Цепные псы пантеонов - Чубаха Игорь. Страница 22

Но Антону с его маршрутом не требовалось даже двадцати минут.

– Вы на следующей выходите?

– Выхожу.

Из в меру наполненного пассажирами вагона он вышел на следующей станции – «Невский проспект». По соображениям маскировки затесавшись в шумную компанию, даже глотнув из протянутой бутылки пива, он поднялся по эскалатору и вдоль канала двинул на Дворцовую площадь. Кажется, собирался дождь, жаль, что у братка к куртке не прилагался зонтик.

Станут в поднятом на ноги Петербурге искать Антона Петрова на главной площади города? Конечно, станут. Но ведь не прятаться он туда шел походкой праздного туриста.

– Кто у нас отвечает за Центральный район? – руководитель службы безопасности головной конторы «Ред Ойла» Владимир Костромин меньше всего походил на профессионального силовика. Слегка приплюснутый возрастом пенсионер с благородными сединами и интересами в телеканалах «НТВ» и «Культура», такому бы вести в парке на лавочке политические дебаты с другими ветеранами перестройки. Но сотрудники местного офиса кое-что слыхали о прежних подвигах господина Костромина на ответственном посту и выполняли его «советы» беспрекословно.

– Воробьев, – не отрываясь от экрана ноутбука, доложил раскачивающийся на заднем сидении джипа Матвеев.

Этот господин был упакован существенно покруче Костромина. У первого турецкая матерчатая куртка, у второго плащ от «Хьюго Босс»; у первого кепка на неухоженной шевелюре, у второго причесочка от мастера-призера чемпионата парикмахерского искусства «Балтийские зори»; у первого белорусские ботинки, у второго классический «инспектор». Но даже посторонний зевака, загляни в салон джипа, сразу угадал бы, кто тут играет первую скрипку.

– Что у него в наличии?

– Шесть машин, тридцать четыре бойца.

– Не бойца, а сотрудника. – Вскользь поправил Костромин, прекрасно осведомленный, на какие ключевые слова реагируют системы прослушки государственных силовых органов.

Понятно, внутри джипа их никто подслушать не мог – в ноутбук был вмонтирован один очень вредный приборчик. Но лучше сразу настроить подчиненных на правильные термины, а то ляпнут где-нибудь в более щучьей обстановке.

– Тридцать четыре сотрудника, – беспрекословно подчинился руководитель службы безопасности петербургского офиса «Ред Ойла» Матвеев. Он и боялся московскую шишку, и обожал. Умение искренне почитать любое начальство в самурайском духе он выковал к тридцати годам, и с тех пор карьера стала ему удаваться.

– Одну машину на кольцевой маршрут «Дворцовая – Невский – Марсово поле».

– Одну машину на кольцевой... – забарабанил пальцами по кнопкам ноутбука Матвеев. Отправлять приказы таким Макаром ему было крайне неудобно, поскольку локтям мешали втиснутые по бокам бойцы, пардон, сотрудники, у каждого из которых под лишенным знаков отличия камуфляжем прятался броник.

Справа от Матвеева подпрыгивала на пухлом сидении очень ловкая блондинка, за глаза коллегами именуемая Маняша Тычоблин, слева раскачивался блондин, носящий заочное имя Мишаня Нифигаблин. В глаза парочку называли Маша и Миша. Из-под пилоток-конфедераток к губам персонала быстрого реагирования гарнитуры свешивали минимикрофоны на случай нештатного экстрима.

Ноутбук на коленях Матвеева являлся сердцем операции, доклады поступали и приказы уходили через под операцию открытый одноразовый сайт. Причем, запароленный и напичканный шифрами наглухо. Загляни туда посторонний юзер, он бы надыбал лишь скучный чат, посвященный шахматисту Алехину. Джип стартовал по тревоге со стоянки у Дворца Молодежи – в тамошней гостинице держал штаб Костромин. Сейчас джип лихо, но, не нарушая правил, попирал шинами асфальт и лужи Каменоостровского проспекта.

Напротив телебашни Мишаню и Маняшу перестало раскачивать – джип намертво застрял в бесконечной пробке.

– Работайте! – кивнул Матвеев верной парочке, и вздохнул свободней, поскольку Маша и Миша покинули машину. – Легенда «Родина зовет», – сладко выравнивающий затекшую спину Матвеев прикрикнул на подчиненных, а то бы те еще наломали дров.

В нос ударили выхлопные газы на любой вкус. Секунду Маняша и Мишаня потратили на то, чтобы сориентироваться в обстановке. В следующую секунду Маняша требовательно стучала костяшками в окошко также скучающей «Скорой помощи».

– Чего тебе, красавица? – опустил стекло шофер.

– Факультет Собственной Безопасности, – рука Маши скользнула сквозь форточку и отперла дверцу изнутри. – Подвинься, знахарь, служебная необходимость, мы на время реквизируем твою машину, где у тебя сирена включается? – голос девушки был звонок, как в «Пионерской зорьке».

– Не понял? – не поторопился подвинуться шофер. Его рыжие прокуренные усы обиженно изогнулись, выдавая, что товарищ все расслышал прекрасно, но не рвется содействовать.

Маняша заколебалась, не притвориться ли, будто по вине уличного шума не слыхала брошенного вдогонку приказа работать по легенде «Родина зовет». Гораздо привычнее было бы садануть ребром по шоферскому кадыку и почувствовать себя полным хозяином положения в кабине. Но приказ отдавался при московском начальстве, а значит, это же начальство отметит невыполнение приказа.

Пошарив в кармане камуфляжа, Маша предъявила прокуренным усам краснобокое удостоверение.

– Ты че, блин, не понял?! Сержант Грачева, эскадрон смерти ФСБ, мы реквизируем ваше средство передвижения, – все-таки она позволила себе милую шутку, по опыту зная, что слушатель не очень вникает в подробности. Маша была серьезным специалистом по психологии жертвы. – И откройте фургон моему напарнику.

– А если у меня там неотложный больной? – хорохорились обиженные усы.

– Тогда бы вы пугали прохожих сиреной, – с видом человека, уставшего радеть за отечество, «но ведь кто-то же должен...», Маняша плюхнулась рядом с водилой и убрала в нагрудный карман липовое удостоверение. Бой был выигран без пролития крови, никакого удовольствия.

Между застрявшими машинами уже туда-сюда сновали пешеходы, лучшего симптома, что пробка надолго, не бывает. И, кстати, во всю на небе собирались тучи, Маняшу это беспокоило только одним боком: во время дождя связь хуже.

– Террористов ловите? – заискивающе поинтересовался представитель министерства здравоохранения.

– Кто в фургоне? – многозначительно не ответила Мария.

– Смена кончилась, в гараж возвращался, – косвенно ответил в рыжие усы шофер.

Маша ориентировочно представляла, где по городу размещены гаражи «Скорой помощи», но уличать шофера во лжи особого смысла не имелось, подчинился, и ладно.

Мишаня доложил командирам, дескать подходящее для движения в условиях частых пробок транспортное средство добыто. Владимир Костромин покинул джип первым и вельможно подождал, пока Миша открывает перед ним дверь фургона. Матвеев задержался, принимая на ноутбук следующий сигнал от развернутой сети стукачей.

– Объект вошел в здание Государственного Эрмитажа, – забираясь в кузов, доложил Матвеев.

– Я так и знал, – скрипнул зубами Костромин, – решил, сволочь, спрятаться среди иностранцев. – К иностранцам у господина Костромина махровым цветом буяла особая нелюбовь. А пуще всего к прибалтам, поскольку благородный старик в пору пышно возродившегося национального самосознания бывших сограждан оказался вынужден покинуть Ригу. – Источник информации?

– Там в холле ларек с дивиди и видеокассетами. Его арендатор... А может, подождем до закрытия музея? – Матвеев немного побаивался за Маняшу и Мишаню, вдруг они при задержании объекта не останутся в рамках закона? Где-нибудь на Кондратьевском рынке – и ладно бы, а вот Эрмитаж... Разнесут по кирпичику памятник культуры.

– Добро. Поехали, на месте разберемся. Прикажи этому видеопирату закрыть ларек и... нет, отставить. Объект тут же срисует непрофессиональную слежку. Поехали! – зло постучал Костромин в окошко кабины.

Матвеев отправил команду группе Воробьева не проявлять инициативу. Шофер очень переживал, не помнут ли незваные пассажиры помидорную рассаду, которую он аккурат вез на дачу. Очень хотелось попросить, чтобы пассажиры поласковей обходились с задвинутым под больничную каталку ящиком, но почему-то водила робел и только крепче на себя злился.