Требуется сообщник - Новицкая Ольга Владимировна. Страница 66

– Знаю, – кивнула Женька.

Она помотала головой и наконец сфокусировала взгляд на дяде Максете.

– Почему вы не мстили? – зло спросила Женька. – Я, то есть вы, никому бы не позволила себя обидеть.

– Не видел смысла, – пояснил Кощей, выдохнув дым. – В конце концов, все сложилось не так уж плохо.

– И он не хотел вас убивать, – вспомнила Женька, отобрала сигару и набрала полный рот дыма.

– Да, – просто ответил Кощей. – Он, по праву победителя, просто сбросил меня вниз. Это был мой единственный шанс уцелеть, а для Белобога еще и возможность рассчитаться со мной за тот случай, когда я спас ему жизнь. Он с дурной башки раз на Одина замахнулся, пришлось вступиться. Еле уцелел… Ты как?

– В норме, – автоматически кивнула Женька. – А кровь, жертвы? Вы же сегодня людей веселили! Вы же за меня вступались! Вы же Русь спасаете!

Она всхлипнула. Голова распухла от попыток связать в одно целое дядю Максета и Чернобога.

– Я же упоминал, – заметил Кощей, когда Женька чуть поутихла. – Был Вильтор, был Вильям, была совсем другая жизнь.

С его слов Женька поняла, что про последнее воспоминание, видимое ей, Кощей не знает. Она залпом осушила бокал и перебралась к столу в поисках добавки.

– Признайтесь, дядя Максет, – плохо держась на ногах, настаивала Женька. – Ведь в каком-то из миров вы стали дьяволом?

– Нигде и никогда, – твердо ответил Кощей.

– А вот я читала, что Чернобог был у древних славян олицетворением дьявола, – настаивала Женька. – Коим впоследствии и стал.

– Тебе виднее, – саркастически согласился Кощей. – Где уж мне тягаться. Включи голову, детка! Мне молились, просили защитить, помиловать или помочь. Дьяволу такое и не снилось.

– А ему тоже молятся. Сектанты всякие, – парировала Женька и с трудом вернулась на прежнее место.

– О чем молятся? – быстро спросил Кощей.

– Ну-у…

– О власти и богатстве. Никто не просит защитить. Никто просто так, ради спасения своих, не принесет себя в жертву. Никто, принося жертву, не думал о ком-то, кроме себя. И ты смеешь сравнивать?

– Все равно. Будь все так, как вы говорите, фиг бы вы отказались вернуться.

Тяжело вздохнув, Кощей принял еще одну героическую попытку пояснить свое мировоззрение.

– Я теперь относительно смертен и потому к гибели отношусь несколько иначе, чем прежде. И с людьми делаю, что хочу, почти без колдовства, божьих сил и прочего. Я могу заставить объединиться державы простым расчетом и созданием нужной ситуации. И мне это нравится. Человеком, при моих способностях, быть весьма занятно. Но едва я вернусь, – Кощей так посмотрел, что лишь воспоминание о том, что Женька сама была им несколько минут назад, удержало ее от нервной дрожи, – я стану прежним. Имея опыт смертного, мне станет еще и скучно. Дело кончится плохо. Скорее всего, именно я спровоцирую апокалипсис, а минимум три мира к нему пока не готовы.

– Вы не слишком самоуверенны, дядя Максет? – с предельной деликатностью спросила Женька.

– Нет. Пока мне не надоест здесь, наверх лучше не соваться. Там я опять примусь за старое. Ну, для начала потеснить кого-нибудь. Архангела, или апостола, или кто там у них. Затем все по-старому. Мне – жертву, будь это ладан, мирра и что там в моде. Начну опять отвоевывать сферы влияния, гонять тех, кто слабее. А здесь я могу быть кем угодно! Послезавтра мы с тобой помчимся в поместье лорда Блэкгода, сегодня Мак веселил людей, заварил всю кашу Кощей, ну и так далее. Я еще не наигрался.

– А как же Русь? Вы ведь смогли бы все уладить.

– И так уладим, – снисходительно заверил Кощей. – А если вернусь домой, то стану слишком глобально мыслить. Ты же слышала мой разговор с Николаем.

– Ага, – покорно кивнула Женька. – Который? Про Лелю?

Тут до нее дошло, что имелся в виду разговор в этом кабинете и что она затронула старую рану. Тихо ойкнув от жалости к Кощею, Женька спрятала лицо в ладонях.

– Уймись уже, – велел Кощей, поняв ее мысли. – Это все когда было. Короче, считай что я уступил Лелю из вежливости.

