Decoctum - Коваль Роксолана Эдуардовна. Страница 33

Все шумели, переговаривались, а некоторые и расходиться начали. Остался один стражник, но и тот, покосившись на выстроившихся защитников, зашагал прочь.

Господин, посмотрев на женщину, кивнул на пленников. Та с мальчишкой подбежала к столбам и начала развязывать веревки. Алеврелийя, вжавшись в грудь Дарнета, порывисто вздохнула. Тот, обняв её, уткнулся разбитым носом в гладкие кудри. Сколько ещё им предстоит ходить по краю?

— Можем мы вам чем-то помочь? — спросил чужеземец и протянул Дарнету платок.

— Нет, и без того мы вам обязаны.

— Я сбегаю, принесу ваши вещи! — вызвался мальчишка и стрелой помчался к дому.

— Мы на два дня остановились неподалеку. — Парень указал на небольшой деревянный особняк. — Может, примете наше предложение отужинать и на время схорониться? Вам нужно промыть рану: кровь сквозь повязку течет. Пойдемте с нами.

Дарнет хотел вежливо отказаться, но посмотрел на Алеврелийю и нехотя уступил. Они спустились с площадки и вошли в дом. Женщина, усадив Дарнета на скамью, принесла плошку с водой и помогла промыть разбереженную рану. Перевязала её чистой повязкой и дала какой-то холодный мешочек, чтобы приложить к переносице. Чуть позже они устроились за большим столом в приемной зале.

— Позвольте представить вам мою охранительницу, — заговорил парень, указав на девушку в перьевой юбке. — Ишира. Меня можете величать господином Хладом.

— Джийллиэн Дарнет. Моя невеста Алеврелийя. Вы из Фарте-Холи? Даста-Влета?

— Наши миры в скором будущем объединятся. Не знал, что в этом городе найдутся люди, наслышанные о таких далеких землях. Вы, вероятно, много путешествовали?

— Приходилось.

Хлад узнал, что им по пути и предложил ехать вместе. Дарнет всячески пытался отвертеться от компании, так как собирался в город Фаргоф. Нужно было забрать у старого знакомого оставленные на хранение деньги. Всегда знал, что однажды бросит свое ремесло, тогда и понадобится накопленное за несколько лет состояние.

В залу ввалился избитый юноша, принесший аск с вещами Дарнета. Все повернулись к нему, проползшему вдоль стенки. Ишира соскочила с места и подбежала к нему, повалившемуся ей на руки.

— Что случилось? Кто это с тобой сделал? — усадив мальчишку на скамью, спросил Дарнет, осматривая его окровавленное лицо.

— Прихвостень господина Ирцирона, — еле шевеля распухшими губами, пробормотал юноша. — За то, что вас защищать вызвался и сказал, что убийца на свободе. Это они услужницу сгубили, господин Избавитель. Вам навредить желали, отомстить за что-то. Уходить вам надобно отсюда, не то беды не миновать. Уезжайте.

— Джийллиэн! — остановила ринувшегося к двери Дарнета Алеврелийя, поняв, что тот со свирепым видом собрался отправиться к Ирцирону. — Остановись, не делай этого.

Дарнет, распахнув дверь, задержался на пороге. С рычанием поскреб ногтями стену и, ударив по ней кулаком, оглянулся. Девушка смотрела на него с мольбой. Она же призналась, что боится его потерять, а он обещал ей максимально сократить риск.

Медленно закрыв дверь, Дарнет осмотрел новых знакомых. Ещё вчера был уверен, что его не заботят людские дела. А сегодня оказался в них по горло! Да ещё и едва не нарушил последнюю заповедь Избавителя. Они и впрямь ходят по краю.

Глава 18. Долина Тупиков. 113й год Века Отчаяния

— Гляди, гляди! — Виндер принялся толкать локтем Джийллиэна. — Сейчас вылезет из своего укрытия и начнет тереться о камни. Сразу видно что самка.

— Как ты их отличаешь? Взрослые все одинаковые.

— У самки по пять пальцев на лапах, а у самцов – по шесть.

— Почему?

— Самцам они нужнее. Всё на два когтя больше. Самцы часто дерутся за самок, защищают от чужаков убежища, соскребают со стен каменную стружку. Ну как зачем? Чтобы зарывать в неё яйца, дабы они не мерзли, пока родичи отлучаются на обед.

