Замуж за «аристократа» - Царева Маша. Страница 37

– А кто у нас папа? – полюбопытствовал Егор, на что Шура неопределенно пожала плечами:

– Да так. Ничего особенного, вы вряд ли могли встречаться… Слушай, а почему ты так всем этим интересуешься? – пьяно прищурилась Шура. – Может быть, она тебе нравится? Моя крестная, а? Ты что, ее фанат?

– Я уже вышел из этого возраста, девушка, – снисходительно рассмеялся Егор. – Просто интересно.

– А хочешь, – вдруг предложила Шура, – хочешь, я тебя с ней познакомлю?

Егор нервно сжал руками салфетку. Только бы она не заметила, как он разволновался. Надо же, как просто она это сказала – «хочешь, я тебя с ней познакомлю?». Как можно более небрежно Егор ответил:

– Хочу.

– Нет проблем! – Шура икнула. Несмотря на свое состояние, она заметила, что рассказ о ее родственных связях произвел на Егора неизгладимое впечатление.

– Забавная ты, – усмехнулся он. – Ну что, пойдем?

– Не возражаю.

Она порывисто вытащила из сумки кошелек и с феминистской, как ей показалось, улыбкой предложила оплатить счет поровну. Причем это был чистый блеф – Шурин потрепанный матерчатый кошелек был безнадежно пуст. Впрочем, Егор категорично заявил, что заплатит сам, и на всякий случай она решила не спорить.

«Зря я вообще сюда пришла, – подумала Шура. – Он же явно пригласил меня, потому что я ему понравилась. То есть нет, «понравилась» – это старомодное слово. Он пригласил меня потому, что он хочет со мною переспать. Но я этого сделать не могу, ведь он же Дианкин приятель! Дианка задушит меня диванной подушкой, если узнает. А даже если не узнает, мне будет стыдно. Но, конечно, если бы не Дианка…»

Нет, на тему «если бы не Дианка» Шура даже думать себе запретила. Она вежливо попрощается с Егором – и точка. На этом – эх! – их отношения и закончатся.

Они вышли на улицу. Шура предусмотрительно придерживала его за локоть – ее слегка пошатывало. «Не надо было мешать текилу с коньяком», – грустно подумала она. Вежливо прощаться не хотелось. Хотелось просто куда-нибудь идти бок о бок по пустой улице и чтобы он мягко поддерживал ее за талию.

Шура решила быть пассивной. «Если я с ним прогуляюсь или он просто проводит меня до дома, ничего страшного не случится. Конечно, если он начнет ко мне приставать, придется возмущенно распрощаться. Ради Дианки», – лениво думала она.

– Прохладно, – сказал Егор, не глядя на Шуру.

«Вот и настал сакраментальный момент, – подумала она. – Сейчас он с красноречивой улыбочкой напросится ко мне на чашечку кофе. Или пригласит к себе – под каким-нибудь вполне невинным предлогом». Самым отвратительным было то, что Шуре очень хотелось, чтобы он ее пригласил. Пусть она и твердо решила отказаться, но, черт возьми, как приятно почувствовать себя желанной! Она, Шурка, которую все ошибочно считают «своим парнем», на самом деле настоящая роковая женщина! У нее свидание с красивым мужчиной, сейчас – через пару минут – он робко попытается ее поцеловать, она возмущенно отвернется, и это, безусловно, разобьет ему сердце.

От таких мыслей Шура приободрилась, приосанилась. И даже попыталась крутить попой – как Дианка. Получилось неплохо. Во всяком случае, редкие встречные прохожие смотрели на Шуру, как ей показалось, изумленно-восхищенно.

– Ты стерла ногу? – заботливо поинтересовался Егор.

– С чего ты взял?

– Ты так странно идешь, – пожал он плечами. – Понял. Тебе просто непривычно ходить на каблуках.

– Нормально я иду, – потухла Шура и пошла своей обычной походкой.

– Тогда, может, немного прогуляемся? – предложил Егор. – Мне кажется, свежий воздух тебя отрезвит.

Шура кивнула. Какое-то время они шли молча. Прохладный сентябрьский ветер обнимал ее разгоряченное лицо, а Егор тем временем ненавязчиво обнимал ее за талию – причем в этом жесте, как ей показалось, не было ни малейшего намека на секс. Все было не так, как представляла себе Шура. Егор не пытался ее поцеловать, его рука не норовила пуститься в опасное путешествие по ее телу. Казалось, он просто дружески поддерживал ее, пьяную. И все.

