Опасный возраст (СИ) - "Соня Фрейм". Страница 25

Также Элена была известным художником-постановщиком, разрабатывая изобразительное оформление нескольких фильмов в жанре научной фантастики и мистики. Я даже смотрел когда-то один фильм, и вспомнил, что он запомнился как раз-таки благодаря его визуальным решениям, они были интереснее сценария и актеров…

В Интернете также нашлось много фотографий самой Элены с каких-то приемов и фуршетов. На всех снимках она сдержанно и тонко улыбалась в своей таинственной манере, держа в руках какой-нибудь бокал с вином. Одевалась она почти всегда в черные платья или костюмы, демонстрируя явную приверженность к этому цвету.

Ее отец был португалец, мать русской. Элена родилась и училась в Штатах, но всю жизнь путешествовала по разным странам по работе, то есть либо с фильмами, либо со своими выставками. Что она забыла в таком унылом месте, как наш город, я не мог понять. Мы не блистали ни в одной светской хронике, здесь не проходили встречи политиков… здесь вообще ничего не происходило.

Почему судьба свела меня с ней, я тоже пока не понимал. Но мне, казалось, в этой встречи был какой-то смысл. Это я понял, когда говорил с ней, и видел этот странный сон, а затем и ее картины с ангелами. Все было как-то связано.

Я как мог привел себя в порядок. С нынешним состоянием лица было проблематично выглядеть достойно выставочного формата «Омега-Холла». В костюм выряжаться втакими синяками было бы глупо, и я отправился туда как всегда в одной из своих толстовок с капюшоном и джинсах. Рюкзак за спиной не добавлял мне серьезности, но я надеялся, что меня пропустят. Не знаю, почему я постоянно думал тогда про дресс-код, ведь, в конце концов, у меня было приглашение, подписанное ее собственной рукой.

Открытие было в пять часов вечера, но я опоздал на сорок минут из-за пробок.Издали я видел, как к «Омеге» подкатывают дорогие иномарки, а вокруг здания толпятся какие-то элегантно одетые люди.

На входе меня остановила какая-то женщина в длинном синем платье и два секьюрити за ее спиной.

- Чем могу помочь? – с ледяной улыбкой осведомилась она.

Охрана за ее спиной подтянулась чуть ближе. Я даже хотел ухмыльнуться самому себе. Неужели я действительно вижу как полукриминальная личность? Это уже был не первый раз, когда меня встречали с таким подозрением.

- Я на выставку, - и я протянул приглашение. Красивым почерком Элены было написано, что я приглашен в качестве почетного гостя.

- здесь нет вашего имени, - наконец сказала она – Все VIP-приглашения именные.

- У нее не было ручки тогда. Спросите ее саму.

Они переглянулись с охраной, и женщина ушла куда-то с моим приглашением. Охрана предупредительно сдвинулась за ней, как сенсорные двери. Я стоял перед холлом минут десять, а люди плавно утекали внутрь, о чем-то переговариваясь.

Наконец я увидел издали эту женщину, она спешила ко мне с извиняющимся лицом.

- Да, проходите, пожалуйста! Прошу прощения за задержку, – невероятно учтиво сказала она.

Какое удивительное преображение.

Секьюрити расступились, и я вошел внутрь. Голова непроизвольно задралась вверх. Сквозь стеклянный потолок виднелись наползающие на город облака. Это было странное ощущение стоять под стеклянным куполом, видеть небо также четко, как если бы я стоял на улице, но при этом быть отделенным от него со всех сторон, как в вакууме. Я всегда ловил свои впечатления от пребывания в разных зданиях. Пространство и его форма создают много интересных ощущений.

Люди бродили туда-сюда с аперитивом, слышалась приятная классическая музыка. Выставка была в соседнем зале. Там толпилось больше всего народу. Я нерешительно отправился туда, разглядывая пока что только людей. Женщины были все на каблуках в каких-то нарядах явно дизайнерского покроя. Я в этом мало что понимал.

Мужчины по большей части в костюмах и еще в этих модных нынче очках «рэй-бэнах». Где-то бегали фотографы, щелкая все подряд, а их периодически обгоняли официанты в белом с подносами, на которых в тонких бокалах подрагивали шампанское и вина.