Заметив разочарование на лице Женьки, Кощей засмеялся, и добавил:

– Вот ты… Да шучу я, шучу!

Вызвав привычное раздражение ненавистной фразой, он продолжил:

– Мне здесь нравится. Потом, лет через пятьсот, я затоскую и вернусь. Но пока лучше здесь.

– А меч? – робко уточнила Женька.

– Я его нашел. Лет семьдесят потратил, но нашел, – успокоил Кощей.

Спрашивать про Лелю Женька больше не рискнула, и правильно, судя по внимательному взгляду Кощея.

– Так. Теперь быстро спать, – решил он. – Тебе завтра собираться, мне отвечать на письма.

Он прошагал к двери, но на пороге обернулся.

– Кстати, что там с Елисеем?

– А что с ним? – заволновалась Женька.

– Да ничего! Спрашиваю, будешь за замком приглядывать или со мной?

– Не-не-не, – Женька испуганно замотала головой. – Я с вами, дядя Мак. Вы же обещали!

– Ладно, не ори, – поморщился Кощей. – Помню я. А мы хорошо сработались, – заметил он, и Женька против воли расправила плечи и покраснела.

Следующий день выдался не менее суматошным. С самого утра Клауди суетилась по дому, стараясь запихнуть в кофр все, что может пригодиться. Она укладывала и перекладывала вещи с такой энергией, что даже невозмутимый Артур сразу после завтрака деликатно порекомендовал Женьке спрятаться в кабинете лорда.

Кощей к завтраку не выходил, засев за разбор корреспонденции. Занятие это навевало скуку, и он раздраженно махнул Женьке в сторону дивана, чтобы сидела и не мешала.

– Вот ведь!.. – вырвалось у него, после прочтения очередного письма. Пауза в конце фразы должна была ознаменовать крепкое выражение, и Женька рискнула спросить, что случилось.

– Герцог Адинейский вежливо благодарит за приглашение, но вынужден отказаться, ссылаясь на срочные дела, – сообщил Кощей, откинувшись в кресле и рассматривая письмо с расстояния вытянутой руки.

Сев нормально, он швырнул отказ в корзину и пояснил:

– Он терпеть меня не может. Видите ли, в армии я не служу, появляюсь редко, и, вообще, мой прапрадед был выскочкой.

– И что вы натворили? – лениво осведомилась Женька. – В смысле, ваш прапрадедушка.

– Остановил королевскую лошадь, когда та понесла, – ответил Кощей, возвращаясь к письмам. – За что и был пожалован званием «сэр». Ну еще проявил героизм в паре войн и спас из плена самого короля.

– Да, не бог весть что, – невозмутимо согласилась Женька и уточнила: – А лошадь сама решила побегать или вам для очередной авантюры дворянство понадобилось?

– Проклятье! – Кощей, не слушая, раздраженно стукнул кулаком по столу. – Ты подумай, а вот чета Джонс с дочерью явятся. Кто бы сомневался! Детка, а ты чего здесь торчишь? – спросил он, словно только что заметил. – Иди, погуляй на лужайке. Там сын Артура на каникулы приехал, пообщайтесь.

Он говорил точно с ребенком, и возмущенная Женька удалилась.

Едва она ушла, Кощей ткнулся лицом в ладони и застонал. Его план трещал по швам. На прием должны были явиться те, кого он подозревал в заговоре, но они все, кроме Харта, ответили вежливым отказом. Это наводило на размышления. Последний раз в своем поместье он был полгода назад, и тогда тоже приглашал гостей. Никто не посмел отказаться. Теперь главы кланов, готовые тогда порвать друг другу глотки за приглашение к лорду Блэкгоду, вежливо выказывали сожаление в связи с невозможностью присутствия. Похоже, окружение принцессы Анны настоятельно не рекомендовало им связываться со столь опасным человеком.

– И кто же теперь тебя будет похищать? – пробормотал Кощей, бросив через окно взгляд на Женьку, послушно гулявшую на лужайке.

Оставался последний шанс.

Быстро разделавшись с письмами, Кощей оправил перед зеркалом воротник.

– Сэр, – деликатно позвал Артур. – Смею заметить, на улице дождь.

– Подай шляпу.

Кощей повязал шейный платок, принял шляпу, взял трость и ушел.

Первым делом он отправился на Хай-стрит. Было довольно рано, и никого из знакомых не встретилось. Тогда, взяв экипаж, он отправился на Ройял-стрит, справедливо полагая, что тридцать лет вполне достаточный срок для появления стукачей и взяточников.