Москва. Великие стройки социализма - Рогачев Алексей Вячеславович. Страница 48

Странное впечатление оставляли работы ряда участников конкурса, представлявших Дворец Советов в виде здания богатого банка, храмового или заводского комплекса.

К этой же серии откровенно неприемлемых по своей наивности работ относился и проект итальянца А. Бразини, в последнее время неожиданно привлекший внимание искусствоведов.

Ему начали приписывать роль чуть ли не прообраза окончательного проекта Дворца, основывая сей странный вывод на том, что А. Бразини объединил все помещения Дворца в едином объеме, а одну из башен своего «средневекового замка» увенчал маленькой статуей, которая, по утверждению нынешних апологетов новоявленного итальянского «гения», изображала В.И. Ленина. Так как окончательный проект Дворца также представлял собой единый объем и служил пьедесталом для памятника В.И. Ленину, итальянцу приписали роль некоего «отца» идеи Дворца Советов [136].

На самом же деле единство объемов принятого к исполнению проекта Дворца Советов берет истоки отнюдь не в итальянском проекте с его сильно расчлененным и довольно нелепым планом, а в компактных планах работ Красина, представленных на предварительный и открытый конкурс. Идея же превращения Дворца в монумент В.И. Ленина с полной очевидностью проявилась также на предварительном этапе в работе бригады АСНОВА во главе с В.С. Балихиным.

К основным итогам открытого конкурса следует отнести выявившуюся с полной очевидностью ограниченность творческих возможностей конструктивизма. Лапидарные объемно-пространственные композиции, неплохо подходившие для заводских цехов, транспортных сооружений, школ, несколько меньше для клубов и дворцов культуры, оказались непригодными для создания образа величественного дворца – главного здания великого государства победившего социализма.

Среди множества поступивших на конкурс работ в духе конструктивизма не нашлось ни одной, которую можно было рассматривать хотя бы как концепцию, замысел, отвечающий Дворцу Советов. Гигантское сооружение следовало решить не просто исходя из соображений удобства, хотя и это само по себе представляло сложную задачу. Дворец должен был стать символом своей эпохи, выразить дух времени в ясных, запоминающихся неповторимых формах, обрести целостную пространственную структуру, единую пространственную композицию, для которой не годились чисто утилитарные технологии. А других, более подходящих к решению задачи средств «авангардная» архитектура не имела. Волей-неволей приходилось использовать колоссальный опыт, накопленный человечеством за многие века развития архитектуры, отыскивать в нем формы, позволяющие сформировать пластический образ здания.

Видимо, понимая, что традиционными приемами конструктивизма задача решена быть не может, некоторые сторонники «авангарда» прибегли к откровенному трюкачеству. Ярким примером этого может служить проект, выполненный знаменитым французом Ле Корбюзье – одним из идеологов конструктивизма. Его Дворец Советов представлял собой довольно бессистемное нагромождение объемов, над которыми возвышалась огромная дуга с какими-то «спицами» – нечто вроде фрагмента гигантского колеса обозрения. Дуга играла важную конструктивную роль – к ней на «спицах» подвешивалась оболочка большого зала. Такое решение было бы приемлемо для стадиона, заводского корпуса, но предложение водрузить «колесо обозрения» в центре Москвы, над ее главным зданием следовало расценивать как расчет на самый обыкновенный эпатаж.

Изо всех сил стараясь сохранять объективность, Совет строительства в своем заключении отмечал такие положительные стороны проекта, как удобство пропуска через зал шествий, тщательно разработанную конструктивную часть, однако общую порочность идеи не могли скрасить никакие частные находки.

Заказной проект Дворца Советов. Арх. Ле Корбюзье. 1931 г. Аксонометрия

Вполне профессионально было выполнено несколько работ в духе постконструктивизма, которые годились для Дворцов Советов в областных центрах или прекрасных дворцов культуры. Особенно положительную оценку жюри получил проект № 192, в котором удачно совмещалась плановая компактность с развитым объемно-пространственным решением.

На конкурс поступил ряд работ непрофессионалов. Не претендуя на создание законченного проекта, даже далекие от архитектурного творчества советские граждане пытались передать свое восприятие идеи Дворца Советов. Конечно, по большей части эти предложения были достаточно наивными, однако нужно отметить, что подобное встречалось и в работах зодчих-профессионалов.

Большую ценность представляли собой предложения, касавшиеся не проекта в целом, а каких-либо его отдельных элементов, технического оборудования, характеристик [137].

Конкурсный проект Дворца Советов. Калмыков. 1931 г. Аксонометрия

15 декабря 1931 года все поступившие на конкурс проекты были выставлены на суд общественности в Музее изобразительных искусств [138]. Работа жюри по оценке проектов заняла почти три месяца. Стремясь нащупать верные пути к решению сложнейшей задачи, Совет строительства отобрал относительно лучшие работы и распределил премии между ними. Необыкновенно большое количество присужденных премий, которые притом достались представителям самых разных течений в архитектуре, подчеркивало стремление открыть дорогу для дальнейших творческих изысканий во всех возможных направлениях.

Комиссия технической экспертизы, оценивая проекты, исходила прежде всего из их соответствия условиям, сформулированным в конкурсной программе. Стилевая принадлежность того или иного проекта не выступала сколько-нибудь значимым фактором при распределении премий. Однако откровенное трюкачество, подобное проекту № 93, или голый «машинизм» Корбюзье встречали решительный отпор.

28 февраля 1932 года состоялось подведение итогов конкурса. Совет строительства присудил три высшие, три первые, пять вторых и пять третьих премий.

«Из постановления Совета строительства Дворца Советов при Президиуме ЦИК СССР «О результатах работ по Всесоюзному открытому конкурсу на составление проекта Дворца Советов СССР в Москве».

1. Совет строительства признает лучшими проекты, представленные архитекторами И.В. Жолтовским, Б.М. Иофан, представившими заказные проекты, и поступивший после конкурса проект американского архитектора Г.О. Гамильтона под девизом «Простота».

2. Ввиду этого Совет строительства постановляет: Премировать проекты И.В. Жолтовского, Б.М. Иофана и Г.О. Гамильтона по 12 000 руб. каждый.

2. На основании § 14 и § 15 общих условий конкурса за относительно лучшие проекты, из представленных на конкурс, Совет строительства постановляет присудить:

Первые премии по 10 000 руб. каждая за составление:

Проекта № 92 под девизом «В» арх.: Алабяна К.С., Симбирцева В.Н.

Проекта № 10 под девизом «Дворец Советов» арх.: Жукова А.Ф., Чечулина Д.Н.

Проекта № 131 под девизом «Червонный прапор» арх.: Додица Я.Н., Душкин А.Н.

Вторые премии по 5000 руб. каждая за составление:

Проекта № 32 под девизом «518» бригады ВОПРА: Фролов П.И., Афанасьев Ю.П., Черновол Д.С., Аганьев Г.К., Нежурбида Е.И. и Полищук М.Г.

Проекта № 53 под девизом «Трибуна» группы студентов Высш. Архит. Института, под руковод. арх. Власова А.

Проекта № 78 под девизом «Без головокружения» Розенфельда З.М., Вальденберга Р.О., Меерсона Б.С., Вольфензона Г.Я.

Проекта № 177 под девизом «Рабочему, крестьянину, красноармейцу» арх. Лангбарда И.Г.

Проекта № 166 под девизом «Л» арх. Кастнера Альфреда и Стонорова Оскара (САСШ).