Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2 - Бэгшоу Тилли. Страница 52

В номере Джефа стояла антикварная кровать орехового дерева с четырьмя столбиками. Ванная была просто огромный. Джеф рассудил, что, если уж приходится расстаться с комфортом дома профессора Муньеса, следующее жилище должно быть поистине великолепным. «Альфонсо» вполне отвечал этому требованию. Единственный его недостаток заключался в том, что здесь было полно американских туристов, как обнаружил Джеф, когда спустился в бар.

– Не могли бы мы поговорить в более уединенном месте? – Человек, с которым встретился Джеф, украдкой оглядел обшитую деревянными панелями комнату. Они сидели за угловым столиком и пили граппу. – Я чувствую себя обезьяной в зоопарке.

– Не понимаю почему, – сухо заметил Джеф. – Никто на нас не смотрит. Все отдыхают или напиваются в баре.

В этот момент американские туристы у стойки громко загоготали, хлопая одного из своей компании по плечу.

– Что у вас для меня?

Мужчина вынул из кармана пиджака фотографии и подтолкнул по столу к Джефу. На одной из них человек с курчавыми волосами и орлиным носом о чем-то серьезно беседовал с арабом в традиционной одежде. Похоже, дело происходило в вестибюле отеля. Но не этого. На заднем фоне было слишком много арабов, так что речь вряд ли шла о Севилье. Отель выглядел величественным и роскошным. Может, Дубай?

– Знаете их? – спросил мужчина.

– Нет. Полагаю, это и есть иранец, о котором упоминал Доминго?

– Шариф Ибрахим Рахбар. На шестом месте среди самых богатых людей мира. Крайне редко бывает на людях. Безжалостен. И нечасто смеется. Для этого парня алкоголь, секс, личная свобода любого рода находятся под запретом. Да, и он не самый большой на свете сторонник женских прав.

– Ненавистник женщин? – с любопытством спросил Джеф.

– Я бы не сказал. В его катарском гареме не менее шестнадцати наложниц. Так или иначе, вас интересует другой парень, верно?

– Да. Но теперь не уверен, что это имеет значение. – Джеф долго изучал на снимке незнакомца с орлиным носом. – Это не Дэниел Купер. Должно быть, источник Доминго ошибся.

– Все может быть. Но вот что я скажу: кто бы это ни был, он очень интересуется плащаницей. И вами, мой друг.

Джеф просмотрел другие фото. Тот же мужчина, только на этот раз в Севилье. На некоторых снимках он входил в музей, на других гулял рядом, иногда фотографируя или останавливаясь, чтобы поговорить по телефону. Почти на всех снимках на нем была зеленая парка.

– За последние пять дней он четырнадцать раз был в «Антиквариуме». Называет себя Луисом Коломаром, детективом национальной полиции Испании.

Джеф кивнул.

– Проблема в том, что никто ничего об этом не слышал. Ни в Севилье, ни в Мадриде, ни в одном из городов, в которых я справлялся. Возможно, испанская разведка.

– Разведка?

– Кто знает? Или даже ЦРУ. Его испанский безупречен, но множество американцев хорошо говорят по-испански. Или же это он должен украсть плащаницу по поручению Рахбара. А может, он работает с этим парнем Купером.

– Сомневаюсь, – покачал головой Джеф. – Купер некомандный игрок. Впрочем, представить не могу, что он попытается сделать дело в одиночку. И он любит оставаться в тени. Может, этот Коломар действительно выполняет всю подготовительную работу?

– Может быть. Так или иначе, он снова был сегодня на выставке. Следил за вами. Наверное, считает, что это вы намерены украсть плащаницу.

Джеф покачал головой:

– С чего это вдруг?

– Потому что кто-то явно пытается ее украсть. Вы, Джеф, лучший в профессии, к тому же специалист по антиквариату, вдруг появляетесь в городе и шныряете вокруг выставки. Если этот парень из секретной службы, – он ткнул в снимок пухлым пальцем, – вам лучше быть поосторожнее.

– Он не принадлежит ни к какой секретной организации, – заключил Джеф, снова перебирая фотографии. – Это вор. Я всеми порами это ощущаю. Работает с Шарифом Рахбаром. Возможно, с помощью Дэниела Купера.

– Я тоже так думаю, – согласился собеседник. – И что теперь?

