Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга. - Марсден Кристофер. Страница 42

Штелин был среди многих, кто обязан был в связи с празднествами составлять лозунги и эмблемы с правильным аллегорическим значением.

Так называемый «Театр иллюминаций» в то время представлял собой большое деревянное сооружение, построенное на Стрелке Васильевского острова. Обширная «Лаборатория фейерверков», которая, должно быть, была удивительным местом, размещалась восточнее, в направлении Смольного, примерно там, где позже будет построен Таврический дворец.

Вернувшийся вскоре из своих путешествий Ланде обнаружил, что пост руководителя балета остался за ним. Фузано был назначен его заместителем; он должен был заняться комическими балетами, тогда как Ланде предстояло сконцентрироваться на драматургических и аллегорических представлениях.

В 1742 году на короткое время в России появился Джованни Антонио Сакко, самый молодой и наиболее известный член знаменитой итальянской театральной фамилии. Родившись в 1708 году в Вене, он дебютировал в качестве танцора в комедии «Труффальдино» в Венеции — в этот город он и вернулся после посещения России. Хотя до своей смерти в 1788 году он путешествовал по всей Европе, по всей видимости, больше в Петербурге он не появлялся.

Год 1745-й вновь облачил знать Санкт-Петербурга в праздничные одежды, поскольку в августе того года Екатерина вышла замуж за великого князя Петра. Ломоносов написал по этому случаю специальную оду, в которой утверждал:

Исполнил Бог свои советы

С желанием Елисаветы.

Главным театральным зрелищем во время празднеств было исполнение оперы Арайи «Сципион», с балетом после каждого акта. Фузано отвечал за хореографию, Валериани и Бон — за декорации.

В следующем году Екатерина потеряла своего французского руководителя балета, поскольку Ланде 26 февраля 1746 года скончался. Среди лучших его учеников был Андрей Алексеевич Нестеров, один из первых русских руководителей балета. Но вскоре на русской сцене появились новые посланники искусств с родины Ланде. Это были актеры комедии. Еще во времена регентства Анны Леопольдовны франкофил Левенвольде вызвал из Парижа труппу под управлением Дюкло. В 1744 году, по случаю народного ликования после заключения мира со шведами, «французские комедианты Ее Императорского Величества Елизаветы Петровны» сочинили и исполнили один дивертисмент. После этого для французской комедии был отведен постоянный театр, и труппа, прибывшая из Касселя, где они играли, получила в этом театре большую известность. Исполнительское мастерство и поведение актеров, как на сцене, так и вне ее, стали предметом оживленных разговоров всего Петербурга. Некоторые из актеров позднее переменили профессию: Морембер стал дипломатом, Чуди стал литератором, разведчиком и секретарем барона Строганова. Сериньи, руководитель труппы, получал примерно 6500 фунтов стерлингов в год. Французские комедии давали два раза в неделю и, кроме того, по особым случаям (когда Екатерина вышла замуж, к примеру, труппа дала представление «Принцесса Элиды»). К концу правления Елизаветы почти не было молодых людей, совершенно незнакомых с работами Корнеля, Расина, Мольера, Демаре и Вольтера. В 1754 году, во время своей остановки в Москве, Елизавета была столь поражена любовью публики к французским комедиям, что распорядилась закрыть немецкий театр, который все еще существовал в этом городе. Но французской оперы в России не было до 1764 года, когда Елизавета уже умерла.

Осенью 1757 года Санкт-Петербург увидел еще одну новинку. В город прибыла итальянская «опера-буффа» [28], «целый караван новых музыкантов», возможно, приглашенных в страну любителем музыки Разумовским, который, хоть и не числился больше фаворитом Елизаветы, все еще был очень состоятельным человеком. Возглавлял труппу некто Джованни Баттиста Локателли, уроженец Италии (родившийся в 1715 году), который до того успел поработать в Дрездене и Гамбурге. Он был первым в России импресарио оперы и балета. Локателли взял напрокат старое здание оперы в Летнем саду, и итальянцы начали давать в нем представления.

Аристократия снимала ложи на год приблизительно за 300 рублей. Ложи украшались гобеленами, бархатом, кружевами, картинами и стеклянными изделиями, согласно вкусам владельцев. Поскольку в тот период господствовало витиеватое рококо Растрелли и Валериани, ложи представляли собой разноцветное, радостное и восхитительное зрелище. Труппа включала в себя Марию Комати, которую называли Л а Фаринелла, кастрата Масси, тенора Буини и его жену, баритона Барози и баса Дола. Дирижером был Франческо Зоппи, «столь же хороший постановщик серьезной оперы, как и света»; среди его ораторий были «Vologeso» и «Il Sacrifizio d’Abramo». Также в труппе пела супруга Локателли, Джованна, которую называли Ла Стелла.

Предприятие Локателли имело огромный успех. Императрица посетила этот театр инкогнито и получила столь благоприятное впечатление, что повысила ежегодное жалованье директору театра. В 1757 году была поставлена «La Retraite des Dieux», судя по сохранившемуся описанию — «представление о бале у морского божества». Опера была приурочена к годовщине коронации императрицы. Стихи к ней написал Локателли, под авторством Локателли текст и был опубликован. На следующий год итальянская труппа исполнила новую «оперу-буффа» «Il Filosofo di Campagna». За ней последовали другие театральные представления, проводимые в дворцовом саду: «Il Negli» («веселое музыкальное представление»), «La Cascina» и «Lo Speziale» в 1758-м (либретто для всех трех написал Карло Гольдони), «Il gloriso Pazzo» («веселое представление») в 1759-м и «La Galatea» («любовная пастораль») в 1760 году. Из этих постановок первые четыре уже исполнялись в Венеции между 1749-м и 1756 годами на музыку, соответственно, Чампи, Сколари, Паллавичини, Фишиетти и Кончи — последний предположительно написал музыку к знаменитому романсу Метастазио. Среди прочих самыми успешными балетами являлись «Похищение Прозерпины», «Возвращение моряков», «Амур и Психея» и «Пир Клеопатры». Ведущими танцовщицами были мадам Саччи и мадам Беллузи. Локателли продолжал процветать; после смерти Екатерины он покинул труппу, став руководителем балета. В свете недавней дискуссии о происхождении русского слова «вокзал» любопытно отметить, что один из его балетов назывался «Воксхолл в Лондоне» [29] Смерть настигла его в Санкт-Петербурге в 1785 году. Литература и декоративные искусства тем временем продолжали развиваться рука об руку, привнося достоинство и красочность в частые праздники в столице. С легкой руки Ломоносова — этого удивительного ученого из простонародья — начал стремительно расцветать русский литературный язык, который все чаще использовался по случаю празднеств. Когда в ноябре 1747 года перед Летним дворцом вырос храм Минервы с двумя гениями, представлявшими собой Войну и Мир, или когда появлялась ледяная гора с троном императрицы на вершине, несущим на себе монаршую монограмму в картуше, или когда Марс и Аполлон, рассматривая глобус, обращали внимание на огромную территорию под скипетром императрицы, или когда в окруженных фонтанами, пирамидами, урнами и факелами двух храмах воскурялся ладан — в этих случаях Елизавета слышала:

На годовщину коронации Ломоносов регулярно появлялся с новой одой. В его стихах иногда звучали сильно выраженные пацифистские ноты: