Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит. Страница 128

Тед, я думаю, ты разозлишься больше всех и будешь последним, кто меня простит. Ты ведь все еще не простил себя за то, что ваш брак потерпел крах, и, похоже, не можешь простить и Кэтрин за то, что произошло. Ты не можешь простить и не можешь забыть, и потому ты попал в капкан, который сам же для себя расставил. И самое смешное, что из нас, из всех нас, ты и я любим так слепо, так самозабвенно, что любовь правит нашим сознанием. Ты любишь меня так же беззаветно, и я это знаю. Ты сказал, что ради меня готов в ад сойти, и теперь я стою на пороге того, чтобы спустить тебя в ад, и мне от этого очень больно. Но альтернатива тому, что я делаю, есть лишь одна – поступить так, как ты поступил с Кэтрин. Я могла бы отвернуться от Зака, который любит меня и нуждается во мне, а потом провести остаток жизни, ненавидя себя и виня его, потому что побоялась сделать иной выбор.

После того как я уеду, вы все услышите еще многое о Заке. Пойдут ужасные слухи, злобная клевета репортеров и людей, которые никогда его не знали. Мне так жаль, что вы с ним не знакомы. Поскольку вы не сможете его узнать, я хочу оставить вам кое-что от него, что позволит вам хоть краешком увидеть того человека, каким он на самом деле является. Это копия письма. Очень личного письма от него ко мне. Часть его зачеркнута, но не потому, что, прочитав эти строки, вы бы изменили мнение о Заке, нет, просто там упоминается человек, который оказал нам обоим очень большую услугу. Когда вы прочтете письмо Зака, я думаю, вы поймете, что человек, который его писал, будет любить и защищать меня до последнего. Мы поженимся, как только окажемся вместе».

На этом ее письмо пока заканчивалось, и ей казалось, что нужно добавить что-то еще. Джулия взяла ручку и, вполуха прислушиваясь к тому, что говорят по телевизору, чтобы не пропустить очередной выпуск новостей, принялась писать дальше:

«Карл, я бы хотела, чтобы вы с Сарой забрали из моего дома все, что может пригодиться вам на новом месте. Думайте иногда обо мне, когда будете поливать мои цветы.

Тед, в верхнем ящике моего комода есть кольцо, которое принадлежит тебе. Ты его узнаешь. Это обручальное кольцо, которое ты выбросил, когда вы с Кэтрин расстались. Надень его снова, мой любимый, глупый братишка.

Примерь его просто ради памяти о старом добром времени. И ради меня. Это кольцо обязательно будет тебе впору, и ты об этом знаешь! Вы с Кэтрин оба непременно будете делать друг другу больно, если снова сойдетесь, но вы не будете страдать и вполовину так сильно, как страдаете сейчас, находясь вдали друг от друга. И…»

Джулия вскинула голову, когда диктор по телевизору объявил:

– Мы прерываем наш специальный выпуск, посвященный ситуации в Китае, ради срочного сообщения, касающегося изменений в деле Захария Бенедикта, сбежавшего из федерального исправительного учреждения в Амарилло, где он отбывал сорокапятилетний тюремный срок за убийство жены. По сообщению полиции в округе Оранж, штат Калифорния, Бенедикт был замечен в Лос-Анджелесе. Осведомитель, имя которого не называется, сообщил, что у него нет сомнений в том, что он видел именно Захария Бенедикта. Поиски Бенедикта ведутся усиленными силами полиции, ввиду поступившего сообщения, а также ввиду того, что, как стало известно, сегодня он сделал несколько телефонных звонков членам съемочной группы, работавшим на фильме «Судьба» в день убийства или находившимся в непосредственной близости от места преступления, угрожая им расправой. Полиция округа предупреждает всех, кто находился на съемках фильма «Судьба», о необходимости соблюдения строжайших мер предосторожности, поскольку Бенедикт вооружен и чрезвычайно опасен.

Уронив недописанное письмо и ручку на пол, Джулия вскочила с кресла и так и осталась стоять, продолжая невидящим взглядом смотреть на экран. Пытаясь вернуть самообладание, она провела рукой по волосам, убирая их со лба, и подняла с пола письмо. Это все какая-то мистификация, сказала она себе. Это не может быть правдой! Какой-то маньяк выдает себя за Зака лишь для того, чтобы попугать людей и привлечь к себе внимание средств массовой информации.

