнее, чем уже ранила. Не вынуждайте меня говорить правду. Боюсь, что она покажется вам не слишком приятной.

– Правда не может причинить мне боль, – с насмешкой процедила бабка Зака.

Этот издевательский тон оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения Джулии, и она решила, что деликатничать больше не станет.

– Джастин совершил самоубийство, – сказала она напрямик. – Он выстрелил себе в голову, потому что был гомосексуалистом и ненавидел себя за это. Он признался в этом Заку перед тем, как убить себя.

Ни один мускул не дрогнул на лице старухи. Она смотрела на Джулию со смесью жалости и презрения, затем взяла со стола фотографию в рамке и, протянув ее Джулии, сказала:

– Посмотрите.

Джулии ничего не оставалось, кроме как взять снимок и взглянуть на светловолосого улыбающегося юношу, стоявшего на палубе яхты.

– Это Джастин, – сообщила миссис Стенхоуп, тщательно следя за тем, чтобы не выдать голосом никаких эмоций. – Вы считаете, он похож на гомосексуалиста?

– Странный вопрос вы мне задаете. Внешность мужчины ничего не может сказать о его сексуальной ориентации…

Джулия замолчала в тот момент, когда миссис Стенхоуп резко повернулась и направилась к большому антикварному буфету, стоявшему возле дальней стены. Опираясь на трость, она наклонилась и открыла дверцу, за которой на полках стояли хрустальные бокалы, затем с силой потянула на себя верхнюю полку и повернула панель. За панелью оказалась дверь сейфа.

Джулия с нараставшей необъяснимой тревогой наблюдала за тем, как миссис Стенхоуп набирает шифр, открывает железную дверь и достает большую коричневую папку, перевязанную эластичным шнуром. С каменным лицом миссис Стенхоуп развязала тесьму и бросила папку на диван перед Джулией.

– Поскольку вы не желаете принимать на веру мои слова, почитайте запись допроса следователя, который занимался делом об убийстве Джастина, и то, что писали об этом убийстве газеты.

Джулия, сама не желая того, опустила взгляд на листы, выпавшие из папки. Внимание ее привлекла вырезка из газеты с фотографией восемнадцатилетнего Зака и еще одной фотографией Джастина. Заголовок гласил:

Дрожащими руками Джулия подняла выпавшую из папки вырезку. В статье сообщалось, что накануне трагического инцидента Зак находился в комнате Джастина и разговаривал с братом, рассматривая помповое ружье из его коллекции. Будучи уверенным в том, что ружье не заряжено, Зак случайно нажал на курок. Пуля попала Джастину в висок, и он умер мгновенно. Джулия читала слова, но разум отказывался воспринимать прочитанное.

– Я не верю ни одному слову. В газетах не всегда печатают правду.

Миссис Стенхоуп продолжала смотреть на Джулию с тем же странным, бесстрастным выражением. С тем же бесстрастным лицом она достала из папки прошитую копию материалов судопроизводства и сунула Джулии в руки.

– Тогда прочтите правду с его собственных слов.

Джулия оторвала взгляд от лица миссис Стенхоуп и посмотрела на обложку «дела», но прикасаться к нему не стала.

– Что это? – зачем-то спросила она.

– Протокол допроса.

Джулия неохотно взяла «дело» в руки и начала читать. Да, там было все: показания Зака, записанные с его слов стенографом и потом распечатанные на машинке. Зак описывал все именно так, как было изложено в газетной статье. Чувствуя, что ноги ее не держат, Джулия опустилась на диван и продолжила чтение. Она дочитала весь отчет до конца, затем перечитала все газетные вырезки, выискивая хоть что-нибудь, что могло бы как-то объяснить несоответствие между тем, что Зак говорил ей, и тем, что он сообщил всем остальным.