Джеф, немного поразмыслив, сказал:

– Если за ним стоят деньги Рахбара и опыт Купера, он опасен. Они действительно способны исполнить задуманное – украсть и уничтожить плащаницу. – Он дал собеседнику пачку денег, которую тот поспешно сунул в карман. – Спасибо, Карлос. Вы очень помогли.

– Что вы собираетесь делать? – спросил тот.

– Думаю, мне придется нарушить обычай всей жизни. Позвоню в полицию.

Когда зазвонил телефон, комиссар Алессандро Дмитри сидел в своем офисе в новой штаб-квартире севильской полиции на авениде Эмилио Лемос. Известный под прозвищем Грек из-за фамилии и необычайно длинного носа, в реальности комиссар был надутым напыщенным коротышкой-павлином, с эго, которым гордилась бы любая звезда рэпа.

– Да! – рявкнул он в трубку.

– Я звоню, чтобы сообщить о замышляющемся ограблении. Кто-то собирается украсть Туринскую плащаницу.

– В самом деле? – спросил комиссар, расхохотавшись.

– Да. И это произойдет в ближайшие несколько дней, если только вы не сделаете все, чтобы помешать грабителям.

Голос на другом конце линии был мужским, чрезвычайно уверенным, с американским акцентом.

Дмитри мгновенно проникся неприязнью к его обладателю.

– Кто вы?

– Это не важно. Имейте в виду: один из соучастников будущего ограбления невысокого роста, примерно пять футов семь дюймов, с темными курчавыми волосами и крючковатым носом.

– Никто не сможет украсть плащаницу.

– Он часто носит зеленую парку и персоналу выставки известен как полицейский.

Комиссар начал терять терпение:

– У меня нет времени на пустые разговоры. Если не назовете своего имени, я…

– Вам также следует попытаться разыскать мистера Дэниела Купера. Он такого же роста. Карие глаза, маленький рот, выглядит немного женственно. Купер очень умен и опасен. Вам необходимо усилить охрану, комиссар.

– Кто, черт возьми, соединил вас с моим офисом? – разбушевался Дмитри. – Я человек занятой. У меня нет времени на теории заговора. И охрана плащаницы превосходна.

– Вовсе нет. Да, она неплоха, но Купер легко ее обойдет. Черт, да я бы сам спокойно мог ее обойти!

– Я искренне советую вам не пытаться, – отчеканил Дмитри ледяным тоном. – Всякий, кто настолько глуп, чтобы украсть плащаницу, будет немедленно арестован. И его ждет двадцать лет в испанской тюрьме.

– Пожалуйста. Выслушайте меня…

Дмитри повесил трубку.

– Сеньора Прието?

– Да?

Магдалена Прието ответила на английском. Долгая служба в должности куратора музея научила ее различать акценты. Она сразу услышала, что звонивший был американцем, и, не размышляя, переключилась на английский.

– Готовится кража плащаницы.

«Прекрасно. Звонок психа. Только этого мне не хватало!»

Директор самой престижной в Севилье выставки уже вытерпела тяжелый и трудный день. Миром искусства и антиквариата в Испании правили почти исключительно мужчины, и сеньора Прието ежедневно боролась с сексизмом и ханжеством. У многих сильно поубавилось прыти, да и самолюбие было сильно задето, когда Магдалена получила завидное место куратора на первой выставке Туринской плащаницы за пределами Италии. Каждый день был борьбой.

– В деле может участвовать мужчина, называющий себя офицером полиции Луисом Коломаром, который уже известен вашим служащим. Другой участник, Дэниел Купер, возможно, работает с ним. Купер – бывший следователь страхового агентства. Он поразительно умен…

– Сеньор, если вы серьезно кого-то подозреваете в попытке кражи плащаницы, предлагаю позвонить в полицию.

– Я уже звонил. Они не восприняли меня всерьез.

– Могу их понять, – сухо заметила Магдалена. – Уверяю вас, у нас самая современная система охраны.

– Я знаю вашу систему охраны, – пренебрежительно заявил звонивший. – Она хороша. Но Дэниел Купер лучше. Пожалуйста, прикажите служащим быть сверхбдительными.

– Они всегда сверхбдительны. У вас есть доказательства предполагаемого преступного плана?