Неужели она ошиблась? Неужели этот тоже считает Шуру не взрослой сексапильной женщиной, а просто забавной девчонкой, с которой интересно провести время – ради разнообразия? Она так близко, он наверняка чувствует запах ее духов (обычно Шура духами не пользовалась, но сегодня обильно сбрызнула волосы «Коко Шанель» – где-то она прочитала, что это очень чувственный аромат). И она совсем его не возбуждает? Ни капельки?

Подумав, Шура придвинулась ближе, откровенно говоря, прямо-таки навалилась на Егора.

– Ну что, красотка, надралась? – усмехнулся он. – Она любит выпить. Надо этим воспользоваться.

«Ну вот, начинается», – затаив дыхание, подумала Шура. И, интимно понизив голос, поинтересовалась:

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего, – удивился он, – выражение есть такое.

Когда они подходили к Арбату, вдруг начался дождь. Шура удивленно посмотрела вверх – облака были редкими и рваными, кое-где сквозь них даже просвечивали тусклые звезды. Зонтика не было ни у нее, ни у Егора.

– Может, переждем в каком-нибудь подъезде? – предложил он.

«Ага, и там ты изнасилуешь меня на подоконнике», – ядовито подумала она, а вслух произнесла:

– Что ты! Лично я обожаю гулять под дождиком!

– Ну раз так, придется гулять, – усмехнулся Егор.

Шура вела себя как шкодливая первоклашка.

Она пьяно хохотала, прыгая по лужам (плакали дорогие кожаные туфельки, которые когда-то подарила ей Диана. Что ж, и ладно – все равно Шура терпеть не может каблуки!). Она подставляла ледяным каплям смеющееся лицо. Егор наблюдал за ней с насмешливым любопытством.

Через несколько минут они промокли так, словно кто-то вылил на них целое ведро воды.

– Простудишься, – констатировал он.

– Это не самое страшное, что может случиться, – серьезно ответила Шура.

– Что же самое страшное? – удивился Егор.

– То, что у меня потекла тушь, – она показала ему язык.

– Я думал, ты вообще не красишься. Ты вся такая… естественная.

– Ну я все-таки на свидание шла.

– Ко мне-то? – Казалось, он был удивлен. – Что ж, приятно, что ты так долго готовилась.

«Веду себя как полная идиотка, – мрачно решила Шура. – Сама беспардонно строю ему глазки, хотя на двести пятьдесят процентов уверена, что ничего между нами не будет. Поэтому мужики и считают женщин дурами – из-за таких, как я».

– Долго еще до твоего дома? – с независимой улыбкой спросил он.

– Нет, еще чуть-чуть.

«Получайте, Александра Федоровна. То, чего вы и добивались. И что вы теперь ответите? После подобного своего поведения?»

Егор чихнул:

– Я весь промок. Завтра проснусь с температурой сорок два, и ты будешь виновата.

«Браво! Великолепный предлог. Он думает, что я, конечно же, не оставлю его погибать от двустороннего воспаления легких. Предложу воспользоваться горячим душем и выпить чаю с медом. Зря, ох зря я все это затеяла!»

– Почему ты вдруг стала такая серьезная? Я что, чем-то тебя обидел?

– Что ты! Устала просто. И протрезвела, наверное. Знаешь, а ведь мы уже пришли.

Она остановилась перед собственным подъездом и выжидательно на него посмотрела, готовая оказать самое серьезное сопротивление.

– Ну ладно, – улыбнулся Егор, – спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответила Шура, оставшись стоять на месте.

– Ну, я пошел. Поймаю такси.

– Спокойной ночи, – тупо повторила она.

Егор улыбнулся, приветливо помахал ей рукой и пошел по направлению к Смоленской площади. А разочарованная Шура осталась стоять возле подъезда, провожая его взглядом. Его светлая футболка мелькала среди деревьев. И когда он почти уже исчез из поля ее зрения, Шура, собравшись с духом, крикнула в никуда:

– А не хочешь ли ты зайти ко мне выпить чашечку кофе?

…«Той весной я определенно сошла с ума. Мою кровь, мысли и даже сны терзал неизлечимый, как мне казалось, вирус по имени Александр Дашкевич. Вы будете смеяться, но я повесила его фотографию, аккуратно вырезанную из газеты «Театр и кино», над кроватью.