Сокровище рыцарей Храма - Гладкий Виталий Дмитриевич. Страница 38
Без долгих разговоров Глеб всучил ему двести украинских гривень (примерно сорок долларов) и объяснил ситуацию.
– Хорошо, я согласен, – сказал монашек и засунул деньги в карман брюк, находившихся под рясой. – Деньги пойдут на восстановление монастыря, – тут же поторопился добавить инок, но должного смирения в его голосе Глеб почему-то не почувствовал.
«Похоже, – подумал он, – монашек недавно испеченный. И никак не может избавиться от мирских привычек. Пока для него деньги имеют большой смысл. Потом это пройдет… если, конечно, монашек сильно захочет стать праведником. В противном случае его смирение будет лишь показным, внешним…»
Глеб уже был знаком с монахами и знал, что среди них случаются и паршивые овцы. Увы, от цивилизации, извратившей все, что только можно, сбежать трудно. Даже если ты забьешься в самый дальний скит.
– …В настоящее время известны две пещеры, находящиеся непосредственно под городищем, – рассказывал инок Михаил. – Точное время происхождения пещер неизвестно. Некоторые исследователи относят их появление к XIV веку. Но кое-кто утверждает, что пещеры появились до монголо-татарского нашествия. С XVII века Китаевская пустынь находилась во владении Киево-Печерской лавры…
Он оказался очень толковым гидом. Судя по всему, у монашека было высшее мирское образование – он оперировал такими терминами, о которых малограмотный человек не имел понятия. Что он человек умный, было видно по его живым глазам и большому «сократовскому» лбу. А еще инок был или чем-то болен, или постоянно постился, потому что его тощая длинная фигура, казалось, вот-вот надломится в пояснице и он распадется на две высушенные до звона половинки.
– Кроме пещер под городищем, – продолжал монах, – существовали еще и пещеры примерно в километре отсюда. Вход в них находился на южном склоне глубокой балки, по которой шла дорога из Киева на Триполь, Витечив и дальше на юг. Когда-то на этих склонах располагались монастырские виноградники. Сейчас там все заросло лесом, а вход в пещеры завален…
Они уже бродили по окрестностям Китаевской пустыни добрых два часа. Тихомиров-младший, обладающий фотографической памятью, фиксировал в уме даже малейшие изменения рельефа местности. В его памяти отложился каждый камешек, встреченный по пути.
Монашек попался словоохотливый и сыпал на Глеба информацию, словно горох из мешка. Он действительно много знал об истории монастыря – гораздо больше, чем Тихомиров-младший мог переварить за один раз. Наверное, новоиспеченный инок соскучился по живому общению с человеком светским и теперь отводил душу. Судя по всему, временным гидом он стал совсем не из-за денег. Они были лишь катализатором его ностальгических воспоминаний о прошлой жизни.
Глеб невольно примерил на себя монашеское одеяние и мысленно вздрогнул – бр-р! При всем своем уважении к церковным подвижникам и вообще к православию, он даже не мог представить себя в роли денно и нощно бьющего поклоны перед алтарем. Каждому свое, как говорили древние…
– Это кельи старшей братии пустыни, – показывал монах, – это церковь Двенадцати Апостолов. Ее построили в XIX веке. Первоначально она служила теплой трапезной церковью. Вон дом настоятеля и канцелярия…
Они уже возвратились на главное монастырское подворье. Видно было, что монашек устал, и Глеб сжалился над ним, решив закончить свою «экскурсию». Остальное, подумал он, осмотрю сам, без поводыря.
Тихомиров-младший уже определил примерную привязку на местности того участка Китаевской пустыни, который был выгравирован на плане. Но Глеба ждало разочарование: в том месте, где на плане был начертан крестик, высились лишь холмики и валялся разный хлам. Если когда-то здесь и был вход в пещеры, то теперь он завален. А Глеб почему-то был уверен на все сто процентов, что клад находится глубоко под землей, в лабиринте.
Глеба утешало лишь одно обстоятельство: холмики были старыми (даже очень старыми, судя по кое-где обнажившимся земляным пластам), а значит, никто в них пока не ковырялся. Это давало ему надежду на благополучный исход затеянной им кампании.
– А эти люди что делают на территории монастыря? – поинтересовался Глеб, увидев двух мужчин в штатском. – Или тут до сих пор остались мирские учреждения?
Мужчины как раз выходили из здания, о чем-то оживленно беседуя.
