Однажды в Париже - Плещеева Дарья. Страница 62

Слуги его преосвященства успели вычистить одежду лейтенанта. Он с удовольствием переоделся, вынул из ножен шпагу и по древнему обычаю бретонских рыцарей поцеловал неожиданно теплый клинок. Совсем было собрался отправиться на поиски предательницы-англичанки, но тут прибежал паж Франсуа.

– Господин де Голль, вам велено взять десять гвардейцев и окружить дом леди Карлайл, – запыхавшись, выпалил юноша. – Ничего более! Всех впускать, никого не выпускать. Это – спешно!

– Передайте святому отцу Жозефу, все будет исполнено в точности, – твердо ответил Анри и с лязгом загнал шпагу обратно в ножны.

Спустя полчаса маленький отряд без шума и суеты рассредоточился вокруг до боли знакомого особняка. Гвардейцы – все люди опытные, без слов понимали жесты командира и скоро разместились так, что и мышь не смогла бы выскочить незамеченной. Но, выполнив приказание «серого кардинала», Анри понял: камень с души не свалится, пока он не скажет Люси все, что о ней думает.

Приказание было лаконичным, встречи с леди не требовалось, но она и не запрещалась.

Дверь дома отворилась лишь после того, как Анри минут пять погремел дверным молотком. Но выглянул не старый Джон, а камеристка Амели.

– Вы?! – Она испуганно уставилась на лейтенанта, потом опомнилась и затараторила: –Госпожа уехала. Извольте пожаловать завтра утром!

– Никакого завтрашнего утра! – резко перебил ее Анри. – Пропустите меня, я напишу ей записку.

– Нельзя, нельзя, госпожа не велела никого пускать!..

– Ко мне это не относится!

Было не до церемоний. Де Голль отпихнул камеристку, ворвался в дом и взбежал по лестнице. Амели, пытаясь его удержать, поскользнулась и упала.

– Нельзя, не смейте!.. – в отчаянии прокричала она снизу.

Анри быстрым шагом пересек гостиную и распахнул дверь спальни. Там, он знал, стоял секретер с письменными принадлежностями. Даже если он и заперт, отломить откидную дверцу несложно. Де Голль шагнул в спальню и замер.

Возле раскрытого секретера стоял корриган.

В детстве лейтенант наслушался сказок про эту нечисть и втайне верил в существование уродливых морщинистых карликов с темной кожей, словно ее опалило адское пламя, с кошачьими когтями на корявых пальцах. Бретонские крестьяне были убеждены, что по ночам корриганы пляшут на перекрестках, и с наступлением темноты старались не выходить из дома. Впрочем, это не касалось контрабандистов на побережье, у тех был другой враг – кровожадные водяные кони.

Одет корриган был в темно-зеленый плащ, из-под которого торчали кривоватые ноги в светло-зеленых штанах и сапогах с приспущенными голенищами. Его черная шляпа лежала на постели леди Карлайл.

Увидев Анри, корриган метнулся вправо-влево, потом отскочил к окну. Анри, решив, что этот странный гость собрался выпорхнуть в окошко, кинулся наперехват. Но корриган обманул – таким образом он получил проход к открытой двери.

Однако сбежать не удалось. Анри и не подозревал, что способен на подобные прыжки. Рухнув корригану на спину, он повалил гостя на пол и сел на него верхом.

– Ты кто такой, черт бы тебя побрал? – сердито спросил де Голль. – Вор?.. Что успел стянуть?

Кем бы ни была Люси, а красть ее драгоценности Анри бы никому не позволил.

– Послушайте, а я знаю вас! – просипел корриган. – Вы – лейтенант конных гвардейцев господин де Голль… Драгоценности мне ни к чему. Я пришел за бумагами этой дамы.

– Вы не француз…

– Я англичанин.

– Похоже на то. Так что вы, господин англичанин, забыли в спальне графини? – Де Голль слегка придавил одной рукой в перчатке горло корригана. Тот снова засипел и слабо дернулся. Анри ослабил хватку.

– Я же говорю: бумаги. – Корриган шумно задышал. – Скажите, господин де Голль, не упоминала ли графиня при вас сэра Джона Элфинстоуна? Я ищу его письма.

– Элфинстоун?.. – искренне удивился Анри, не забывая зорко следить за каждым движением карлика. – Вы имеете в виду шотландского мятежника?

