Восстание на золотых приисках - Линдсей Джек. Страница 12

Наконец, правительство отстранило от исполнения обязанностей судью, который за взятку вынес приговор, послуживший толчком к волнениям, а содержатель гостиницы Бентли был вновь арестован. Его судили в Мельбурне, нашли виновным и приговорили к трём годам каторжных работ за непреднамеренное убийство. Трёх человек, обвинённых в бунте, также судили в Мельбурне и тоже нашли виновными.

Дик продолжал упорно трудиться, либо под землёй, в шахте, либо у промывного корыта, а вечерами сидел дома и учился под наблюдением отца. Он не мог уклониться от случайных встреч с Шейном, но сторонился его, потому что Шейн вечно говорил о Лиге Реформ.

— Приходи, и я познакомлю тебя с Питером Лейлором, — сказал он как-то. — Помнишь, ты сам упрашивал меня об этом.

— Я передумал, — ответил Дик. — К тому же мне нечего сказать ему.

И как Шейн ни уговаривал, он отказывался пойти с ним.

Однажды Дик работал на своём участке и вдруг услышал справа от себя, за кучей породы, страшный шум. Увидев, что несколько старателей отправились узнать, в чём дело, он присоединился к ним. Два человека, в рваных, заляпанных глиной рубашках и штанах, вступили в перебранку с двумя старателями, которые, как было известно Дику, владели участком, где происходила ссора. Двое незнакомцев, с грубыми лицами, заросшими нечёсаными бородами, явились на участок и отказались его покинуть.

Участок этот не разрабатывался. С этого времени, как россыпные залежи золота истощились, приходилось углублять шахты до семидесяти футов, чтобы добраться до русла россыпи, до жилы, то есть до того места, где в древности протекал золотоносный песок. Пласты, расположенные в стороне от жилы, никем не разрабатывались; для этого потребовались бы механизмы, а старатели-одиночки были решительно против введения машин, так как это означало бы появление синдикатов и дельцов, имеющих капитал. С появлением же синдикатов старатели перестанут быть свободными людьми, действующими на свой страх и риск, и вскоре превратятся в наёмных рабов.

При таком порядке вещей только участки, расположенные непосредственно над жилой, представляли ценность. Время и труд старателей, которые, достигнув глубины семидесяти футов, обнаруживали, что не напали на жилу, пропадали даром. Поэтому старатели начали задерживать разработку участков, если не было уверенности в направлении жилы. Люди выставляли заявочные столбы на участке и располагались на нём. Если на участке оказывалась жила, он становился чрезвычайно ценным; если же нет, — его бросали. Теперь в Балларате были тысячи подобных «сторожей» своих участков, и так как они пока что не получали никакого дохода с вложенных в эти участки денег, то, естественно, к лицензионному сбору относились особенно неприязненно. Всякий раз, как раздавался крик «легаши!», они рассыпались по равнине и прятались в бесчисленных ямах, которыми она была изрыта; разыскать их там полиция не могла.

Дик видел, что двое бродяг, занявших участок, постепенно довели «сторожей» до белого каления.

— Вылезайте, а не то получите хорошую трёпку! — кричали старатели, поднимая лопаты.

— Это наш участок, — отвечали незнакомцы. — Вы его заняли обманом.

«Сторожа» обратились к собравшейся толпе.

— Послушайте, ребята, вы ведь можете подтвердить, что участок наш?

— Не слушайте их! — в свою очередь взывали незнакомцы. — Вы, может, и видели, что эти лживые псы разбили здесь свою палатку, но что с того? Они напали на нас на болоте Бахус и украли наши деньги и бумаги. Это настоящие акулы.

— Мы ваших безобразных рож и в глаза не видывали! — старались перекричать их другие.

— Ну, так вот, теперь мы здесь и не уйдём, разве что вы нас выкинете.

Толпа слушала, не становясь ни на чью сторону; старатели знали, как много было кругом жульничества, и не хотели принимать необдуманного решения. Но когда речь зашла о драке, они стали проявлять живой интерес.

— Правильно! Пусть решат дело дракой!

Послышались крики: «В круг! В круг!»

— Я вам черепа лопатой раскрою! — завопил один из «сторожей».

