Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - Рождественский Роберт Иванович. Страница 26

Твой голос

Линия…
Сколько все ж таки странного
простые слова таят!..
До самой Москвы
                       столбы телеграфные
за руки взявшись
стоят.
Они хранят трудовое братство
в неласковом свисте зимы.
Они помогают друг другу
                                  взобраться
на горы и на холмы.
Они вникают в любую суть,
им просто некогда зябнуть.
Они стоят.
И слова несут
о любви,
о процентах,
о зяби.
Они
      чувствительнее, чем нерв,
и могущественнее, чем бог…
Но вот один проводок,
                              зазвенев,
скручивается в клубок.
И слова начинают,
                         как крупные сельди,
хвостами
бить в невода…
Товарищ врач телеграфной сети,
вылечи
          провода!
Пожалуйста, вылечи!
Это надо!
Иначе —
            сердце не вынесет…
Товарищ ремонтник,
если бы знал ты,
что?
    от тебя зависит!
Скорей!
Чтоб зимнюю ночь рассекло
звонком,
           как полоской зари.
Скорей!
Чтоб ревела трубка:
                          «Алло!!!»
…Говори, Москва,
говори!

Таежные цветы

Не привез я таежных цветов —
извини.
Ты не верь,
если скажут, что плохи
                               они.
Если кто-то соврет,
что об этом читал…
Просто
          эти цветы
луговым не чета!
В буреломах
                на кручах
пылают жарки,
как закат,
как облитые кровью желтки.
Им не стать украшеньем
                                 городского
                                               стола.
Не для них
               отшлифованный блеск
                                              хрусталя.
Не для них!
И они не поймут никогда,
что вода из-под крана —
это тоже вода…
Ты попробуй сорви их!
Попробуй сорви!
Ты их держишь,
и кажется,
             руки в крови!..
Но не бойся,
цветы к пиджаку приколи.
Только что это?
Видишь?
Лишившись земли,
той,
таежной.
неласковой,
гордой земли,
на которой они на рассвете взошли,
на которой роса
                     и медвежьи следы, —
начинают стремительно вянуть
                                          цветы!
Сразу гаснут они!
Тотчас гибнут они!..
Не привез
              я таежных цветов.
Извини.

То, что встречается на каждом шагу

Ходят люди по улицам плавно —
ростом
         выше столбов рекламных.
густолистых каштанов выше…
Из каких они сказок
                           вышли?
Ходят в красных костюмах,
                                    в синих.
Малорослых и слабосильных
высотою своею
                     дразнят…
У мальчишек в Софии праздник.
У мальчишек
                  забот по горло
стало нынче
от баскетбола.
Просят у великанов добрых
дать значок им или автограф…
Великаны руками разводят.
Улыбаясь
            нежно и робко,
непонятные буквы
выводят
на пустых сигаретных коробках…
И мальчишки
                  солидным эскортом
по Софии
             шагают гордо.
Впереди идут —
                      руки в боки —
двухметровые
баскетбоги.

Варна

Прежде чем сказать о Варне,
я спрошу тебя сначала:
океан
       воды отварной
ты когда-нибудь встречала?
Любовалась ты
                     простором,
полным ветра,
полным зноя?
Ты пила вино,
                   в котором
солнце
смешано с волною?
Падала ль тебе на плечи
грусть
        нежданных расставаний?..
Если да —
мне будет легче
рассказать тебе о Варне.
Столько солнца,
                     столько сини
я еще не видел сразу!
В наши мышцы
                     столько силы
не вливалося ни разу.
Мы испытываем нервы
черноморских пенных недр
(хоть на миг представь ты
                                   негра
загорелого, как негр!).
Это море,
             этот ветер
возле нас
            стараются:
«Здравствуйте!
Здравей!
Здравейте!
Как вам Варна?
                    Нравится?»
На песок прибрежный
                              храбро,
важные и скрытные,
сонно выползают крабы
малогабаритные.
Тополей прямые свечи —
будто на рисунке…
А когда приносит вечер
медленные сумерки
и плывут над морем немо
облака неблизкие,
ночь
      расцвечивает небо
звездами,
как брызгами…
Этой ночи
              нет коварней.
Этой ночи
              нет напевней.
Девушки
такие в Варне,
будто все они
из пены.
Столько всяческих улыбок,
до того они нежны,
что еще два дня…
и был бы
мой рассказ…
                 не для жены.