Когда она наконец оторвала взгляд от лежащей у нее на коленях папки и посмотрела на миссис Стенхоуп, она поняла, что либо Зак солгал ей о том, что произошло с Джастином, либо он лгал под присягой. Но даже в этом случае она пыталась найти ему какое-то оправдание. Преодолевая спазм, мешавший ей говорить, она произнесла со всей убедительностью, какую смогла вложить в слова:

– Я не знаю, почему Зак сказал мне, что Джастин застрелился, но в любом случае Зак не виноват. Следствие пришло к заключению, что произошел несчастный случай. Несчастный случай! Зак сказал…

– Это не был несчастный случай! – процедила сквозь зубы миссис Стенхоуп, сжав набалдашник трости так, что побелели костяшки пальцев. – Взгляните правде в глаза: он солгал вам и лгал всем во время расследования!

– Перестаньте! – Джулия вскочила с кресла и швырнула папку на диван так, словно это была ядовитая змея. – Этому должно быть какое-то объяснение. Я знаю, что это так. Зак не лгал мне в Колорадо, я бы поняла, что он лжет, говорю вам! – Джулия лихорадочно пыталась найти объяснение, в котором была бы какая-то логика. – Джастин действительно застрелился сам, – дрожащим голосом произнесла она. – Он был геем, и он признался в этом Заку перед тем, как выстрелить в себя. А Зак… Зак взял на себя вину по какой-то причине, возможно, для того, чтобы никто не стал искать мотив самоубийства…

– Да не будьте вы такой идиоткой! – сказала миссис Стенхоуп, и в голосе ее жалости было ровно столько же, сколько гнева. – Джастин и Зак ссорились как раз перед тем, как раздался выстрел. Его брат Алекс слышал выстрел, и еще его слышал Фостер. – Повернувшись к дворецкому, миссис Стенхоуп сказала: – Объясните же ей, из-за чего они ссорились.

– Они ссорились из-за девушки, мисс Мэтисон! – без колебаний ответил Фостер. – Джастин пригласил мисс Эмми Прайс на рождественский бал в загородном клубе, а Заку хотелось самому с ней пойти. Джастин хотел отменить приглашение ради Зака, но Зак не желал принимать от Джастина подачек. Он был очень зол.

Джулия почувствовала, что ее вот-вот стошнит, и она потянулась за сумочкой. Но даже теперь она пыталась защитить Зака.

– Я вам не верю.

– Вы предпочитаете верить тому, кто, как вам достоверно известно, солгал либо вам, либо следователю и репортерам?

– Да! – бросила в ответ Джулия. Ей не терпелось поскорее покинуть этот дом. – До свидания, миссис Стенхоуп. – Она стремительно направилась к двери, так что Фостеру пришлось едва ли не бежать, чтобы успеть открыть перед ней дверь.

Джулия уже успела пересечь холл и почти достигла входной двери, когда миссис Стенхоуп окликнула ее по имени. Джулия замерла в суеверном страхе и оглянулась, изо всех сил стараясь не показывать своих чувств. Бабка Зака словно постарела на двадцать лет за эти несколько минут.

– Если вы знаете, где находится Захарий, – сказала она, – и если у вас сохранились хотя бы остатки здравого смысла, то вы сразу же известите полицию. В данном случае лояльность может оказаться преступной. Если бы я в свое время не смолчала и сообщила властям о ссоре, то это могло бы многое изменить.

Джулия гордо вскинула голову, но голос ее дрожал:

– Что именно?

– Хотя бы то, что его бы арестовали и показали психиатру, в услугах которого он явно нуждался! Захарий убил собственного брата, и он убил свою жену. Если бы он получил тогда лечение, Рейчел Эванс не лежала бы сейчас в могиле. Вина за ее смерть на моей совести, и я не могу даже выразить, насколько тяжела эта ноша. Если бы с самого начала не было очевидно, что Захария осудят за убийство жены, у меня бы не было другого выхода, как обратиться в полицию и сообщить правду о гибели Джастина. – Миссис Стенхоуп замолчала. Было видно, что она прилагает неимоверные усилия к тому, чтобы сохранить самообладание. – Ради себя – сдайте его. В противном случае однажды случится еще одна трагедия, и будут новые жертвы. И тогда вы всю оставшуюся жизнь проживете с такой же ношей, которую вынуждена носить я.

– Он не убийца! – воскликнула Джулия.

– Не убийца?

– Нет!

– Но вы не станете отрицать того, что он лжец. Он ведь солгал либо вам, либо властям относительно смерти Джастина. С этим вы согласны?