Я прошел наконец-то в сам зал. Он походил на лабиринт, созданный из белых стен, на которых висели ее картины.

Воспоминания о будущем.

Эта выставка была намного мрачнее, чем то, что я видел раньше в Интернете. Мотивы Элены были те же: пост-апокалипсис, символическое разрушение человека через его творения и приход каких-то новых существ. Но все было выдержано в каких-то мрачных тонах, а техника прорисовки была настолько детальной, что казалось, будто я смотрю на фотографии, а не рисунки. Впрочем, насколько я знал, она и использовала в своих работах фотографии, преображая их до неузнаваемости при помощи средств компьютерной графики.

Одна картина особенно привлекла мое внимание. Это был небоскребы какого-то города вроде Нью-Йорка («Гонконга» - мстительно подсказал внутренний голос), которые полностью ушли под воду. Вокруг виднелись водоросли и стайки рыб, но чудовищным элементом в этой картине был гигантский черный змей, который свободно лавировал между небоскребами с равнодушием и грацией. Элена передала изгиб его гладкого черного тела настолько хорошо, что мне казалось, что картина в 3D. И в этом произведении выражалась какая-то безжалостная сила стихий, которая смела все, что достигло и отстроило человечество за века своего существования. Природа была могущественнее, она просто утопила мир людей, а этот змей равнодушно проплывал мимо. Он не мог постигнуть смысла всех этих зданий, для него это был лишь причудливый ландшафт. И не было больше никого, кто мог понять для чего все это было. Зачем строились эти дома? Кто в них жил? Все это больше не имело смысла…

Ко мне подошел кто-то. Я мгновенно узнал эту еле слышную поступь и быстро обернулся. Элена стояла передо мной в длинной черной кофте на манер пончо, которая делала ее почему-то еще более худой. На ней в отличие от многих женщин здесь не было каблуков, и одета она была очень просто. Лишь в ушах были маленькие круглые серьги, возможно даже с бриллиантом. Но выглядела она при всей своей аскетичности как-то особенно. Губы были накрашены темно-бордовой помадой, и, разумеется, была эта улыбка, которая забиралась сразу в душу.

- Рада, что ты пришел, - коротко сказала она.

Ее глаза сияли с легкой благосклонностью.

- Потрясающие картины, - тут же сказал я – Это очень… здорово. Особенно эта.

- «Время», - сказала она.

Я вдруг увидел, что так подписана эта работа.

- Змей, как символ времени, - пробормотал я – Хотя мне немного страшно от нее.

- Ну, посмотри на змея. Ему не страшно. Ему спокойно и хорошо. Он в гармонии с миром вокруг, хотя на наш человеческий взгляд гармонии тут нет… Лишь погибель, - сказала она, уходя взглядом в свою работу.

Я кивнул, не зная, что еще добавить.

- Как вы это нарисовали? – поинтересовался я.

- сначала я делаю снимки реальных мест. Потом преображаю их при помощи программ для рисования. Всегда одна и та же проблема перед выставкой: это вывод компьютерного изображения на материальный носитель. Как правила видимые на мониторе цвета очень сложно перевести в CMYK без значительной потери качества…

- Выглядит все отлично.

- Мы постарались. Хотя на компьютере все куда более… - она прищурилась, задумываясь, а затем выдала – глубже.

- Откуда вы… берете все эти идеи?

- Они сами приходят, - усмехнулась она - как твои побои?

- как видите.

- выглядишь зато очень андергарундно.

- ну, спасибо.

Мы улыбнулись друг другу, и не спеша двинулись вдоль других картин. Элену постоянно кто-то останавливал и что-то говорил, выражая восхищение. Она легко и мимоходом перебрасывалась со всеми фразами, и также непринужденно выскальзывала из беседы. Похоже, что сейчас ее гостем был я.

- Нам недавно задали написать сочинение. Что-то типа «каким вы видите мир будущего»…

- И что ты написал?

- Ничего хорошего. Сказал, что все умрут или сойдут с ума. Я написал, что по сути не вижу никакого будущего, потому что это в принципе несуществующее измерение времени.