Моника (ЛП) - Адамс Браво Каридад. Страница 14
- Что официально известно?
- Не думаю, что тебе нужно спрашивать. Твоя так называемая любовь к сеньорите Монике де Мольнар…
- Так называемая? Перед вами она призналась, подтвердила, что она была моей любовницей…
- Не притворяйся, что поверил этой ерунде! Со мной ты можешь быть полностью честен…
- Я абсолютно честен со всем миром, Ноэль. Я женюсь на Монике де Мольнар; я увезу ее на корабль… Она будет мне полезна, чтобы стирать одежду на корабле, готовить еду для ребят, будет чинить парус и мыть тарелки…
- Ты не можешь жениться на сеньорите Мольнар! Не можешь забрать ее на свой корабль! У нее есть дом в Сен-Пьере. Вот куда должен ты пойти и немедленно туда же пойду и я, чтобы…
- Зачем, Ноэль? - перебил Ренато, приблизившись к столу, где находились мужчины. – Закончите фразу…
- Ну… чтобы помочь им разместиться. Когда вещи делаются так поспешно, как эта свадьба, все выходит плохо, и существует также куча деталей, которые нужно уладить, и я…
- А вы думаете, что ваше присутствие может быть желанным для новобрачных? Нет, Ноэль, вы будете мешать самым грустным образом. Хуан и Моника женятся по любви. Разве нет?
- Естественно, - иронично бросил Хуан. – По любви… Любовь, которая преодолеет все препятствия, устранит все дистанции… Не беспокойтесь о Монике, Ноэль. Когда она станет моей женой, ей ничего не понадобится, абсолютно ничего…
- Не сомневаюсь, что ты позаботишься о своей жене, - выделил Ноэль, делая усилие.
- Также, как и Ренато о своей. Разве ты не держишь взаперти свою жену, Ренато?
- Я не давал тебе права спрашивать то, что я делаю! – отверг Ренато яростно. – Ни входить в столовую моего дома… Ни пить коньяк из моих бутылок… Мерзавец!
- Ренато! О, Хуан! – встревожился Ноэль, видя, как дело меняет свой оборот.
- Не беспокойтесь, Ноэль, не пугайтесь, - успокоил Хуан с печальным бесстрастием. – Его оскорбления отскакивают от меня. Я знаю, что он хозяин, а хозяин всего должен быть снисходительным. Не напрасно же он приказал вооружиться сотне человек. Эта подробность, которая дает силу и цену его указаниям… Великолепная подробность…
- Хватит! Я не буду терпеть…!
- Это я должен говорить хватит! Я не украду твои подносы, не буду пить твои проклятые напитки… Я жду часа свадьбы и уеду с женой, куда пожелаю. Я этого требую и только это необходимо… Ничего больше! – почти выплюнул Хуан с неконтролируемой свирепостью. И повернулся спиной к своему сопернику, поспешно удаляясь.
- А, гниль! – оскорбил Ренато взбешенно. – Почему уходишь? Почему не ответишь на мои оскорбления?
- Почему тебе нужно его провоцировать? Чего в конце концов ты хочешь? К чему эта внезапная и нелепая ненависть? Если ты хочешь, объясни мне спокойно, я здесь по своей доброй воле…
Ренато отвел взгляд от нотариуса, пробежал зал глазами и остановил взгляд на портрете в позолоченной рамке, где был изображен Франсиско Д`Отремон и долго его рассматривал. Высокомерный взгляд, волевой подбородок, статная фигура, трагически похожая на Хуана… И весь гнев, сотрясавший его, погас, задохнулся в горьком омуте, который накрыл его душу…
- Ренато… я не слышала, как ты зашел…
- Твои двери иногда открываются, мама, и я подумал, что никого нет в твоей комнате…
- Да… Янина больна, и это естественно… Бедняжка заплатила за грехи другого… Я знаю, что Баутиста исчез из дома, не сказав ни слова. Я ему дала должность главного в конюшне, но он ушел, даже не попрощавшись с племянницей. Бедняжка страдает из-за этого. Я знаю, что у тебя нет к ней симпатий из-за того, к какому классу она принадлежит, но она единственная благодарная и преданная служанка…
- Сверх всего верная… - пробормотал Ренато с точной уверенностью.
- Что ты пытаешься сказать мне?
