Калифорнийская славянка - Грязев Александр Алексеевич. Страница 35

– Я старый морской бродяга, мистер Баранов, но на берегу мне более всего по душе вот эта картина, – сказал, кивая на окно, Мур.

Баранов встал из-за своего рабочего стола и подошёл к окну.

– Вы правы, господин Мур, – согласился с гостем Баранов. – И у меня от сей картины на сердце любо.  Я всегда, глядя на это, чувствую свое участие в деле, ради которого мы пришли сюда, на край земли. Но главное – всё это на пользу Отечеству.

– Мы, американцы, мистер Баранов, желаем как можно дольше работать вместе с вами – русскими. Ведь что хорошо для вашей  компании, то хорошо и для народов наших.

– Да, господин Мур, – подтвердил Баранов. – Наша с вами служба – взаимная выгода для наших народов. Но, к сожалению, тут, у матёрой земли американской, подвизаются и совсем другие люди.

– Есть, есть они, мистер Баранов, – кивнул Мур. – Вот, говорят, что в здешних водах появился известный пират Самуэль Гельбер…

– Англичанин?

– Да… Моряк, однако,  превосходный. Но там, где он появляется, всегда смута, всегда кровь. Так что будьте с ним осторожны. Хитёр и коварен этот человек.

– Ещё неведомо мне о нём, но, если говорят, стало быть, так и есть.

– У меня точные сведения, мистер Баранов. Этот разбойник где-то здесь,  у Аляски.

– И что ему  надо? – произнёс Баранов, будто спрашивая самого себя.

– Как что? – удивлённо сказал Мур. – Всё очень просто. Гельбер мелок сам по себе, но за ним стоят испанцы и англичане. А им вы – русские, и мы тоже – конкуренты у этих берегов и не нужны здесь. Вот и послали они этого самого Гельбера.

– Несколько лет тому назад здесь разбойничал пират Барбер. Много нам крови попортил. Подымал против нас туземцев, и они даже захватили нашу крепость. Еле замирились. А сам Генри Барбер потом служил у нас капитаном корабля «Ситха», да однажды в бурю погиб у камчатского берега вместе с кораблём… И вот теперь, значит, вместо Барбера прибыл Гельбер. Жизнь, однако, скучать не даёт. А что англичане и испанцы творят тут беззаконие? Почему ваши власти их не урезонят? – вдруг спросил Баранов.

– Видите ли, мистер Баранов, – ответил американец. – Моя страна ещё слишком молода. Тридцать с небольшим лет всего прошло с тех пор, как мы стали независимы от Британии. И англичане, и испанцы всё ещё сильны у нас. Ведь наша земля – бывшая колония Англии.

– Англичане с испанцами ведут себя здесь как разбойники с большой дороги, говоря по-нашему, по- русски. Мы вот ружья туземцам не продаём, а пираты колошам даже пушки за меха дают и постоянно подбивают туземцев против нас.

– Они считают всё побережье от Калифорнии до Ситхи своей землёй, – сказал Мур.

– Земля эта ничейная, – убеждённо произнёс Баранов. – А, вернее, тех племён индейских, кои на ней живут. И многие  изъявили своё желание войти в российское подданство доброй волей. В землях сих на американском берегу врыты нами медные доски, где литыми буквами написано: «Земля российского владения».

– Всё так, – согласился капитан Мур. – И мне сие давно известно. Но от коварства англичан и испанцев доски не спасут. Им нужны здешние лежбища морских котов. А для этого они  подкупают местных тойонов и поднимают против вас туземцев.

– Сие они умеют, – подтвердил Баранов. – Коварству их учить не надо. Да ведь зло своё творя, как они жить собираются? Мне говорили, как они огнём и мечом прошли от моря и до моря по земле Америки, истребляя целые племена туземцев ради собственного блага. Мы же пришли сюда не завоёвывать Америку… Вот посмотрите, господин Мур,– Александр Андреевич подвёл гостя к большой карте, висевшей на стене кабинета и продолжил. – Мы давно обжили все эти острова… Уналашку, Кадьяк, Афогнак. Наши крепости есть и на земле Кеная, Якутата. Ныне мы вот здесь, на острове Ситха. Крепость наша - Ново-Архангельск – столица Русской Америки. Но мы мечтаем о большем, господин Мур. А мечта наша – построить на американском берегу город вроде Санкт-Петербурга… С широкими проспектами, площадями, православными храмами, высокими домами и портом со многими причалами… И назовём его - Славороссия!

