Француз (СИ) - Решетнев Виктор Сергеевич "РВС". Страница 19
«Это не градусы, а ерунда, - успокаиваю его я, - по нашим меркам они не алкогольные. У нас градусами считаются только те, которые в водке, а в квасе или в пиве не считаются… смех один».
«Когда русским смех, нам французам и прочим разным немцам…», - Ирван смеётся.
«Эт-т-т точно», - говорю я словами товарища Сухова из «Белого солнца пустыни»…
«У нас во Франции многие увлекаются Россией, - продолжает повеселевший от сливочного масла Ирван, меняя тему разговора, - могу и я так говорить»? - уточняет он.
«Лучше не надо», - я качаю головой.
«А если скажу, что я сильно увлекаюсь Россией»?
«И этого не следует. Если ты так скажешь, а русские люди будут сидеть с тобой за одним столом и выпивать, эффект может быть обратным. Скажи им просто: я люблю Россию. Этого будет достаточно. Увлекаться можно спортом, или рыбалкой…
И даже, если потом за рюмкой ты будешь нести им чепуху, они поймут тебя правильно».
«Где моя тетрадь? – спрашивает Ирван, - мне в неё ещё записывать и записывать»…
После его отъезда, я вдруг вспомню про красную икру, которой мы его так и не накормим. А ведь иностранцы знают, что это исконно русский продукт.
Что ж, мой друг, не обижайся, приезжай к нам в следующий раз, накормим тебя обязательно. Хотя, может быть, москвичи догадаются это сделать сейчас. Они в таких вопросах умнее нас, провинциалов…
Часть V. Глава III.
После обеда мы едем на Десну купаться. Едем вверх по реке за город, где вода почище. Возле деревянного подвесного моста, болтающегося на ржавых тросах, Борис останавливается.
«Может, пройдётесь по нему? - спрашивает он, - фотки сделаете прикольные».
«Пойдём, щёлкну тебя на твой гаджет, - говорю я Ирвану, - потом покажешь Наташе, где тебя нелёгкая носила».
Мостик хлипкий, качается из стороны в сторону, как пьяный, и подозрительно скрипит. Француз периодически хватается за поручни. Мне хвататься не чем, руки заняты, в них планшетник. Приходится держать равновесие без них. О том, что я могу свалиться в воду, стараюсь не думать. Но вот снимки сделаны, и мы аккуратно перебираемся на другой берег. Борис уже ждёт нас.
«Тут лучшее место для купания, - говорит он, - на дне песок, и вода чистая».
Чистая, конечно, но не такая, как в Судости. Помню, как на первом курсе, когда я только поступил в институт, мы пошли купаться на Десну, и я хотел половить раков. Все долго надо мной смеялись. Уже тогда в Десне их не было, они давно перевелись…
Я раздеваюсь и с разбега ныряю. Перед моим лбом проносится куча водорослей, а потом неожиданно вырастает деревянная свая. Я чуть на неё не натыкаюсь. Вот тебе и ныряние в незнакомом месте.
Борис и Ирван этого не делают (молодцы, в отличие от меня), они соревнуются в плавании. Вроде бы просто плывут, но я вижу, что соревнуются. Пробуют наперегонки: кто кого. Француз старается изо всех сил, но я знаю, что лучше Бори, не плавает никто. Взяв старт против течения, они долго не уступают друг другу. Но, наконец, француз перестаёт соревноваться (а, может, он просто так плавал, для удовольствия…) и поворачивает обратно. Выиграть у Бори нереально. Недавно он бегал городской пятнадцатикилометровый кросс и занял второе место. И это среди молодых профессиональных бегунов.
Но вот и Борис перестаёт бороться с течением и поворачивает обратно. Он плывёт легко размеренными гребками, одинаково загребая правой и левой рукой. Красиво, я так не умею.
Купальщиков сегодня не много, понедельник – рабочий день.
Подплыв к берегу, он вместе с Ирваном выходит из воды. Я смотрю на них и любуюсь...симпатичные ребята.
А я ещё раз ныряю, но теперь уже не так резво. Долго плыву под водой, обследуя дно. Вижу ещё одну сваю и пытаюсь встать на неё. Течение сильное, я едва удерживаю равновесие. Ирван с Борисом уже на берегу. Они беседуют. Мне приятно, что они так легко подружились – мой старый, и мой новый друг. Француз что-то рассказывает, размахивая руками, а Борис внимательно его слушает. Две белые чайки что-то клюют у их ног…
На обратном пути мы заезжаем ещё на один Святой источник. Здесь, в местечке Сельцо, их целых два: один в деревянной избушке под навесом, а другой под открытым небом.
Ирван снова пробует воду ногой и снова отказывается. Я его не уговариваю, пусть лучше снимает, как это делаем мы.
Первым ныряет в открытый источник Борис. Он окунается с головой три раза подряд, следом за ним это делаю я. Вода снова обжигает и снова бодрит. Через пять минут я полезу в воду ещё раз, уже по заявке (ну и похвастать решил, перед французом простительно). Вечером Ирван покажет нам видеозапись нашего купания. (Кажется, я не очень фотогеничен…).
«Бабушке только не показывай, - предупрежу я, - даже не говори, что мы в речке купались».
На обратной дороге в машине мы слушаем радио «Брянская Губерния».
«Это местное»? – интересуется Ирван.
«Да», - отвечает Боря.
И тут я слышу песню «Последняя осень». Её заказал один из радиослушателей.
«Сделай громче, - прошу я Борю, - ещё громче».
«В последнюю осень, ни строчки, ни вздоха, - поёт Шевчук хрипловатым голосом, - Последние песни осыпались летом»… Мы слушаем, затаив дыхание.
Француз молчит. Не знаю, понимает он смысл песни, или нет. Может для него это просто красивая мелодия.
А Боря начинает тихонько подпевать. Он тоже поёт лучше всех, по крайней мере, раньше пел. В молодости у него был голос не хуже, чем у Градского. Это не моё хвастовство…
Но вот последний аккорд стихает, и опять начинаются новости.
«Знаешь, кто пел»? – спрашиваю я, поворачивая голову.
«ДДТ, - отвечает Ирван, - Юрий Шевчук. Я знаю его песни. Это правда, что он против Путина»?
«Правда», - говорю я.
«А за кого»?
«Ни за кого, он за свободу. Таким уж уродился».
«И вам разрешают его слушать»? – продолжает расспрос француз.
«Видишь, слушаем, - отвечаю я, - и тебе позволяем.
Ты, кстати, понимаешь, о чём он поёт в этой песне и к кому это он обращается:
Ах, Александр Сергеевич милый, Ну что же Вы нам ничего не сказали? -