Гормон счастья и прочие глупости - Вильмонт Екатерина Николаевна. Страница 18

— Вы знаете, Броня, у меня на вас вся надежда! Вы только меня не перебивайте! Я долго думала, перед тем как к вам прийти, разве ж это легко? Дочка и внучка меня убьют, если узнают.., но помочь можете только вы!

— В чем помочь, Рахиль Степановна?

— Вэйз мир, я же просила: не перебивайте меня!

— Простите, — пролепетала я, и у меня закралось подозрение, что она просто сумасшедшая.

— Вы знаете, у меня есть внучка, мама этого сокровища. Ой, сокровище, поди сюда! Ты ведь сейчас что-то натворишь, я ж тебя знаю! Ты шоколадку скушал? Нет? Так она же растает, к чертовой матери. Сию минуту кушай! Потом руки вытрешь вот этой вот салфеточкой, ты понял, горе мое? Ах да, слушайте, Броня, так о чем это я?

— О внучке, — решилась напомнить я.

— Да, внучка! Она у меня хорошая умная, красивая, большой талант — девочка учится на архитектора, еще студентка, но один проект получил первый приз на каком-то там конкурсе, я в этом не разбираюсь. И все у нее хорошо, одно плохо — она полная дура!

Час от часу не легче! То умная, то полная дура. Хотя вообще так бывает.

— Вы небось думаете: старуха спятила, то внучка умница, то дура. Знаете такую старую шутку: не тот дурак, кто дурак, а тот дурак, кто не дурак, да дурак!

Я попробовала понять, и, как ни странно, у меня получилось. Но при чем тут я? Однако задавать вопросы я боялась.

— Ну вот, моя внучка — тот самый случай! И в результате такое счастье, как мой Венчик, растет без отца! Мама у него, видите ли, гордая! Вот я и решила прийти к вам!

Мне казалось, что у меня едет крыша.

— Вы, конечно, удивляетесь… Но вы знаете, у сокровища есть папа. Дети, как правило, рождаются от папы, это правило подтверждает одно исключение, ну вы же помните, исключение только подтверждает правило! Непорочное зачатие случилось только однажды, и, между нами говоря, я в него тоже не больно-то верю! Ну так Венчик наш родился в результате вполне порочного зачатия, даже вдвойне порочного, так как папа с мамой не были в браке. Вот такое незаконнорожденное сокровище. Венчик, ты руки вытер, а лицо не надо? Ну иди сюда, бабушка вытрет.

Я взглянула на замурзанную мордаху, и кое-что стало проясняться. Как же я сразу не заметила, что сокровище жутко похоже на детские фотографии моего драгоценного кузена! Я была ошарашена, но все-таки промолчала. А вдруг мне померещилось?

— Вы только посмотрите на него! Красавец! Ума палата! И растет без отца! А главное — я даже не могу сказать, что отец у него сволочь и мерзавец! Я просто не знаю! Дело в том, что отец и понятия не имеет, что у него растет такое сокровище! Он, конечно, негодяй, в наше время надо в любом случае, извиняюсь, надевать презерватив, но… Моя идиотка не пожелала поставить его в известность о последствиях этой неосторожности… Как там говорит Жванецкий? Одно неосторожное движение — и ты отец!

Я поняла, что надо уже поставить вопрос ребром, иначе она заговорит меня до смерти, прежде чем перейдет к главному. Хотя, судя по тому, что Венька носит презервативы даже в пляжных шортах, он достаточно осторожен. И все-таки…

— Простите, Рахиль Степановна, если я правильно поняла, отец — это мой кузен, Вениамин Романовский?

— Ой, вы так хорошо знаете вашего кузена? Это у него не первый случай?

— Насколько мне известно, первый, — вступилась я за брата.

— Знаете, они встретились на Кипре, у них был роман, короткий, но бурный. По крайней мере, мне так сказала внучка, она со мной делится, а с матерью — нет. Мать у нее таких вещей не понимает! А я очень понимаю, сама в молодости влюблялась как полоумная… Помню, мне было лет двадцать пять, я была уже замужем и дочку имела, но появился один прохвост…

Этому не будет конца!

— Рахиль Степановна, извините меня, ради бога, но что конкретно вы от меня хотите?