— Нет, не раскроишь, — появляясь из ямы, ответил тот из противников, который был покрепче на вид. — Ребята — свидетели, что я буду драться с тобой по-честному. — Он встал в позицию. — Давай выходи! — Он сделал выпад и ударил «сторожа» кулаком по лицу.

— Ну, тут тебе и крышка! — ответил «сторож».

Но один из старателей выхватил у него лопату. Лишившись оружия, «сторож» бросился на противника и повалил его на землю, отплатив за полученный удар.

— Ну, давай, давай ещё! — ревел победитель, прыгая вокруг побеждённого.

— В круг, ребята, в круг! — кричали в толпе.

Но, заглушая эти вопли, раздался предупреждающий крик: «Легаши! Легаши!» Старатели пытались убежать, спрятаться в бесчисленных ямах, но конная полиция отрезала им путь к отступлению. Конные и пешие полицейские цепью продвигались вперёд, гоня перед собою не успевших скрыться, и старатели, проклиная всё на свете, убедились, что они окружены. Сзади мчались галопом конные полицейские и занимали все господствующие позиции на холмах.

— Чтоб вас разразило и разорвало, фараоны! — кричали старатели, отбиваясь от полицейских.

Дика так сдавили в толпе, что ему пришлось напрячь все силы, чтоб не быть сбитым с ног и затоптанным. Он слишком поздно вспомнил о том, что и Шейн и Сандерс предупреждали его об этой уловке полиции, которая затевала драки, разыгрывая незаконное занятие участков; зрелище драки всегда до такой степени поглощало старателей, что в это время их легко было окружить.

Дик лихорадочно принялся шарить в рубахе, ища лицензию, но не мог её найти. Он отлично знал постановление № 1: «Настоящую лицензию иметь при себе и предъявлять по первому требованию любого комиссара, офицера, ведающего поддержанием общественного порядка, или любого другого, должным образом уполномоченного лица; передаче не подлежит». Куда же девалась его лицензия? Дома она, конечно, не могла остаться; он всегда носил её при себе и помнил, что перед завтраком проверял, в кармане ли она. Но, может быть, она выпала, когда случайно нагнулся? Или же её вытащил в давке кто-нибудь из старателей, рассчитывая выдать за свою во время неожиданной проверки?

— Назад! Не толкаться! — кричали полицейские. — Стройся!

Люди неохотно, кое-как построились, и проверка началась. Полицейские были необычайно довольны тем, что им удалось успешно окружить такую толпу старателей, и теперь они грубо над ними издевались. Даже когда кто-нибудь быстро предъявлял лицензию и та оказывалась в полном порядке, они толкали предъявившего в бока и ощупывали, чтобы проверить, нет ли при нём револьвера, так как существовало постановление, запрещающее носить огнестрельное оружие. Дик увидел, как полицейский засунул руки в карманы одного старателя, потом под брючный пояс и под рубашку, отрывая пуговицы и разрывая материю. Старатель запротестовал.

— Заткнись! — сказал полицейский. — Тебе повезло. Убирайся!

Наконец подошла очередь Дика.

— Где твоя лицензия? Ищи быстрей! — потребовал полицейский.

— Оставил дома, — робко сказал Дик. У него мелькнула мысль, что лицензия могла выпасть, когда он, по просьбе матери, задвигал под кровать чемодан.

— Придумай что-нибудь поновее. Ступай туда!

Полицейский указал на группу старателей, которых окружали полицейские с винтовками наперевес.

— Пожалуйста, пойдёмте ко мне домой! — попросил Дик. — Это недалеко. Я найду вам лицензию.

Он знал, — если лицензия не отыщется, отец заплатит деньги, но молил бога, чтоб она нашлась: этот непредвиденный расход будет отцу не под силу.

— Ступай туда! — ответил полицейский, поднимая приклад винтовки.

— Её могли украсть в толпе, — жалобно сказал Дик. Он вдруг сообразил, что украденную лицензию можно будет обнаружить по имени владельца. — «Р. Престон. № 205. 8-го октября». Кто-нибудь уже предъявлял такую?

— Откуда, чёрт подери, мне знать об этом? — сказал полицейский. — Ври, да знай меру. К тому же теперь всё равно слишком поздно. Ступай, куда велят, да поживее.