Чудо купальской ночи - Алюшина Татьяна Александровна. Страница 44

«Ну, ладушки. Посмотрим!»

Дальше было еще веселее – брат с сестрой тоже пообнимались с ней душевно, выказали радость знакомства и заверили, что она замечательная. Мама заторопила всех за стол. Шумно расселись, веселясь и громко разговаривая на праздничном подъеме, Антон Игоревич открыл шампанское.

– Есть повод, – улыбался загадочно он Полине.

Пробка хлопнула, немного пены перелилось из бутылки, под веселый смех и восклицания разлили по бокалам, взяли в руки, мужчина стоя произнес тост:

– Я очень рад в этот замечательный день познакомиться с тобой, Полина. Дело в том, что я сделал предложение твоей маме и она дала свое согласие. Надеюсь, вы с моими ребятами примете друг друга, полюбите, и мы все станем одной дружной семьей.

– Поздравляю, папа! Почему ты не сказал нам с Витей раньше? – порадовалась за отца до слез дочь Лена.

– Мы решили с Катенькой сообщить вам всем троим сразу, – пояснил любящий отец, с нежностью посмотрев на дочь, перевел взгляд на Витю и спросил: – А что скажешь ты, сын? Одобришь отца?

– Ну конечно, пап! – поднялся со своего места Витя, подошел к нему, обнял, снова вернулся за стол. – Екатерина Петровна замечательная женщина, и я очень рад, что ты встретил ее и что снова можешь быть счастливым в семейной жизни. За вас!

Все чокнулись и выпили, кроме Полины, – чокалась она с удовольствием, а вот пить не стала, что тут же заметили претенденты в родственники.

– А ты почему не пьешь? – поинтересовалась Леночка. – Разве ты не рада за маму?

– Рада, и даже очень, – искренне призналась Полина и разочаровала девочку, явно что-то державшую в уме по поводу пития алкоголя Полиной. – Я не пью. Совсем. – И уверилась в своих подозрениях, заметив, как при этих словах многозначительно переглянулись брат с сестрой.

– Ребятки, угощайтесь! – призвала мама.

Застолье шло своим чередом. Подняли и выпили еще пару бокалов. Поля отметила, что троица пьет совсем умеренно, скорее символически, и все чаще переглядывается.

Поля порасспрашивала претендентов в родственники о насущном и выяснила, что семейство прибыло из города неизвестного, ибо ловко обойденного в разговоре, с намерением осесть в Москве. Витя закончил какой-то еще более неизвестный вуз и намерен искать работу в столице. Леночка учится, как ни странно, здесь же, в колледже. А Антон Игоревич в Москву якобы перевелся по работе с повышением. Работа туманная, нечто невыговариваемое, но произнесенное с большим апломбом.

Ладно, решила Полина, я уже вкусно поела, пора заканчивать эту пьесу чужого автора. Она достала сотовый, улучила момент, когда мама гостеприимной хозяйкой, стоя за спинами жениха и Виктора, накладывала им из большой фарфоровой миски горячее, быстро подняла и сфотографировала.

– Вас вместе, – пояснила она и уже не спеша попросила: – Вы хорошо смотритесь. Лен, придвинься к ним поближе.

Девушка Лена с явной неохотой наклонилась к брату. Впрочем, кроме Катеньки, радости от съемки никто из троих не выказал. А Полина, закончив снимать, набрала номер сотового замечательного соседа.

– Привет, Полин, – обрадовался он и тут же успокоил: – Да, вроде все тихо.

– Привет, Гена, – улыбнулась она, услышав его бодрый голос. – Ты на работе или дома?

– Не поверишь, дома, – хохотнул он. – Но как надолго, знает только начальство.

– А зайди минут через пять, – пригласила она.

– Проблема? – тут же подобрался Гена.

– А вот и посмотрим, – усмехнулась Поля.

Нажала отбой и взглянула на публику, надо заметить, внимательно слушающую ее разговор. Но с разными выражениями лиц – мама с явным укором и почти обидой, Антон Игоревич с проступившим легким, еле читаемым беспокойством, а Витя с Леной очень настороженно.

– Ну что, – веселым, живеньким тоном приступила Полина к изложению ситуации. – Я очень рада, что мама встретила хорошего мужчину и вы собираетесь пожениться. И то, что у вас такие большие жизненные планы, мне тоже импонирует.

Тишина, внимательное слушание ее речи. Мама села на свое место и смотрела на дочь почти неприязненно.