– Нет, не остались, – довольно сухо ответил монах. – Почти не остались, – поправил он сам себя, посмотрев вслед мужчинам каким-то странным взглядом. – Это арендаторы.
– И чем они занимаются? – с невинным видом спросил Глеб, почувствовав, как внутри у него словно кто-то зажег костер.
Разговаривая, один из мужчин – плотный, кряжистый – жестикулировал. Его короткие рубленые жесты выдавали натуру волевую, начальственную. Но Глеб обратил внимание на другое. Мужчина носил массивный перстень-печатку из белого золота с рельефным изображением герба тамплиеров – два рыцаря скачут на одном коне!
Это случайность или?..
Глеб не верил в случайности. Он не зря учил философию в институте. Случайностей в принципе не бывает. Случайность – это непознанная необходимость, или, если точнее, предопределенность, о которой человек не имеет понятия. До поры, до времени.
– Пчеловодством, – коротко ответил монашек, разом утратив весь свой ораторский пыл.
– Давно они здесь?
– Не знаю… не помню. – Монашек уже смотрел на Глеба волком; похоже, ему очень хотелось послать «экскурсанта» по гражданской привычке куда подальше, да сан не позволял. – Года два, а может, три…
«Дело нечисто… – думал Глеб. – Монашек что-то знает, но не хочет говорить. И то верно: с какой стати он должен выкладывать все монастырские тайны постороннему, к тому же совершенно незнакомому человеку. Интересно, какой мед собирают эти «пчеловоды»? И не их ли «мерседес» стоит возле ворот обители?»
Словно в подтверждение его мыслей за воротами раздался мягкий рокочущий звук сильного мотора.
«М-да… Может, и мне стоит заняться пчелами? Похоже, это очень доходное дело. Вон в газетах пишут, что даже у украинского президента есть личная пасека. Гляди, и я благодаря качественному меду в люди – то есть в чиновника государственного масштаба – выбьюсь. Не всю же мне жизнь бегать по полям да лазить по подземельям в поисках древних черепков…»
Невольно улыбнувшись своим мыслям, Глеб тепло попрощался с монахом, который уже немного оттаял, и отправился восвояси. Он не мог видеть (потому что сидел в салоне «волжанки»), как к иноку Михаилу подошел другой священнослужитель. Он появился перед монашеком неожиданно – словно из-под земли вырос. В нем легко можно было узнать того монаха, с которым разговаривал отец Алексий после того, как от него ушел Глеб.
Монах сказал несколько слов, и инок Михаил, до этого стоявший прямо, с высоко поднятой головой, тут же покорно склонился перед ним, и они повели между собой тихий разговор. Когда монахи разошлись в разные стороны, на резко очерченном худощавом лице наперсника отца Алексия появилась загадочная улыбка. Спрятавшись за угол, он достал мобильный телефон, отыскал в электронной записной книжке нужный номер, позвонил и сказал:
– Вы не ошиблись, отче. Его интерес к пустыни отнюдь не праздный.
Выслушав ответ, он спрятал мобилку и поторопился к воротам. Там его уже ждал не очень приметный с виду серый «фольксваген» с водителем за рулем. «Волга», в которой ехал Глеб, уже была не видна.
– Все сделал? – спросил монах водителя.
– Да, – ответил тот. – «Маяк» в машине объекта функционирует в нормальном рабочем режиме. Посмотрите на дисплей… – с этими словами водитель включил небольшой экран, вмонтированный в переднюю панель.
На экране появилась схема Киева и на ней крохотная светящаяся точка, которая двигалась по направлению к центру. Монах с удовлетворением кивнул, и «фольксваген» быстро сорвался с места. Оказалось, что под невзрачной серой оболочкой машины таится очень мощный и хорошо отрегулированный мотор.
«Ну и что теперь? – думал Глеб, внимательно следя за дорогой. – Копать мне в Китаевской пустыни не позволят, даже если я заплачу настоятелю хорошие деньги. Мало того что я не имею никакого официального подкрепления, так я еще и москаль. А это сейчас в Украине звучит хуже, чем поляк. Может, пойти на арапа? Состряпать подметную бумагу со всеми необходимыми подписями и печатями, нанять бульдозер и вскрыть те холмики. Дело накатанное, случалось… Пока будут разбираться, что да почему, я успею достать из-под земли то, за чем приехал, – и ищи-свищи ветра в поле».