Дела семейные - Балашина Лана. Страница 8

Она вздохнула и сказала:

— А еще я решилась уехать из-за Темки. Не хочу, чтобы он даже знал про обстоятельства смерти отца. Пока мы жили с Виктором, я редко встречалась с его, так сказать, сотрудниками. На похоронах мне тоже особенно не до того было, чтобы к ним присматриваться, а потом я дома одна была и многое поняла. А уж как сорок дней в ресторане отметили, так и вовсе глаза открылись. Как расходиться стали, Алексей меня с Темкой домой отвез, так, не поверишь, Темке пистолет подарить хотел. Я сначала не поняла, думала, что игрушечный, а потом смотрю, он тяжелый очень. Я Темке стала запрещать брать его в руки, а Алексей смеется, мол, что за мужик без оружия. И тогда я заплакала. Темка сразу же вернул пистолет. Маленький был, а не забыл: сегодня напомнил мне, что вернул тогда Алексею подарок.

Я поднялся и подошел к ней. Мы молча смотрели на окна соседних домов, которые в новогоднюю ночь светили оранжевыми прямоугольниками, несмотря на поздний час. Я тронул рукой раскрутившуюся прядь ее волос, спросил:

— Устала? — Она кивнула, и я предложил: — Пойдем спать, я отнесу Темку в его комнату. Его надо переодеть и уложить.

В квартире стало совсем тихо, только громко тикали часы где-то. Я лежал в спальне на огромной кровати, подложив руки под голову. Несмотря на то, что прошлую ночь я почти не спал, уснуть сразу мне не удалось. В темноте я увидел какое-то движение рядом: кошка Маня вспрыгнула на кровать и свернулась колечком на одеяле рядом со мной. Я протянул руку и погладил ее, но она настороженно приподняла голову и строго посмотрела на меня черными в темноте глазами, чем-то, до смешного, напомнив Стасю. Я засмеялся и скоро заснул.

Глава 5

Стася Резник

Я открыла глаза. Надо мной стоял Темка, его уши, напоминающие уши тролля и размерами и формой, дрожали от возбуждения.

— Мама! Дядя Сережа проснулся. Он сказал, что мы сейчас позавтракаем и пойдем гулять на Красную площадь.

О, Господи, дядя Сережа! И что меня дернуло вчера так разоткровенничаться перед практически посторонним молодым мужиком?!

Очарование новогодней ночи ушло, и вместе с ним пропало чувство близости, благодаря которому я вчера так рассиропилась. И про Алексея ему зачем-то рассказала!

Я поплелась в душ, умылась, привела лицо в порядок. Тянуть дальше было бессмысленно, и я переступила порог кухни.

Темка в пижаме и Сергей стояли у окна и что-то внимательно рассматривали. Темка восторженно сопел и приговаривал:

— Вот эта похожа, вот эта почти такая же… — Он повернулся ко мне и завопил: — Мама, дядя Сережа сказал, что на свете нет двух одинаковых снежинок! Представляешь?

Сергей глянул в мою сторону и улыбнулся:

— Теперь Артем проверяет этот факт опытным путем.

Я включила чайник. Открыла холодильник и задумалась:

— Холодное мясо, сыр и чай с пирожными вас устроят?

Тема сразу ответил:

— А можно без мяса и сыра?

Я строго ответила:

— Нельзя. — Темка надул губы, но, видя, что я не обращаю на него внимания, жалостливо заглянул в глаза Сергею. — Если хочешь, я отварю тебе сосиску.

Темка сразу просиял и сказал:

— Тогда две. А вместо чая — кока-кола. — Я сердито повернулась к нему, и он быстро закивал: — Ладно, пусть чай.

— Пойди, умойся и переодень пижаму.

Тема сделал гримасу, но молча отправился в ванную.

Сергей сидел босиком на кухонном стуле, скрестив в щиколотках длинные ноги. Я аккуратно обходила их, стараясь не задеть его. Он внимательно следил за моими маневрами, а потом внезапно наклонился вперед, схватил меня за руку и притянул к себе.

— Наблюдаю за твоим лицом и вижу, что ты мечтаешь о том времени, когда я исчезну из твоей кухни. Хочу сразу предупредить, что если я завелся, меня вывести очень трудно. Даже средствами бытовой химии.

Я слабо улыбнулась и сделала попытку освободиться, но он перехватил мои руки еще крепче и сказал:

— Жалеешь, что вчера была со мной откровенна? Да, ладно, не отвечай, и так на лице все написано.

Он выпустил мои руки, я отошла к окну и, не глядя ему в лицо, сказала:

— Ты Темку не увлекай так, пожалуйста, ему потом тоже будет плохо. Это сейчас мы вместе, потом ты вернешься в свою жизнь, а мальчишка будет скучать. Ты — мужик интересный, и про гонки, и про компьютер с ним можешь поговорить. Он сейчас живет в окружении женщин, и ему очень не хватает мужского общества.

Я не заметила, как он оказался рядом. Притянул меня к себе, поднял лицо за подбородок:

— Из всей чепухи, которую ты тут наговорила, я услышал только одно слово: тоже. Оно мне понравилось. — Волнуясь от его близости, я непонимающе глянула в его глаза. Он пояснил: — Ну, это значит, что тебе тоже будет плохо, если я вдруг исчезну из твоей жизни.

Он опустил руки, и сказал:

— Ты мне очень нравишься. Заметь, что сейчас я тебя не поцеловал, хотя очень хотелось. Я просто надеюсь, что у нас с тобой много времени впереди, и, когда ты перестанешь валять дурака и дашь волю своим чувствам, я все наверстаю.

Все это он сказал так серьезно и строго, что лицо мое заполыхало. Это у меня с детства: чуть меня что-то разволнует, я сразу заливаюсь краской.

В кухню влетел умытый и одетый Темка, с порога закричал:

— Давайте скорее завтракать, и пора уже гулять.

Темка жевал свои сосиски, одним глазом посматривая на экран. Почему-то на новый год всегда показывают наши с Темкой любимые мультики: про лесных путешественников, про снеговика-почтовика, про Нильса с дикими гусями. Зато потом весь год по всем каналам засилье мультиков типа Симпсонов. На мой взгляд, если бы родители десять минут посмотрели и послушали, о чем говорят и что показывают в этих сериалах, у них бы волосы дыбом встали. А мы с Темкой придерживаемся других вкусов. Мы накупили диснеевских Бемби, Русалочек и живем в их добром и хорошем мире. Если честно, когда умирает отец будущего короля-льва, я каждый раз не могу сдержать слез. Темка в такие минуты тоже подозрительно долго молчит и сопит.

Мы тепло оделись, взяли с собой яблоки, мандарины, большой термос с чаем и загрузились в мой джип. Сергей сел за руль, потому что он, как все нормальные мужики, не очень доверяет женщинам за рулем. А я и не стремлюсь демонстрировать свое равенство в правах с мужчинами.

Мороз сегодня стал чуть больше, наверное, градусов десять, но народу на улицах было много. Радостное наблюдение: те, кто проквасил всю ночь напролет, еще не проснулись, и на улице были в основном семьи с детьми и лица у людей были совсем другие, чем те, что я вижу в будние дни. Не знаю, что там про вырождение нации считают специалисты, а только недавно мне ремонтировали машину, и я добиралась домой на метро и рейсовом автобусе, и мне лично лица некоторых попутчиков напомнили картину Босха "Корабль дураков". И это притом, что люди они довольно молодые, половина из них моих лет, ну, может, чуть старше.

Солнце слепило глаза, и я пожалела, что не взяла темные очки. Темка и Сергей шли чуть впереди меня, заглядывая во все витрины. Москва в этом году, как красивая игрушка: вся в мишуре, елках. Около магазинов выставили Дедов Морозов, которые вручают всем сувениры, фирменные атрибуты. Один Дед Мороз был с аккордеоном, Сергей пошептался с ним, и дальше по улице мы шли, сопровождаемые мелодией "Калифорнии". Сергей оглянулся на меня и подмигнул.

Мы залюбовались на огромный самовар, около которого выстроили небольшой помост и молодые ребята, кажется студенты, в русских народных костюмах играли и пели. Голоса были такие звонкие, и они так задорно отплясывали, что мы задержались около них.

Солистка затянула "Кострому", а ребята стали выхватывать из толпы девчонок. Те со смехом отказывались, ну, а я воображать не стала: вынула руки из муфточки, подняла голову повыше, да и пошла рядом с молодым парнем. Он был одет в костюм балаганного Петрушки, и при каждом нашем движении колокольчики на его одежде и шапке звенели. Так получилось, что танцевали мы с ним одни. Он здорово мне подыгрывал, а я вспомнила, как в школе ходила в группу народного танца, ну и показала кое-что. Нам здорово хлопали, парень не отпускал меня с помоста, к нам вылез Темка, и мы вместе сплясали еще что-то вроде русской плясовой. В награду за танец мне подарили большую деревянную матрешку, а Темке — вязанку бубликов. Мой партнер подвел нас к краю помоста, и Сергей подхватил сначала Темку, а потом и меня.