Дебютантка - Тессаро Кэтлин. Страница 4

Тщательно продумывая каждое свое движение в этой умопомрачительной близости ее тела, Джек переключил передачу, и рука его едва не скользнула по ее колену. Безумная музыка увертюры к «Свадьбе Фигаро» наполнила пространство вокруг них какой-то изысканно-неистовой энергией. Они мчались вокруг парка по дуге. Джек жал на педаль газа, мотор ревел, машина неслась с головокружительной скоростью, обгоняя и подрезая другие автомобили. Никогда прежде с ним такого не было.

Внезапно Кейт рассмеялась, запрокинув голову и вцепившись пальцами в сиденье, и смех ее, неожиданно низкий, почти грубый, потряс его.

Эта женщина любит быструю езду, любит скорость, подумал он, по-детски счастливый успехом своего маневра. Сам не сознавая, что делает, Джек обогнал еще три машины, проскочил на желтый на Мэрилебоун-роуд, подрезал какой-то грузовик и в конце концов вылетел на трассу.

Они бешено мчались прочь из Лондона, и в спину им обиженно завывали автомобильные гудки.

И внезапно, впервые за долгое время, Джек почувствовал, что в мире снова наступил порядок. Утро было прекрасное, в небе сияло солнце, лето было в самом разгаре. Он представлялся себе молодым, красивым и мужественным.

Джек тоже не удержался и от души рассмеялся.

Поместье Эндслей оказалось одинокой усадьбой, располагавшейся неподалеку от высокого прибрежного утеса. Холмистый сельский пейзаж, усеянный точками пасущихся коров и овец, резко обрывался безбрежным морским простором. Сверху открывался столь величественный вид на залив и на окружающие холмы, что просто дух захватывало. Построенная из бледно-серого камня юным и амбициозным Робертом Адамом, усадьба напоминала миниатюрный древнеримский храм: классические пропорции гармонично вписывались в пейзаж с зеленеющими полями, вторя его идиллическому совершенству своим куполом в палладинском стиле и строгими тонкими колоннами. По обе стороны от самого здания, защищая от штормовых зимних ветров классический итальянский розарий и грядки с овощами, высились многометровые каменные стены, а изогнутая подъездная аллея, посыпанная гравием, с давно уже не работающим фонтаном посредине, придавала дому дух утонченной, естественной и свободной гармонии.

Впечатление Эндслей производил просто потрясающее, и вместе с тем было в этой усадьбе нечто бунтарское, нарушающее установленные правила, тем более что в последнее время здесь отчетливо проявились следы запустения. Газоны заросли травой, фонтан украшали пучки полевой травы, такой густой и высокой, что она почти закрывала центральную фигуру: Артемиду с луком и стрелами, грациозно балансирующую на носках, – скульптор изобразил ее в тот момент, когда охотница преследовала какого-то зверя. Некому было позаботиться о том, чтобы поправить провисшие водосточные желоба, привести в порядок уж слишком буйно разросшиеся кусты роз. У этого дома не было хранителя, его красота ветшала, постепенно уступая неизбежной анархии, которую несут с собой торжествующая природа и неумолимое время.

Возле самой подъездной дорожки стоял неброский знак, указывающий путь к палаточному кемпингу, расположенному в миле вниз по склону холма, поближе к берегу и вне поля зрения обитателей усадьбы. Далеко внизу видно было, как берег залива слегка изгибается, словно обнимая морской простор, бледно-серая полоска которого сливалась на горизонте с необъятной голубизной небесного свода. День выдался безоблачный, ясный. Жар полуденного солнца смягчался прохладным ветерком.

Джек притормозил, колеса зашуршали по гравию, машина остановилась, и мотор умолк.

Несколько секунд они сидели, не говоря ни слова, созерцая дом и любуясь потрясающим пейзажем. Они были очарованы окружающей красотой. Тишина, густая и сонная, висела вокруг, она была осязаема, как и жара. До чего же непривычное ощущение: ведь внутренний ориентир всякого городского жителя – постоянный шумовой фон, создаваемый другими обитателями полиса, – здесь напрочь отсутствовал.

– А дом намного больше, чем я себе представляла, – наконец сказала Кейт. – Похоже, мы тут надолго застрянем.

«Интересно, – подумал Джек, – что она имеет в виду? Неужели прикидывает, как долго нам придется оставаться здесь вдвоем?»