– А кто в них будет жить, мистер Баранов? – удивлённо перебил Мур. – В домах вашего славного города?

- Как кто? Туземцы, конечно. Коренные жители сей земли. Истинные американцы: колоши, алеуты, атапаски… Да тут много разных племён обитает.

– Но они, мистер Баранов, не готовы к такой жизни. Они дикие люди.

– Да, они, господин Мур, не такие, как мы. Но мы выведем их из дикости, как выводили другие племена и народы. Первую, ещё  на Кадьяке, школу для туземцев открыл  много лет назад сам основатель компании нашей Григорий Иванович Шелихов, ибо нам нужны были  матросы, писаря, мастера разных ремёсел. Теперь все они служат у нас на благо своей родной земли. А самых одарённых учеников наших мы посылаем обучаться в Иркутск и даже в Петербург.

– Так это же на другой край земли! – опять удивлённо воскликнул капитан Мур.

– Овчинка выделки стоит, как у нас говорят, – довольно сказал Баранов.

– А какова, кстати, судьба того индейского мальчика, что я когда-то вам оставил? – спросил Мур.

– Рыча? О, он оказался смышлёным отроком, – улыбнулся Баранов. – Хорошо знал английский язык и был сперва при мне переводчиком. Потом окончил здесь школу, а ныне я отправил его с кораблём нашим в Кронштадт. Обучаться будет в тамошней мореходной школе. Ожидаю его сюда морским офицером. Так что, господин Мур, придёт время, и обустроим мы сию землю американскую.

После этих слов Баранова капитан Мур долго молчал. Он ходил по кабинету, о чём-то размышляя.

– Странные вы люди – русские, – наконец заговорил он. – Вас очень трудно понять. Идёте из Европы через Сибирь и океан, в сей далёкий край, через лишения, а порой и смерть, к людям-дикарям и всё для того, чтобы этих людей научить всему, чем владеете сами, научить их жить так, как мы живём? Но это невозможно, да и нужно ли?

– Возможно, нужно, и ничего странного в том нет, господин Мур, – оживлённо продолжал Александр Андреевич. – Мы, русские, живём по законам веры нашей православной. Туземцы такие же люди, как и мы. Только живут в дикости. Вот и надо их вывести к свету. Потому-то мы их и приобщаем к нашей вере Христовой, крестим, учим грамоте, ремёслам и разным наукам, что сами знаем. Разве это плохо?

– Я не говорю, что это плохо, мистер Баранов. Но я пытаюсь понять: зачем вам это надо?

– Это надо нашей компании, а стало быть, и Отечеству, России. Мне же лично надо немного: чтобы вспоминали потом добрым словом. Вот, дескать, был в прежние времена здесь в этих местах правитель Русской Америки Баранов… Ну и слова там всякие разные: как одного крестил, другого уму-разуму учил, третьего женил… Добрая память… Она, брат, всего дороже. И ради этого стоит жить…

– Да, о вас, мистер Баранов, слух идёт по всему побережью и даже на островах Океании о вас знают.

Александр Андреевич, довольный, заулыбался.

– Говорят… Это верно. Я знаю и не скрою, что мне приятно сие слышать.

– На пути сюда заходил я на Гавайские острова пополнить запас пресной воды и съестного. Так даже тамошний король и многие другие люди говорили о вас… По-доброму, конечно. А ведь в тех местах погиб славный капитан Кук!

– Король Гавайских островов Тамеамеа Великий – мой давний друг. Только вот встретиться пока не довелось. А с ним у меня торговый и взаимовыгодный договор. Наши промышленные добывают там зверя и привозят разные товары и продукты.

– Слышал я ещё, – продолжал Мур, – что вы собираетесь открыть там на островах свои фактории. В будущем не встанет ли вопрос о присоединении тех Сандвичевых островов к Российской короне?

– Если гавайцы того захотят, то я возражать не стану. Но наказа на этот счёт я пока не имею… Гавайи – земля Российского владения… Неплохо звучит, что и говорить…

… На далёких от Аляски  Гавайских островах Баранов пока не бывал, но много о них слыхал и знал по рассказам  своих и иных стран мореходов. Находились те острова далеко в полуденной стороне и считались перекрёстком морских дорог  в безбрежном Великом океане.