Они распластались на камнях и наблюдали за гигантским ящером. Его чешуйчатая шкура потемнела и словно отмерла – верный признак скорой линьки. И вот скальное чудище с удовольствием принялось ласкаться о наросты. Вспоров на спине и брюшке свой тугой панцирь, забарахталось и проворно вылезло из ненужной шкуры. Снова серебристый и блестящий, будто в мелких монетках, гигант уполз в свою пещеру.

Наблюдавшие за ним молодые Избавители принялись разделывать шкуру. Она, как и другие собранные учениками, пойдет им на броню. Каждую весну, выбираясь из пещер, ящеры ползали по вершинам слоистых гор и сбрасывали задубевшую за зиму чешую.

— Кстати, они непросто избавляются от ненужной шкуры, — так же оживленно делился знаниями Виндер. — Во-первых, так они дают понять соседям, что пещеры обитаемы и сюда лучше не соваться. Во-вторых, чужаков вводят в заблуждение. Издалека нежданные гости принимают шкуры за живых ящеров! Чаще всего видят как много там «бойцов» и обходят их стороной! Кстати, узнали мы об этом совершенно случайно. Однажды весной, после линьки, Избавители собрали в округе все сброшенные панцири. Ящеры почувствовали себя незащищенными без мнимых охранников пещеры. И к осени полиняли снова! Мы обрадовались, что не придётся нам больше латать броню Избавителей. Но наставники запретили трогать шкуры до следующей линьки, чтобы не травмировать ящеров и не изгнать их отсюда.

— А почему мы их не изучали?

— Они же неопасные! Не чудовища, а животные. Селятся вдали от городов и никому не мешают, так что на них заказов не будет.

Джийллиэн каждый день познавал что-то новое, но при этом понимал, что по большому счету знания Избавителя очень ограничены. Наставники рассказывали им только то, что имело отношение к их непростому ремеслу. Ученики досконально изучали богомерзких тварей. По нескольку раз срисовывали с наглядных примеров, чтобы в память врезалась каждая чешуйка и коготок. В письменном виде излагали их места обитания и привычки, расписывали особые приметы и способы уничтожения. Раскладывали по полочкам все виды по их степени вредоносности.

Год назад начали упражняться с деревянными мечами. В группах и поодиночке, под присмотром наставника или без него проходили через специально сделанные препятствия. Скакали блохами по низким столбикам, уклоняясь от летевших в них камней. Бегали на скорость по вырытой в земле сетке ячеек, произвольно залитых водой. Кто появлялся на другой стороне сетки с мокрыми штанинами, того заставляли проходить препятствие заново. Мало кому удавалось миновать эти ловушки, почти вслепую пролетая над ними, при этом выполняя мечом все заученные манипуляции.

Теперь на занятия ученики ходили на полусогнутых ногах, перекатываясь, кувыркаясь через голову, а то и вовсе на руках. Вечерами зубрили названия городов и окраин. Отслеживали на картах подъездные пути. Помечали самые прибыльные для Избавителя районы, где должна селиться всякая дрянь.

В свои тринадцать-пятнадцать лет ученики уже столько всего знали! Но при этом их образование оставалось узконаправленным. Все познания мира сводились к злокозненным местам и живущим в них тварям, будто ничего больше в мироздании и не существовало.

— Вам незачем знать то, что не относится к вашему делу, — раздраженно сказал однажды Хранитель, когда Джийллиэн случайно обмолвился об этом. — Неважно, отчего в небе бывает гром! Неважно, почему зимой идет снег, а весной растет трава! На то воля природы! Какая вам разница, что за король сидит на троне в том или ином королевстве? Оплачивает труды Избавителя беззащитный люд, кому досаждают злостные твари, а не живущий под охраной венценосец. На кой вам имена писак, что, возомнив себя умнее других и измарав ни одну книгу, навязывают свое мнение? А кто сказал, что оно верно и мы должны разделять эту точку зрения? Всё это лишнее! Вам не бывать на приемах, не разить остроумием и не покорять дам утонченными манерами. Ваше место в мире – это зловонные болота, заброшенные погосты и малообитаемые окраины! То, что вам нужно знать, вы будете знать, а остальное вам знать незачем.