– Только должна предупредить: ни зарегистрироваться и тем более прописаться здесь вы не сможете. Квартира эта принадлежит моему папе, мамочка тут только прописана. И, разумеется, папа никого постороннего прописывать и регистрировать не станет и разрешения на это не даст. – Полина встала из-за стола. – Мам, спасибо, все было очень вкусно. Но мне пора.

– Зачем ты так? – обиженно спросила мама и чуть не заплакала.

– Я просто объясняю людям то, что ты забыла им сказать. Они же наверняка надеялись, что спокойно и без проблем будут тут жить, и должны знать, как на самом деле обстоят дела. Я же никого не выгоняю и не подозреваю ни в чем, – просто и доброжелательно, пожав плечиками, объяснила Поленька.

– Я так и знал, чувствовал, что здесь какая-то засада, – прошептал достаточно громко Витенька.

– Заткнись, – зашипела на него Леночка.

Полина прошла в прихожую быстренько, пока никто не опомнился, обулась, повесила сумочку на плечо, отперла входную дверь, но не открыла, ждала публику, в появлении которой не сомневалась. И они поспешили. Все трое, а за ними с обреченным выражением лица подтянулась и мама.

– Да, забыла предупредить, – словно вспомнив в последний момент, всплеснула Полина рукой на свою забывчивость. – В этой квартире нет ни денег, ни дорогих украшений и навороченной дорогой техники, абсолютно ничего ценного. Кроме, пожалуй, бабушкиных хрустальных салатников. И еще…

В это момент позвонили. Вся троица синхронно вздрогнула, Полина распахнула дверь и сделала приглашающий жест рукой мужчине, стоявшему за ней. Под мышкой у мужчины красовалась вполне себе идентифицируемая кобура с пистолетом в ней.

Миленький такой штришочек, как бы между прочим.

Мы же не будем объяснять гражданам бандитам, что пистолет там переделанный из газового и не совсем чтобы легальный, конфискованный в личное пользование у одного бандюга, ведь опера не носят боевые пистолеты в нерабочее время.

– А вот и наше «еще», – веселилась Поля. – Знакомьтесь, это Геннадий Тугасов, наш большой друг и ближайший сосед, а по совместительству майор уголовного отдела с Петровки. Он тут за мамой приглядывает, все-таки женщина одна живет, мало ли что. Привет, Геночка, – поздоровалась она и чмокнула его в щеку.

– Привет, Полинка, – приобнял он ее за плечи, чмокнул в ответ и поздоровался с остальными. – Катерина Петровна, – кивнул головой, ну и к публике: – Граждане, предъявите документы, удостоверяющие ваши личности.

– Я говорил, говорил, – заверещал истерическим фальцетом Витя, – что это тухляк подозрительный!! Ну не может такая маруха одна без козыря жить!

– Заткнись, истеричка! – заверещала в ответ Леночка.

– О-о-о, – протянул Гена, достал сотовый, набрал номер и обратился к Полине с преувеличенным вздохом: – А ты «выходной, выходной»… – и распорядился, когда ответили на том конце: – Коль, ко мне домой ребяток пришли оперативненько.

– Пойду я, Ген. Если понадобится, то у меня в телефоне портреты этих деятелей. Ну, и показания, само собой, – улыбнулась ему Поля. – А ты, когда закончишь тут все, у мамы там салаты вкуснейшие и плов. – И извинительным тоном к маме: – Мамуль, угостишь Гену с ребятами его?

– Я тебя не прощу! – со слезами прокричала Екатерина Петровна. – Иди. Видеть тебя не хочу. А Гену с друзьями я накормлю обязательно. Уходи немедленно!

Не простить дочь Катенька клятвенно обещала, когда та разоблачила брачного афериста, пожелавшего познакомиться с будущей падчерицей. Прогоняла прочь, когда Полина выдворяла какого-то алкаша залетного, видеть не могла, когда Поля взломала дверь вместе с Геной и дежурным сантехником и буквально выдернула ее, полузадушенную, из рук очередного любовника. Не могла простить, когда чуть не увела квартиру банда черных риелторов, один из которых в этот момент был любовью всей ее жизни.

Квартира принадлежала родителям настоящей мамы Полины, Юлии, и была ла-ко-ма-я, до захлебывания слюной аферистов и мошенников любых мастей. Ну еще бы – центр Москвы, четырехкомнатная «сталинка» с кухней в двадцать метров, гардеробной комнатой, с потолками под четыре метра. Но перед смертью бабушка и дедушка Полины полностью переоформили квартиру и капитальный гараж в кооперативе на Андрея Олеговича и Полину.