– Да, пожалуй, – пробормотал он.

Распахнув дверь, Кейт выбралась наружу. После долгой езды земля под ногами, казалось, ходила ходуном.

Джек последовал ее примеру, и вдоль длинного ряда розовых кустов, усеянных распустившимися благоухающими бутонами, над которыми с жужжанием летали насекомые, они направились прямо к парадному входу.

Джек нажал на кнопку звонка. За тяжелой дубовой дверью послышались чьи-то шаги.

Дверь открыл высокий худой человек в темном костюме. На вид ему было лет шестьдесят; длинное, болезненно-землистого цвета лицо обрамляли редеющие седые волосы. Большие глаза, окаймленные широкими темными кругами, смотрели печально.

– Должно быть, вы мистер Коутс из фирмы «Деверо и Диплок»? – предположил он, не удостоив их даже улыбки.

– Совершенно верно.

– Милости просим. Добро пожаловать в Эндслей! – Он пожал Джеку руку.

– А это мисс Альбион, моя… помощница, – добавил Джек.

– Джон Симс, – представился пожилой мужчина, слегка поклонившись Кейт, словно все наличные средства он уже вложил в первое рукопожатие и не собирался вкладываться еще раз. – Компания «Смит, Бутрой и Эрл». По поручению членов семейства мы контролируем ликвидацию активов. – Он сделал шаг назад, Джек и Кейт переступили порог дома. – Добро пожаловать в Эндслей! – повторил приветствие Джон Симс.

Они оказались в довольно просторном холле, строгом и почти пустом: пол, выложенный черно-белой мраморной плиткой, два огромных шкафа красного дерева с изящной инкрустацией, заполненные коллекционным фарфором. Над камином висела большая, но маловыразительная картина маслом, изображающая особняк на фоне окружающего пейзажа. Из холла в разные части дома вели четыре двери.

– Как доехали? – лаконично осведомился мистер Симс.

– Спасибо, хорошо, – ответила Кейт и отвернулась, разглядывая статуэтки дрезденского фарфора, собранные в одном из шкафов. Они стояли, жеманно склонив друг к другу головки с полупрозрачными фарфоровыми личиками и вытянутыми розовыми бутончиками губок, застывшие в живописной сценке обольщения во время рандеву.

– Пробок на дороге не было, – сказал Джек и тут же спохватился: черт возьми, не мог придумать что-нибудь не столь банальное.

Мистер Симс был человеком немногословным и еще менее общительным.

Пробормотав: «Замечательно», он посчитал, что обмен любезностями на этом завершен, и открыл перед ними одну из дверей:

– А теперь позвольте показать вам дом.

Кейт и Джек вошли вслед за ним в главный зал, откуда широкая лестница вела на галерею, увешанную семейными портретами и пейзажами. Главный зал сильно напоминал музей: по обеим сторонам старинного дубового стола – парочка не менее старинных жестких кресел в готическом стиле, над дверьми – головы оленей и чучела рыб; был здесь даже старинный обеденный гонг.

Кейт подняла голову. Потолок, эффектно сделанный в виде купола, был расписан: тут и там виднелись прозрачные, бледные фигуры богов и богинь, предающихся веселым играм в слегка облупившемся синем небе.

– Как красиво!

– Да. Но, увы, находится в довольно плохом состоянии, как и все остальное в этом доме. Кстати, здесь десять спален. – Мистер Симс сделал быстрое движение рукой в сторону верхних этажей. – Я приказал приготовить для вас спальню хозяина и спальню ее светлости, они состоят из нескольких смежных помещений.

Он прошел дальше, в наполненную гулким эхом столовую. Помещение было выполнено в традиционном стиле: длинный обеденный стол начинался от окна, откуда открывался вид на двор с фонтаном и газоны.

– Столовая, – провозгласил их провожатый и сразу же направился к следующей двери, ведущей в гостиную с изысканным сводчатым потолком, бледно-желтыми стенами, книжными шкафами и роялем. Проемы между шкафами украшали мраморные бюсты на постаментах. Здесь были также два старинных дивана со множеством подушек, приглашающих уютно устроиться на них с книжкой и чашкой чая. На тахте, в квадратном пятне солнечного света, громко и довольно урча, грелся мордастый рыжий кот.