— Я просто хочу, пусть ваш брат знает, что у него есть сын. И больше ничего. Совсем ничего. Нам не надо его денег, у нас, слава богу, всего хватает. Моя дочка и ее муж уважаемые люди, известные врачи, хорошо зарабатывают, у меня пенсия, внучка имеет пособие как мать-одиночка… Но мальчику нужен отец, вам так не кажется?

— Ну я не знаю… Это смотря какой отец…

— А ваш брат, извиняюсь, имеет семью? Жену, деток?

— Нет, он закоренелый холостяк, — на всякий случай сказала я.

— Он вообще нормальный?

— В каком смысле?

— Нормальный мужчина всегда хочет иметь сыночка, а уж такого… Счастье, поди сюда! Расскажи тете стихи.

— А ей надо? — первый раз подал голос мальчик.

— Надо, Венчик!

— А почему она сама не просит?

Я едва сдержала смех. Он так мне нравился, что я уже готова была бежать за Венькой.

— Я прошу. Пожалуйста, Бенчик, прочитай стишок!

— Это не стишок, а стихи! — важно поправил он меня. Отошел немного, возвел глаза к небу и вдруг начал:

— В пустыне чахлой и скупой

На почве, зноем раскаленной,

Анчар, как грозный часовой,

Стоит — один во всей вселенной.

Я обалдела. А он спокойно, совершенно по-взрослому, как будто даже осмысленно, читал Пушкина.

Но когда он произнес:

…И тот послушно в путь потек

И к утру возвратился с ядом, —

Я заметила в дверях Гордиенко, который слушал с совершенно блаженным лицом. Наконец малыш произнес:

А князь тем ядом напитал

Свои послушливые стрелы

И с ними гибель разослал

К соседям в чуждые пределы. —

и добавил:

— Этот князь был сволочь! Тут уж мы все покатились со смеху.

— Броня, что это за чудо? — спросил Гордиенко. — Парень, как тебя звать?

— Бенчик!

— Это что же, Бенцион?

— Да!

— Ты хочешь стать артистом?

— Нет! Я хочу стать бетахонщиком!

— Что это? — в один голос воскликнули мы с Гордиенко.

— Это охранник, — улыбнулась Рахиль Степановна.

— Это ваш внук, мадам?

— Это мой правнук! Ну, Броня, вы все поняли?

— Да.

— И что вы скажете?

Что я могла сказать при Гордиенко, да и вообще?

— Я постараюсь… — пролепетала я.

— Простите великодушно, я помешал вашей беседе, но мне еще не доводилось слышать столь впечатляющего исполнения «Анчара». Я удаляюсь!

— Я сегодня же поговорю с братом. Не знаю, смогу ли я увидеться с ним до спектакля… Тогда после. Но мы же завтра уезжаем!

— Ничего, Израиль — маленькая страна. Я вам оставлю свой телефон. Если он заинтересуется собственным сыном, пусть позвонит, а на нет и суда нет. Ему же хуже!

— Вы ему угрожаете?

— Ни боже мой, нет, зачем? Просто, имея такое сокровище.., лучше знать про это, вы не согласны? Им же можно гордиться, правда?

И вдруг в глазах этой старой женщины я увидела такую грусть, что чуть не разревелась сама.

— Бенчик, попрощайся с тетей! — Она сунула мне в руки фотографию правнука.

— Пока, — помахал мне Бенчик.

Она взяла его за руку и ушла.

Да, с моим братцем не соскучишься! Интересно, почему все-таки она пришла ко мне, а не к нему? Из деликатности? Хочет, чтобы я подготовила его? Пожалуй, это единственно верное объяснение.

На спектакле со мной сыграли злую шутку. Когда я прихожу в квартиру продюсера, я снимаю ботинки и влезаю в большие мужские шлепанцы, что само по себе достаточно комично и нелепо. Я в них путаюсь, они мне мешают, но так придумал Юрий Митрофанович. Это то, что помогает мне, неумехе, играть. И вправду помогает. Но в этот вечер, когда я сунула ноги в шлепанцы, оказалось, что они намертво приклеены или прибиты к полу.

— Ой, у вас тапки приклеились! — помимо воли вырвалось у меня.

— Очередная выходка внука, — как ни чем не бывало ответил Гордиенко. — Не стоит снимать обувь, барышня. — А мне шепнул: