Корсары Таврики - Девиль Александра. Страница 41

Но меняться и вести себя как женщина и воспитанная дама она не собиралась. За прошедшие три года Вера лишь тверже укрепилась в мысли, что ей прежде всего надо быть сильной и уметь за себя постоять при любых обстоятельствах. Она не только научилась владеть саблей и метко стрелять из арбалета, но и освоила те ловкие приемы борьбы, с помощью которых более слабый противник может победить даже силача. В этом ей помог Тьери, изучивший подобные приемы во время свое­го путешествия по восточным странам. Женские платья Вера уже почти не надевала и, казалось, прочно забыла о своей жен­ской сущности, как забыла о волнующих встречах с Федерико и о мечте стать королевой весеннего праздника. Сознательно огрубляя себя, она добилась того, что мужчины теперь едва ли видели в ней женщину. Лишь Ринальдо и Карло не уставали напоминать девушке, что она должна строить свою женскую судьбу, а не превращаться в бесполое существо.

Вера знала, что Ринальдо старается обеспечить ей достой­ное будущее, но после предательства Клаудии удача словно от­вернулась от него. Дом под Монкастро отнюдь не процветал, высокие покровители не появлялись, а галера «Вероника» оставалась единственным средством существования. При этом Ринальдо использовал корабль лишь для торговых плаваний, почти отказавшись от корсарства, которое раньше приносило ему основной доход.

Однажды Вера намекнула Ринальдо, что он стал избегать риска, потому и не имеет большой добычи. Он ответил, что да, не хочет лишний раз рисковать до тех пор, пока не устроит Ве­рину судьбу, поскольку, окажись он в плену или в тюрьме, де­вушка останется совсем одна и без защиты. На это Вера тут же заявила, что она не какая-нибудь нежная девица или избало­ванная дама и готова рисковать вместе с ним. А еще добавила, что для нее все равно не существует таких понятий, как репу­тация и положение в обществе.

И вот недавно Ринальдо повстречались люди, подсказав­шие, как совместить корсарство с законом и сделать грабежи мусульманских кораблей почетным промыслом, освященным церковью. В Монкастро приехали картографы Хорхе Риберо и Фернандо Оливес. Они были родом из Каталонии, но долго жили в Афинском герцогстве, где до недавнего времени пра­вила Арагонская династия, а потом в Константинополе, сре­ди купцов богатого торгового квартала. Составляя портоланы [24] они немало путешествовали по Средиземному морю, останав­ливались и на Родосе, где была главная цитадель рыцарей-госпитальеров [25]. Боевые галеры родосских рыцарей в последние годы стали бичом Божьим для кораблей турецкого и мамлюкского султанов. Их основные пути проходили по Средиземному морю, хотя изредка галеры ордена прорывались и в Черное море, чтобы атаковать гнезда мусульманских пиратов, давно там существовавшие.

Хорхе Риберо был хорошо знаком с ныне покойным Вели­ким магистром ордена Хуаном Эредиа и его племянником Ро­дриго Алонсо, которому было поручено поддерживать связи родосских рыцарей с Константинополем и черноморскими портами. К нему-то картографы и посоветовали обратиться ка­питану «Вероники». Испанцы говорили, что такие шкиперы, как Ринальдо, хорошо знакомые с черноморскими берегами и течениями, могут стать союзниками родосских рыцарей на Черном море, заручиться их благословением и поддержкой.

Родриго Алонсо сейчас находился в Константинополе, но, чтобы рейс «Вероники» туда не был порожним, Хорхе посове­товал загрузить галеру зерном, которое богатый константинопольский купец Юлиан Кидонис, хорошо знакомый испан­ским путешественникам, купит по выгодной цене — дай только Бог, чтобы корабль благополучно добрался до осажден­ного города.

Сам Хорхе Риберо сейчас не мог путешествовать по морю ввиду ухудшения здоровья, но его более молодой помощник Фернандо Оливес был заинтересован в скором возвращении в Константинополь и охотно сел на корабль, пообещав капи­тану свое содействие в делах.

И вот «Вероника» приблизилась к константинопольской га­вани. Из тех, кто находился на борту галеры, не все бывали здесь раньше. По крайней мере двое — Вера и Эмилия — ви­дели знаменитую столицу впервые в жизни. Город, многое утративший за годы грабежей и осады, был все еще великоле­пен. За лесом корабельных мачт гавани возвышались стены и крыши дворцов, по холмам карабкалось вверх множество зданий, четко выделялась на фоне ясного неба древняя остро­верхая Галатская башня, издали просматривались арки старин­ного акведука. Но величественней всех был купол Святой Со­фии, царившей над городом, «словно корабль над волнами моря». Сияли в лучах солнца разноцветные мраморы и позо­лота. Город произвел на Веру впечатление еще до того, как она ступила на его землю.