- Ничего… Поговорим о других вещах… Через два часа состоится свадебная церемония, и…
- Сынок, ты всеми правдами и неправдами хочешь их поженить? Ты настаиваешь? Я думала, тебе будет достаточно знать, что они сами поженятся…
- Это слишком просто. Они думали также. Мне нужно увидеть финал, их отъезд в веселое свадебное путешествие и удостовериться, что брак хороший. Если это то, что они говорят, то я буду удовлетворен. А если нет… я хочу, чтобы взорвался вулкан… Но это так. Они об этом заявили, сказали об этом на весь мир, ты сама сказала, что я должен принять историю такой, какую они мне рассказали. Поэтому соглашаясь с ней, все должны стать счастливыми. Нет причин для вытянутых лиц и сдавленных рыданий, все должно быть ради праздника, ради веселого праздника. Я отпустил на сегодня всех работников, дал им бочки водки, и приказал танцевать до упаду… Полагаю, что ты не пойдешь в церковь, мама. Мне доставит удовольствие присутствовать на этой свадьбе.
- Если это ради удовольствия, то тебе нужно пойти. Но я хотела бы, чтобы ты меня послушал…
- Я не буду никого слушать. Это бесполезно… - отклонил мягко Ренато, но твердо. – Посмотри, там Ана, наверно, впервые в жизни пришла своевременно…
- Я приказала ей узнать, как Янина, - оправдывалась София. И повысила голос: - Подойди, Ана. Как Янина?
- Не знаю. Но уверена, что с ней все в порядке, потому что ее нет ни в ее комнате, ни во дворе, где Баутиста закатил скандал…
- Баутиста вернулся? – медленно пробормотал Ренато.
- Его привели охранники, и это нужно слышать. Он храбрее скорпиона… Не хотел идти и его пришлось связать… - Ана засмеялась глупым смешком. – Он кусался, как собака…
- Ты приказал его схватить, сынок?
- Я приказал схватить любого, кто пересечет границы Кампо Реаль. Меня обрадовало, что мои приказы исполняют буквально. Прямо сейчас я поговорю с ним, не беспокойся, мама, потому что я не сделаю ему плохо. Только ты, Ана, скажи, когда сеньора Айме будет готова. Свадебная церемония будет в три. Она должна быть готова чуть раньше, ведь она сопровождает невесту к алтарю. Иди! Подготовь одежду и помоги ей одеться… Ты не слышала?
- Но, хозяин, как я войду? Сеньора Айме заперта…
- Вот ключи от комнаты. Иди! Иди скорей! – он подтолкнул Ану, и она испуганно удалилась, повернувшись к Софии, он посоветовал: - Ты тоже подготовься, мама. Я прикажу отпустить Баутисту и верну этот важный груз… Я начинаю думать, что ты была во всем права, мама: это идеальный управляющий для этого цветущего рая.
- Дочь моя, думаю, час настал. Там уже Ренато, и все идут по дороге к церкви. – Каталина прервалась и пробормотала, добавляя: - Я не знаю, что сказать тебе, доченька… Я…
- Не нужно ничего говорить, мама. – Моника встала, покидая свою скамейку, где долго молилась и как лунатик двинулась через зал. Ее глаза горели странным блеском, руки пылали, губы высохли и тяжело дышали. Робкая и неуклюжая мать шла за ней, не находя ни выражений, ни слов…
- Дочка, тебе нужно сменить одежду… Ты пойдешь замуж в черном, как вдова? И без букета невесты?
- А что мне еще делать? Дай мне молитвенную книгу и четки…
- Ай, доченька, все это кажется ужасным! Думаю, хотя бы можно было… - настаивала Каталина; но прервалась, поскольку в дверь постучали.
- Я ничего не могу… Там стоит человек, который поведет меня к алтарю… Это Ренато… Открой…
Каталина отворила дверь Ренато и деликатно вышла, оставив их вдвоем. Он сменил костюм, побрился и тщательно причесался. Напряженное и бледное, как из слоновой кости лицо ничего не выражало. В руке он держал маленький букет белых роз, его голубые глаза казались стальными, жесткими и блестящими, он спросил:
- Ты уже готова?
Он посмотрел на нее с волнением, с чем-то вроде вопросительного выражения в глазах на мгновение, и Моника выдержала этот взгляд, ничего не ответив на это ни словом, ни жестом; затем она опустила глаза и сделала шаг к нему, чтобы односложно ответить, одновременно подтверждая и спрашивая:
- Уже?
- Хотя право невесты заставлять ждать, но я думаю, что мы не должны проявлять даже малейшую оплошность в этом деле… Хуан уже в церкви, он уже ждет… Вот твой букет невесты…