О чём молчат женщины - Винтер Трейси. Страница 21

Постепенно работа так увлекла Арлетт, что она забыла даже о Сергее. Все мысли были только о Мариано. Она старалась проникнуть в его замысел, понять логику его рассуждений, пытаясь воспроизвести задуманное им. Ее усилия не пропали даром. Наступил момент, когда она отчетливо, во всех подробностях увидела это изделие — такое могла носить только греческая богиня. Арлетт была настолько поглощена работой, так радовалась своей находке, что позабыла обо всем. Она перестала бывать на приемах и званых вечерах. Под любым предлогом отказывалась пойти в театр или на концерт. В конце концов, Клод не выдержал и в очень резкой форме дал ей понять, что она нарушает условия их договора.

— Мне очень жаль, что я потеряла чувство меры и времени, — произнесла Арлетт, выслушав упреки брата. — Но, Клод, посмотри, какая интересная вещь у меня получилась. Мне кажется, я, наконец, поняла замысел Мариано. Это, разумеется, не точное его воспроизведение, здесь изрядная доля и моей фантазии, но в основе все же лежат творческие находки удивительного венецианца.

Клод постарался подавить раздражение. В его планы не входило ссориться с сестрой. Он подошел к столу и заглянул в развернутые чертежи. У него перехватило дыхание. Да у этой девчонки несомненный талант! Сколько времени он бился над этими эскизами, стараясь угадать секрет мастера. Расписавшись в своем бессилии, он даже хотел бросить все в камин, но, оказывается, рука провидения не дала сделать ему роковой ошибки. Бумаги дождались своего часа. Пожалуй, сестренка стоит тех денег, которые он на нее тратит.

— Что ж, неплохо, совсем неплохо, — улыбнулся он Арлетт. — И что ты собираешься делать с этим дальше?

— Я хотела бы закончить чертежи, сопроводить их техническими рекомендациями по обработке металла и камней, а также рекомендации по сочетанию различных металлов в отдельных элементах. И только после этого отправить в цех, если ты не возражаешь. Пусть это будет мой экзамен на зрелость. Я сама буду сопровождать весь процесс изготовления этого комплекта.

— У меня нет возражений. Это достойное завершение начального этапа твоего обучения. Я думаю, тебе нужно будет поехать в Париж на некоторое время. У меня там хорошие связи. Поработаешь в одном из парижских Домов, изучишь их технологию, поделишься нашим опытом. Это пойдет тебе на пользу и поможет стать на ступеньку выше. Кроме производства и изготовления ювелирных украшений, тебе обязательно нужно разобраться в ведении финансовой документации. Без этого бизнес не может существовать. С завтрашнего дня я начну сам давать тебе уроки экономики и финансов. Будем учиться считать деньги, сестренка.

Не в характере Клода было откладывать задуманное надолго. Не прошло и месяца, как он объявил, что договорился со своими партнерами о поездке Арлетт в Париж.

Сборы были недолгими, и вот она уже смотрит в окно поезда на пробегающие мимо нее французские пейзажи.

В Париже ее приняли очень радушно и предоставили широкие возможности для постижения тонкостей в технологии изготовления и дизайна ювелирных украшений и аксессуаров не только для женщин, но и для мужчин.

Время пролетело незаметно. Оставшиеся до отъезда дни Арлетт решила посвятить прогулкам по Парижу. Она смутно помнила себя в то время, когда жила здесь с родителями, а найти ту улицу и дом, где прошли ее первые годы жизни, она и вовсе не смогла.

Во все пребывание в Париже одно чувство не давало ей покоя. Арлетт снедало желание посетить мастерскую Дега.

В последний день она приняла решение и отправилась по нужному адресу.

Войдя в помещение, Арлетт с изумлением огляделась. Она всегда предполагала, что в мастерской художника должна царить тишина. Здесь же — суета, шум. В огромном помещении сновали люди, одетые в рабочие темные халаты. Каждый занимался своим делом.

Один из художников глянул на Арлетт: рыжеватые волосы, шляпка с яркими перьями — как язычок пламени в сумраке пещеры. Пшеничного цвета жакет и юбка выделялись на фоне белых, серых и коричневых тонов. Мастер занимался установкой ширмы, чтобы оградить свою модель, которая, видимо, собиралась раздеться и стояла в кимоно, накинутом на обнаженное тело.