Конечно, это чей-то чудовищный розыгрыш, решила Джулия и, выключив телевизор, отправилась спать.

Но и во сне ей не было покоя. Всю ночь ее преследовали безликие призраки, которые прятались в сгущающейся тьме и выкрикивали злобные угрозы.

И лишь восходящее солнце вырвало Джулию из этого кошмара. Было еще очень рано, но она просто боялась снова закрыть глаза, а потому встала и пошла на кухню. Налив стакан апельсинового сока, Джулия выпила его, совершенно не чувствуя вкуса, и, обхватив себя руками за плечи, зябко поежилась.

– О, Зак, – прошептала она, – что же ты делаешь? Позвони мне и скажи, что все это ложь. Пожалуйста… Не позволяй им так меня мучить.

Она решила сходить в церковь и остаток дня провела в школе, занимаясь бумажной работой, до которой в последнее время у нее не доходили руки. На самом деле она втайне надеялась, что Зак позвонит ей в школу и все объяснит, узнав о том, что творится в Лос-Анджелесе. Он должен догадаться, что, если случится что-то важное, она будет ждать его звонка даже в воскресенье.

Глава 57

– Джулия, милая, с вами все в порядке? – Флосси Элдридж постучала по ветровому стеклу машины. – Вы сидите тут в темноте с заведенным двигателем уже полчаса.

Джулия вздрогнула и, повернув голову, увидела за стеклом пухлое озабоченное лицо соседки. Выключив двигатель, она торопливо выбралась из машины.

– Со мной все в порядке, мисс Флосси. Я просто задумалась над… одной проблемой в школе и забыла о том, где нахожусь.

Дрожа от холода на морозном воздухе, Флосси поплотнее закуталась в пальто.

– Так недолго и застудиться до смерти.

Пытаясь загладить неловкость от того, что соседка застала ее в таком состоянии, Джулия широко улыбнулась, изо всех сил стараясь, чтобы эта улыбка не выглядела слишком натянутой.

– У меня в машине обогреватель, – сказала она. Впрочем, теперь она не была уверена даже в том, что включила его.

– Нет, – сказала Флосси, – у вас ветровое стекло все в инее, сами посмотрите. Вы слишком много работаете, Джулия. Вот и сегодня засиделись допоздна. И это в воскресенье.

– Работы всегда много, – сказала Джулия. – Давайте я провожу вас домой, – предложила она, взяв соседку под руку. – Сегодня ночь безлунная, ничего не видно. Я не хочу, чтобы вы споткнулись обо что-нибудь и упали.

– Джулия, – неуверенно сказала мисс Флосси, вступив в желтый световой круг от фонаря на крыльце, – с вами все в порядке? Вы выглядите взвинченной. Вы можете рассказать мне правду. Я ничего не скажу Аде. Вы безответно влюблены в Захария Бенедикта?

Состояние летаргической рассеянности, в котором Джулия пребывала весь день, уступило место тревожной настороженности в ту самую секунду, когда Флосси произнесла имя Зака.

– С чего вы взяли? – сказала Джулия со смехом, который даже ей самой показался каким-то странным.

– Потому что, – сказала Флосси так, словно ответ напрашивался сам собой, – вы сидели в машине у собственного дома, уставившись в одну точку. Когда я была молодой, я была точно так же влюблена в Гер… в кое-кого, и я вела себя точно так же.

– Вы хотите сказать, – беззлобно поддразнила ее Джулия, – что сидели в машине у собственного дома и не выходили из нее полчаса?

– Нет, конечно, нет, – захихикала Флосси. – Вы же знаете, что я так и не научилась водить машину. Я хотела сказать, что сидела, уставившись в пространство, как вы сегодня.

Пытаясь уклониться от прямого ответа и при этом не солгать, Джулия сказала, изображая радость:

– Я не верю в безответную любовь, мисс Флосси. Если я не могу добиться взаимности и знаю об этом, я просто вычеркиваю этого человека из памяти и живу дальше.

Вместо того чтобы удовлетвориться ответом или повторить вопрос, к чему Джулия была в общем-то готова, мисс Флосси положила руку ей на плечо и сказала: