Само совершенство. Дилогия - Макнот Джудит. Страница 69

Джулия отлично держала удар. Приподняв брови, она строго сказала:

– Я рассчитываю на то, что ты починишь испорченную тобой шину, Зак.

Единственное, что помешало ему расхохотаться, – это приятное потрясение от того, что он наконец услышал, что она назвала его по имени.

– Да, мэм, – сказал он и подумал, как странно, что сейчас, когда вся его жизнь пребывала в хаосе, ему хотелось одного – расхохотаться и прижать ее к себе. – Но ведь мне не придется писать сочинение на три листа о том, почему мне не следовало так поступать? – спросил он, наблюдая за тем, как в ее глазах цвета индиго загораются озорные огоньки. Она взглянула на его тарелку, которую он отодвинул в сторону.

– Нет, не придется, – сказала она. – Но сегодня вечером тебе придется убирать после ужина.

– Так я и знал! – возмущенно воскликнул Зак, но послушно встал и начал убирать со стола. – Это очень жестоко с вашей стороны, мисс Мэтисон!

На что Джулия твердо сказала:

– Не ной, пожалуйста.

И тогда Зак уже не смог сдержаться и захохотал. Повернув голову, он, к великому изумлению Джулии, быстро поцеловал ее в лоб.

– Спасибо, – прошептал он, подавив смешок при виде ее растерянности.

– За что?

Он вдруг сделался серьезным, удерживая ее взгляд.

– За то, что заставила меня смеяться. За то, что осталась здесь и не сдала меня. За то, что ты такая храбрая и забавная и невероятно хорошенькая в этом красном кимоно. И за то, что приготовила мне чудесный ужин. – Он легонько погладил ее под подбородком, чтобы разрядить обстановку за мгновение до того, как понял, что в глазах ее светится вовсе не замешательство.

– Я помогу тебе, – сказала она, порываясь подняться.

Зак положил ладонь ей на плечо:

– Оставайся здесь и наслаждайся отдыхом. Полюбуйся огнем в камине, допей вино.

Слишком взволнованная и напряженная, чтобы усидеть на месте, в ожидании дальнейшего развития событий, нет, желая знать, когда произойдет то, что должно произойти, Джулия встала с дивана и подошла к окну. Прислонившись к раме, она смотрела на впечатляющую панораму заснеженных горных вершин, мерцающих под луной.

Зак в кухне повернул реостат на стене и приглушил свет, льющийся из точечных светильников, установленных в потолочных балках над гостиной зоной.

– Так ты сможешь лучше увидеть то, что за окнами, – пояснил он, когда она взглянула на него вопросительно. Но Джулия прекрасно понимала, что дело было не только в этом. Погруженная в полумрак гостиная казалась более уютной. Уютной и романтичной. Особенно когда из динамиков лилась тихая музыка.

Глава 31

Зак увидел, как едва заметно напряглись ее плечи, когда он подошел к ней со спины, и тогда ее непредсказуемые реакции на него начали его всерьез беспокоить. Вместо того чтобы обнять ее, повернув к себе лицом, и начать целовать, как бы он поступил с любой другой из знакомых ему женщин, он решил прибегнуть к более тонкому приему, имеющему цель плавно подвести ее к тому, к чему он желал ее подвести. Сунув руки в карманы, он встретился с ней взглядом в окне и, кивнув в сторону стереосистемы, сказал с шутливой официальностью:

– Можно мне пригласить вас на следующий танец, мисс Мэтисон?

Джулия повернулась к Заку и удивленно улыбнулась, отчего ее лицо стало еще обворожительнее. Зак воспрял духом: неужели он сумел ей угодить? Сунув руки глубже в карманы, он с озорной ухмылкой добавил:

– Когда я последний раз приглашал учительницу танцевать, моя одежда более соответствовала случаю – на мне была белая рубашка, красно-коричневый галстук и мой любимый темно-синий костюм. Тем не менее она мне отказала.

– В самом деле? Почему?

– Вероятно, решила, что я слишком мал ростом.

Джулия улыбнулась, потому что в нем было как минимум сто восемьдесят восемь сантиметров роста, и он либо валяет дурака, либо та учительница была великаншей.

– Ты действительно был ниже ее?

Зак кивнул:

– Примерно на три фута. Я, однако, в тот момент не считал это обстоятельство серьезным препятствием, потому что был в нее влюблен.

Тогда до нее дошло, в чем было дело, и улыбка сползла с ее губ.

– Сколько тебе было лет?

– Семь.

Она посмотрела на него так, словно знала, что та давняя обида в свое время больно ранила его, и очень серьезно произнесла:

– Я бы никогда тебе не отказала, Зак.

Интонация ее голоса, нежный взгляд огромных глаз – все это действовало на Зака обезоруживающе. Никогда в жизни он не испытывал подобных чувств по отношению к женщине. Зак встретился с Джулией взглядом. Она вложила свою руку в его ладонь.

Голос Барбры Стрейзанд пел: «Люди, которым нужны люди, самые счастливые люди на земле…», а Зак и Джулия медленно двигались в танце.

Ее было легко вести: она двигалась с непринужденной грацией, и когда она легко прикоснулась щекой к его груди, сердце его забилось уж очень быстро. Он еще даже ее не поцеловал, а желание уже бушевало в крови, пронизывая его всего, добираясь до каждого нервного окончания. Чтобы отвлечься, Зак попытался придумать подходящую тему для разговора, которая соответствовала бы его конечной цели, но не возбуждала бы его сильнее, чем он уже был возбужден. Вспомнив, как приятно было шутить на тему проколотого колеса, он решил, что им обоим пойдет на пользу, если они пошутят по поводу иных событий, которые в свое время ничуть не казались смешными. Переплетя свои пальцы с ее пальцами, он прижал руку Джулии к груди и сказал игривым тоном, поднимая своим дыханием легкие волоски у нее на виске:

– Кстати, мисс Мэтисон, по поводу вашего внеурочного полета на снегоходе…

Джулия мгновенно подхватила его тон, чуть откинула голову назад и с выражением полнейшего недоумения, широко раскрыв наивные глаза, спросила так, что Зак едва не рассмеялся:

– А в чем дело?

– Куда, черт возьми, вы направлялись, когда сорвались, словно ракета со стартовой площадки, со склона горы и исчезли в небесах?

Плечи ее затряслись от смеха:

– Я попала в объятия большой сосны.

– Очень хитрый план, – поддразнивая ее, сказал Зак. – Вы остались сухой и невредимой, обманом заставив меня вести себя, как сумасшедший лосось в этом ледяном ручье.

– А вот это уже не смешно. Я никогда в жизни не видела, чтобы человек вел себя так отважно, как ты сегодня.

Ее слова были утешительным бальзамом на израненную душу Зака. После унизительного суда и тюрьмы, вытравливающей из человека все человеческое, его необыкновенно возбуждало уже одно то, что Джулия смотрела на него как на человека, а не как на животное. Но то, что она смотрела на него и как на героя, как на порядочного человека, стало для него даром более ценным, чем все дары, какие он получал до сих пор. Ему захотелось сжать ее в объятиях, раствориться в ее нежности, хотелось завернуться в нее, как в одеяло, и забыться хотя бы на несколько часов. Ему хотелось стать лучшим любовником, чем все, что у нее были, он хотел сделать так, чтобы она запомнила эту ночь так же, как, несомненно, запомнит ее он.

Джулия заметила, что взгляд Зака упал на ее губы, и она с волнением и предвкушением ожидала его поцелуя. Когда же стало очевидно, что он не собирается ее целовать, она попыталась скрыть свое разочарование за беспечным тоном и самой жизнерадостной улыбкой, которая имелась в ее распоряжении.

– Если ты когда-нибудь приедешь в Китон и встретишь там Тони Мартина, пожалуйста, не говори ему, что я с тобой сегодня танцевала.

– Почему?

– Потому что, когда я последний раз танцевала с кем-то другим, он устроил драку.

Понимая всю абсурдность своей ревности, Зак все же испытал довольно болезненный укол.

– Мартин – твой бойфренд?

Джулия засмеялась при виде того, как перекосилось от злости его лицо.

– Нет, Мартин – один из моих учеников. Но он жутко ревнивый…

– Искусительница! – с шутливым укором сказал Зак и крепче прижал Джулию к себе, когда из стерео полилась «Песенка Энни» Джона Денвера. – Я очень хорошо понимаю, что именно чувствовал этот бедный парнишка.