— Мадемуазель? — обратился мастер к Арлетт, в тоне прозвучал вопрос. Вряд ли он принял ее за натурщицу, скорее за одну из поклонниц Дега. Невзирая на солидный возраст мэтра, многие женщины находили его весьма привлекательным. — Меня зовут Поль Рено. Могу я вам чем-нибудь помочь? Если вы к мэтру, то сегодня его здесь нет.

— О нет. Я пришла в надежде повидать некоторые работы.

— Тогда вы пришли по верному адресу, — сухо отозвался Поль.

Арлетт улыбнулась.

— Я хочу увидеть не шедевры мэтра Дега, а работы одного из художников, он русский, мы недавно познакомились.

— Насколько я знаю, сюда приходит только один русский. Вы имеете в виду Сергея Дашкова?

— Да. Значит, вы знаете его? — девушке почему-то было приятно слышать, как кто-то произносит имя Сергея.

— Мы нередко собирались, чтобы распить бутылочку вина и обсудить наши проблемы. Но сейчас он в отъезде. Вам это известно?

Девушка кивнула, чувствуя, что упоминание об отсутствии Сергея усиливает ее тревогу и печаль.

— Да, но я хотела бы посмотреть его работы.

— Марсель, есть ли сейчас в студии работы Дашкова? — Поль обратился к одному из подмастерьев.

— Да, «Олимпиец» и еще две-три.

— Проведи мадемуазель к ним.

Арлетт последовала за Марселем, оглядываясь и удивляясь всему, что ее окружало — этому совершенно новому для нее миру.

— Вот они! — воскликнул Марсель, указывая рукой вперед. — Это — «Олимпиец», а рядом с ним — «Ундина». Третья работа не завершена.

— А когда должен вернуться месье Дашков? — робкая надежда заставила голос Арлетт задрожать.

— Я не знаю, мадемуазель. В мои обязанности это не входит. Я оставлю вас здесь. Вы ведь сможете сами найти дорогу обратно?

Оставшись одна, Арлетт почувствовала, что время для нее остановилось. Студия словно исчезла, она видела только два полотна. На одном из них атлет-олимпиец застыл в тот момент, когда перед ним — финишная линия. Мускулы лица мучительно напряжены, от обнаженного тела исходит энергия и сила. Еще секунда — и он сорвется с места, чтобы завершить свой победный бег.

На другом — изящная молодая женщина, полная неги и соблазна, словно застыла, сидя на берегу пруда со скрещенными ногами. Спина изогнута, острые локти замерли в воздухе, тонкие, изящные пальцы отводят со лба пряди волос. Фигура была воплощением спокойствия и безмятежности, что создавало резкий контраст с яростной мощью атлета.

Противоположные по изображенному душевному состоянию, обе работы Дашкова не затмевали друг друга. Восхищенно вздохнув, Арлетт бросила взгляд за закрытую тканью неоконченную работу. Интересно, что скрывается под покрывалом? Девушка пошла к выходу.

На обратном пути Арлетт не встретила Поля Рено. Скорее всего, он работал с обнаженной моделью за ширмой. Она вышла из здания и медленно пошла по улице, предаваясь воспоминаниям о прекрасных картинах.

На следующий день она покинула Париж.

ГЛАВА 11

Арлетт писала Джулии Виггз и получала ответы, но обмен письмами между школьными подругами не был регулярным. В одном из писем Джулия сообщила, что в Монте-Карло познакомилась со Стивом Йорком, английским банкиром тридцати одного года, и сейчас не представляет своей жизни без него. Молодой человек отвечает ей взаимностью.

Арлетт искренне порадовалась за подругу, хотя, к сожалению, все шло не так гладко: против брака неожиданно выступила мать Джулии, возможно, из привычки во всем противоречить мужу, который весьма доброжелательно принял новость о предстоящем замужестве дочери и о ее избраннике.

Вскоре пришло другое письмо от Джулии, полное радостного восторга. Она сообщала, что выходит замуж за Стива благодаря поддержке отца, запугавшего жену тем, что предоставит молодым людям возможность бежать и стать любовниками, если та будет противиться браку. Перед угрозой скандала возражения мадам Виггз сразу улетучились.