Самый страшный зверь - Каменистый Артем. Страница 42

— А если не говорить ничего про амулеты? Может, их и нет вовсе. И про пацана помалкивать.

— Есть, Патавилетти, амулеты есть. И я правильно тебя понял, ты предлагаешь соврать Конклаву и императору? Или как минимум представителям императорского двора? Подбиваешь на преступление, караемое публичным расчленением?

— Я такое не говорил. Я к тому, что мы можем просто помалкивать. Они, конечно, не будут рады тому, что Далсер помер, прикончив кучу наших, но сильно наказывать за такое не станут.

— Патавилетти, ты безнадежно наивен. Все, что связано с лэрдом Далсером, — это важно. Очень важно. Это будут расследовать до последних крох информации. Узнают все, даже не сомневайся.

— До разговора с ним ни о каких амулетах никто не знал. Никто, кроме нас, не догадывается, что лэрд сумел создать такие штуковины.

— Далсер важен и без амулетов.

— Он преступник, каких много. Я уже сбился со счета, сколько их приводил. Некоторых живыми, а кое-кого из могил приходилось доставать, сами знаете, что у нас принято наказывать даже мертвецов. Далсер — один из многих, только и всего.

— Он не такой.

— Почему?

— Он последний, кто видел Дайри. Последнюю принцессу проклятой династии. И последнюю чистокровную. У ее мизинца на левой ноге больше прав на алмазную корону, чем у нынешнего императора. Она сгинула без следа вместе с лэрдом. Ушла в последний момент, по трупам штурмующих дворец, иначе не сносить бы ей головы. Ее мать, отец, муж и брат мертвы, а ее с тех пор никто не видел. Зато видели не меньше пары дюжин самозванок, причем три из них были причинами мятежей на севере и востоке. И ты всерьез думаешь, что император не захочет докопаться до мельчайших подробностей смерти Далсера? Я уж не говорю о том, что он может не поверить в смерть Дайри. Пусть я распознаю ложь, но с Далсером ни в чем нельзя быть уверенным. Очень непростой противник. После того как он вытащил Дайри из схватки, некоторые сочли его чуть ли не всемогущим. Ведь ни единого шанса не было, а он вытащил. Такое нельзя объяснить одним лишь везением.

— Боюсь, с этим пацаном ничего не получится. Нам не поймать его. Я вообще удивлен, почему он до сих пор крутится неподалеку. Захотел бы, давно ушел куда подальше. Вы же сами говорили, что поисковый амулет не работает на больших расстояниях.

— Он не уйдет.

— Ну да. Мальчишка мечтает кое-кому взбучку устроить. Убить нас всех.

— В этом его слабость, Дирт предсказуем и не собирается уходить, пока мы живы.

— У него это хорошо получается, мои ребята его ни за что не догонят. Сколько раз он уже был рядом, и что? Никакого толку. Мы воины, а не бегуны.

— Он быстрее, но мы сильнее. Попадется.

— Я одно вам скажу, знаю таких, не поймать их ни за что. Разве что у вас что-то припасено на этот случай. Что-то очень хитрое или магическое. Если так, то поделитесь, расскажите.

— Патавилетти, ты слишком нервничаешь. Я тебя не узнаю.

— Опять вы за свое, — устало вздохнул воин. — Такалида — нехорошее место, и чем дальше от побережья, тем оно хуже. Все так говорят. А мы тащимся как раз прочь от берега. И не просто так, а за пацаном, который хитрит, как лиса, вместо того, чтобы бежать сломя голову.

— О последнем не стоит беспокоиться. Прямо сейчас Дирт уходит в направлении вершины холма. И уходит быстро. Думаю, наше маленькое представление его напугало. О какой опасности с его стороны может идти речь? Мальчишка слаб и напуган, а я в любое мгновение точно знаю, в каком он направлении и как далеко от нас. Ты бы на его месте смог бы что-нибудь сделать против такой погони?

— Я — нет, — признал Патавилетти. — Но у меня гнетущие предчувствия. Все думаю и думаю, да и ребята волноваться начинают…

— Нехорошо будет, если мы вернемся без амулетов, Дирта и всего прочего. Думай только над этим, не надо забивать голову ерундой.

Вид с вершины и впрямь открывался великолепный, но Дирта это не обрадовало. Просто не то настроение, чтобы хотелось полюбоваться миром. И виной тому спайдеры, в очередной раз продемонстрировавшие, что рассказ об их безжалостности — не выдумка.

Жизнь других для них ничто.

Фрита. Соседка. Полноватая женщина с добрым лицом и покладистым характером. За все годы жизни в Хеннигвиле Дирт ни разу не слышал, чтобы она поднимала голос. Таких спокойных в селении больше не было. Без отказа помогала во всех хозяйственных вопросах и заботливо ухаживала за лэрдом Далсером, когда тот заболел позапрошлой зимой. Только благодаря ее отварам, наверное, и выжил, уж очень сильно застудился.

И зачем его понесло на тонкий лед скованного стужей залива?

Впрочем, о причинах многих поступков лэрда Далсера можно было лишь догадки строить. Сам он редко снисходил до каких-либо пояснений.

Спайдеры, жестоко убив Фриту, не стали подниматься выше. Остановились на границе чахлого леса и открытого склона холма, местами затянутого колючим кустарником. Место для ночлега не ахти, ведь там вообще нет воды. Но на вершине ее и подавно нет, а до темноты они спуститься не успеют, так что решение правильное.

Поморщившись, Дирт остервенело помассировал правый висок. Многострадальная голова к ночи разболелась еще сильнее. Но после сна, в котором лэрд Далсер многое пояснил, он уже не испытывал беспокойства по поводу неприятных симптомов.

Впереди его ждет второй сон. Он опять увидит лэрда Далсера.

Точнее, его тень.

Новые знания, и новая боль. Слишком рано Дирт остался один, без помощи лэрда ему трудно воспринимать неведомое.

И кто знает, может быть, на этот раз призрак, или как еще называть записанный в голове образ, расскажет что-то по-настоящему полезное. То, что прекратит этот нескончаемый бег, где все время приходится оглядываться через плечо.

Первоначальный план нравился все меньше и меньше, ведь пленники так и оставались пленниками, и брать на себя грех их гибели очень не хотелось. Да что там не хотелось, ни за какие блага мира на такое нельзя соглашаться.

К тому же Дирту до тошноты надоело мчаться вспугнутым зайцем. Давно пора с этим заканчивать. Сколько ни бегай, спайдеры не выдыхаются и не теряют бдительности. Он по-прежнему не может к ним приблизиться на расстояние уверенного выстрела, не говоря уже о величайших планах по освобождению оставшихся хеннигвильцев.

Освобождать их надо срочно. Иначе со всеми будет то же, что с Фритой.

Блеск серебра перед глазами и монотонный убаюкивающий голос. Слово за словом, и ни одно из них невозможно забыть.

— …структура активирована, начинаю перечисление комбинации команд. Роза, ветер, море, сапфир, при замене местами первой и второй пары сторожевая структура отключается на ускоренную зарядку контура. Для включения следует мысленно повторить последнюю команду. Действие при основной команде: носитель амулета отрезается от основного мира и всех его процессов. Никакое оружие или воздействие из основного мира не может причинить ущерб владельцу. Срок пребывания владельца вне основного мира зависит от полноты зарядки контура и не может превышать восьмидесяти четырех секунд. Ориентировочное время полной зарядки контура — шесть с половиной суток. При ускоренном режиме зарядки срок может сократиться до четырех суток. Основной недостаток активации ускоренного режима зарядки контура заключается в том, что при нем невозможно активировать смежные структуры. Важно помнить, что вне мира нет воздуха, пригодного для дыхания, потому надо не забывать при активации делать глубокий вдох. Первая смежная структура — фаланга два. С данного момента структура активирована, начинаю перечисление комбинации команд. Рыба, береза, смерть, облако. Включение производится только в режиме релаксации. Действие — значительно повышает скрытность носителя от всех способов магического обнаружения. Успех зависит от уровня мага, осуществляющего поиск, от уровня применяемых магом амулетов, от расстояния и погоды. При высокой влажности успех…