Рядом с ней разговаривали Фернандо Оливес и Ринальдо. Девушка услышала, как испанец сказал капитану:

— Здесь, конечно, уже не те порядки, что были раньше. В городе бедность, власть слаба, а потому развелось много во­ров и мошенников, особенно в порту. Но со мной вам нече­го бояться, я знаком со многими важными людьми, и порто­вые стражники меня знают. Я вас сразу же отведу в дом купца Юлиана Кидониса, который купит ваше зерно. Здесь, несмотря на общий упадок, на базарах и причалах все еще полно товаров. Однако греческие, славянские и мусульман­ские купцы предпочитают вести дела в старом городе, неже­ли торговать с генуэзцами на северном берегу Золотого Рога, в Галате.

— Но я ведь тоже, между прочим, генуэзец, — невесело усмехнулся Ринальдо.

Оливес сделал вид, что не расслышал его слов, и продолжал рассказывать о своих связях в городе и порту, а также расхва­ливать Юлиана Кидониса, которого называл самым просве­щенным из местных купцов.

Вера покосилась на испанца с некоторым подозрением, считая, что путешественник просто набивает себе цену. При­щурив глаза, Оливес внимательно вглядывался в приближаю­щийся берег. Он был скорее среднего роста, чем маленького, но рядом с высоким плечистым Ринальдо казался низеньким и щуплым. Впрочем, лицо его не было лишено приятности, как и почтительно-сдержанная манера себя вести. Вера даже замечала, что испанец словно бы немного робеет перед ней — во всяком случае, его явно настораживала мужская одежда и независимый вид племянницы капитана. И девушка отме­тила про себя, что ей нравится производить именно такое впе­чатление на мужчин. Это казалось куда лучше, чем похотли­вые взгляды или двусмысленные комплименты.

Очутившись в порту, Вера была поражена его многолюдно­стью и неразберихой. Девушке еще не приходилось бывать в столь оживленных местах, и в первые минуты ей показалось, что в разношерстной толпе и бесконечной суете нет никакого порядка. Но потом она поняла, что все эти грузчики, торгов­цы, проводники, попрошайки, жулики и зеваки подчиняются неким определенным, хотя и негласным законам. Разумеется, помощь Фернандо Оливеса очень пригодилась экипажу «Ве­роники». В порту уже ждали заранее оповещенные люди от Юлиана Кидониса, портовые чиновники не придирались, и скоро началась разгрузка корабля.

Впрочем, Вера не слишком вникала в деловую сторону по­ездки, ее больше интересовал сам город и его обитатели.

Шагая по главной улице, называемой Меса, она беспрестан­но оглядывалась по сторонам, удивляясь размаху, непривыч­ному для жителей маленьких городков и селений. Старый императорский дворец хоть и был заброшен, но даже в таком виде привлекал внимание, и на его территории чудесно сохра­нились базилика Василия и церковь Фаросской Богоматери. Поблизости находился знаменитый Ипподром, постепенно разрушавшийся, напротив него — патриарший дворец, в ко­тором сам патриарх уже не осмеливался жить. Только собор Святой Софии был по-прежнему прекрасен — как последний символ былого величия города, на который уходили остатки оскудевшей казны.

Пройдя затем мимо колонны Константина и форума Фео­досия, приезжие под предводительством Фернандо Оливеса свернули к Золотому Рогу, вдоль которого тянулись наиболее заселенные и богатые купеческие кварталы. По пути иногда попадались роскошные дома и здания монастырей, встреча­лись и богато одетые горожане, передвигавшиеся верхом или на носилках. Но чаще можно было видеть полуразрушенные строения и пустыри, а также поля и сады на месте некогда гу­сто заселенных улиц. Впрочем, этих признаков упадка Вера почти не замечала; ей даже нравилось, что в городе так много зелени, что участки домов перемежаются целыми рощами, в которых поют соловьи, шелестят листвой платаны, кипари­сы, оливы, пальмы и другие южные деревья, восхищавшие сво­ей красотой. Но она слышала, как сетовали ее спутники на об­нищание города, похожего в отдельных районах на село, где жители разобрали брошенные дома, чтобы отапливать жилье. Разумеется, люди, бывавшие здесь раньше, могли с чем-то сравнивать, для Веры же все было в новинку, и она не замеча­ла руин.