– Да, месье. – Корриган снова слабо дернулся. – Отпустите меня. Я объясню вам, что привело сюда, в Париж, леди Карлайл. Ведь вы хотите узнать именно это, иначе бы не явились в спальню леди, зная, что ее нет дома?

Тут на пороге спальни наконец-то появилась растрепанная и сердитая Амели.

– Вам тоже нужны ее бумаги, господин де Голль… – Корриган увидел камеристку и спокойно добавил: – Девица, ступайте прочь, вы нам сейчас не нужны. И молчите, как будто вам язык отрезали! Вы уже достаточно получили за свое молчание.

Амели захлопала в растерянности глазами, дважды кивнула и выскочила за дверь.

Де Голль не стал объяснять, что всего лишь искал бумагу, чернильницу и перья. Но он все же сообразил, что нужно хотя бы казаться проницательнее, чем на самом деле. И для начала вытащил из-за пояса пистоль.

– Если вы попытаетесь напасть на меня, пристрелю, – грозно предупредил он.

Анри наконец встал. Корриган тоже поднялся с пола и отряхнулся.

– Зачем мне на вас нападать? Вы мне нужны живой, целый и невредимый. Думаю, что мы договоримся. У вас есть сведения, которые нужны мне, а у меня – те, что нужны вам. Для начала представлюсь: Джордж Кристи, к вашим услугам. Кто я?.. Верноподданный его величества Карла I Стюарта. А поскольку леди Карлайл получила важное задание от лорда Элфинстоуна и это имеет прямое касательство к судьбе королевства, то вот я здесь…

– Вижу, – буркнул Анри.

– Если ей удастся завербовать кого-то из французских вельмож и использовать его, чтобы поссорить вашего короля с вашим кардиналом, то у наших шотландских мятежников окажутся развязаны руки, и тогда нашему молодому монарху не придется рассчитывать на помощь Франции. Я знаю, что графиня вертится вокруг мадам де Комбале. Чисто дамский подход к делу, господин де Голль, чисто дамский. Ей кажется, будто женщины влияют на политику.

– А королева-мать? – тут же возразил Анри. – Мало она натворила дел даже в изгнании? А герцогиня де Шеврёз?.. Одна эта дама, устроившая тайную переписку между нашей королевой и ее братом, королем Испании, может принести вреда больше, чем целая армия!

– Спаси и помилуй Господь Англию от подобных герцогинь, – возвел очи горе Кристи. – Но это частности, а по-настоящему серьезные дела делают мужчины. Мы перехватили последнее, вчерашнее, донесение леди Карлайл. Она сообщает, что есть некий аристократ, сам, по своей воле, взявшийся рассорить короля и кардинала. Что этот аристократ сочиняет и тайно распространяет дурацкие песенки…

Тут Анри расхохотался. Это был нехороший смех – такой, который силой воли не остановить, смех до слез, едва ли не до судорог.

– О да, аристократ, о да!.. – выкрикнул он и опять зашелся хохотом.

– Вы знаете, о ком речь, сэр? – невозмутимо спросил Джордж Кристи.

Анри замахал на него левой рукой, поскольку в правой все еще держал пистоль, и в изнеможении сел на постель графини.

– Я должен знать его имя, сэр, – нахмурился англичанин. – Нужно предупредить вашего всесильного кардинала и послать донесение в Англию!

– Ох, перестаньте!.. – Анри кое-как справился с собой и теперь тяжело дышал. – Не надо никого предупреждать. Леди этого господина не завербует никогда!

– Но вы знаете, о ком идет речь?

– Теперь знаю, месье Кристи. Но лучше бы не знал… Напишите в Англию так: леди Карлайл испортила все, что только могла испортить. Она погналась за призраком… или нет. Лучше так: она погналась за тем, чего достичь невозможно… И заберите ее отсюда, ради всего святого!

– Имя этого человека, сэр!.. – почти выкрикнул Кристи, теряя терпение.

– Имя? Ах, имя!.. Почему бы нет? – продолжал Анри, будто для себя, не замечая гнева собеседника. – Если я из-за этого имени скоро отправлюсь на тот свет, какой смысл хранить тайну у края могилы? Скажите тем, кто вас послал: леди Карлайл вознамерилась подкупить самого короля Франции – Людовика Тринадцатого Бурбона! Вряд ли у лорда Элфинстоуна хватит на это средств. Вот, теперь вы все знаете… И, ради бога, прошу вас, увезите отсюда это чудовище в женском обличье поскорее!