Ген человечности - 3 - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf". Страница 64

— Расстояние… — майор занял позицию.

Что-то надвигалось, я сам не мог понять — что но почему то мне пришло в голову, что сейчас — или пан или пропал. Или мы — или нас. Поднимался ветерок, не ветер — а именно ветерок, противный и все время меняющий направление.

— Тысяча семьсот до вышки, шестьсот восемьдесят до поста. До цели «самолет» — восемьсот. По РЛС кабины.

— Ветер?

— Переменный. Три-пять.

Пан или пропал… Если сейчас заметят — все, покромсают сразу с нескольких пулеметов.

Летели вертолеты. Несколько. Мы замерли, в любой момент ожидая крика и стрельбы. Стрелка проще всего обнаружить с воздуха, даже если на нем костюм Гилли и даже если он очень опытен. Но для этого надо знать что искать и целенаправленно искать это. Судя по комитету, который здесь собрали для встречи — летит какая-то важная шишка…

Вертолеты заходили на посадку левее, притираясь к полосе, ветер от их винтов гнал волны по траве. Мы не могли видеть ни что это за вертолеты, ни сколько их — потому что при первой же попытке что-то рассмотреть нас неминуемо обнаружили бы.

Это был Сикорски-92, Хелибас, мы увидели его только в самый последний момент, когда пилот уже сел и не выключая турбин медленно катился по полосе подобно самолету. Абсолютно белый, белоснежный вертолет, на борту — золотым и синим, эмблема. Эмблема той фармацевтической компании, которая все это устроила.

Блэнчард Фармасьютикалс!

Птичка в клетке…

Интересно — это он или не он? Мы ведь даже не знаем — как выглядит тот, кто все это затеял. Только сейчас я понял всю глубину нашего провала: отправляясь на рискованное, смертельно опасное задание мы не взяли ни одного фото целей! Как выглядит один мы знали, по описанию и фотороботу, более- менее точному. Про второго мы вообще ничего не знали! У нас не было ни фото, ни описания, ничего. Совсем ничего, я даже брата в свое время не расспросил, как выглядит от кто устроил апокалипсис.

Единственный шанс.

— Готовность.

— Есть готовность.

Есть ли у них противоснайперская система? Может и даже должна быть — их кучу в последнее время навыпускали для Ирака и Афганистана, там большая проблема со снайперами и просто со стрелками, которые делают два-три выстрела из СВД с дистанции семьсот — восемьсот ярдов и смываются до того, как их накроет лавина ответного огня. Здесь десантная дивизия квартировала и командование специальных операций, здесь производились испытания новейших видов вооружения, здесь готовили людей перед отправкой туда — не может быть, чтобы не было. Были разговоры о том, чтобы системой пеленгации снайперов к 201 году оснастить все боевые транспортные средства армии США?

Если есть то какая? Противоснайперские системы бывают двух типов. Более дорогая — на базе лазера, он обследует местность и засекает оптические приборы — но это срабатывает не всегда, а на последних моделях армейских оптических прицелом нанесено специальное покрытие, защищающее как от лазерной, так и от обычной засветки. Более дешевая — акустическая, просто определяет пеленг на источник звука после первого же выстрела. Скорее всего — именно эта, она простая и совместимая с новыми Хаммерами, ее отличительная особенность — четыре небольшие антенны на крыше машины, с помощью них как раз и определяется пеленг. Где они?

Их нет. Или все же есть? Собираются все жнее дать нам выстрелить? Зачем?

— Цель — вертолет. Дальность… семьсот пятьдесят. Ветер…

— Черт с ним с ветром — негромко сказал майор, мне показалось, что он понял мои мысли — только наведи.

— Наведу. Постарайся сбить и моторы.

— Постараюсь.

Безумие. Поднимется Спектр — перемелет нас в муку. Ни лес, ничего от него не спасет — сам видел, как это происходило.

Вертолет начал останавливаться. Из машин никто не выходил! Ни единого человека встречающих.

Что-то не то. Что-то не то. Но если бы нас тут ждали — я бы просто подставил кого-то, заставил встречать вертолет. Что, в конце концов, происходит?

Вертолет остановился, как раз подставив нам под выстрел пассажирский салон. Хаммер своей бронированной тушей ничего не прикрывает, МРАП и вовсе стоит позади — стреляй не хочу! Все же это ловушка…

— Наблюдение. Целься по двери.

— Есть наблюдение. Найди мне цель.

Боковая дверь вертолета, широкая и высокая отъехала в сторону, на бетон один за другим начали выпрыгивать телохранители точно такие же «персонал-гарды», которых мы навидались в Ираке. Черная, нечто наподобие полицейской форма, черные очки, проводок, идущий к скрытому в ухе наушнику, бронежилет, карабин Кольт М4, на котором нет почти обязательного для армии гранатомета, но навешано много чего лишнего, пистолет, чаще всего Беретта или Глок, обязательно газовый баллончик, потому что у них теоретически меньше прав чем у нас применять оружие на поражение. Они довольно быстро образовали около вертолета охраняемый периметр — но нас так и не заметили. Из вертолета никто не выходил.

Так прошло меньше минуты, хотя мне показалось — час, не меньше. Наконец, из бронированной глыбы Хаммера вылезли несколько человек, у одного из которых был даже пулемет. Один из них, безоружный, в бронежилете пошел в сторону вертолета — и каким то чутьем — он шел спиной, опознать точно было невозможно — я понял, что перед нами тот, кто избрал себе псевдоним в честь прокурора, прославившегося борьбой с организованной преступностью и в годы войны неудачно бросивший вызов на президентских выборах великому Рузвельту.

— Внимание, движущийся — Томас Дьюи. Цель номер один.

— Уверен, что это он?

— Уверен. Пока не стреляй.

Вот он!

Как то странно — но я сразу понял, что перед нами — тот кто нам нужен. Ростом выше Дьюи, загорелый, даже слишком, в черном шерстяном костюме, совсем к этой погоде не идущем, с какой-то непонятной улыбкой на губах. Снисходительной, что ли… Странным образом — но он притягивал к себе внимание, выделялся — даже если бы не был одет в гражданское.

— Есть цель. Темные очки.

— Уверен что это он?

— Уверен.

— Дальше?

— Отлежаться…

Самое рискованное, что только можно в этой ситуации предпринять — отлежаться. Их — человек двадцать, только на бетонке. Нас — всего двое. У них — бронетехника. У нас — ничего, даже бронежилетов нет. У них — три вертолета, в том числе два — канонерских. [44] У нас — ничего, кроме снайперской винтовки и автомата. Но мы их видим, всех до единого, а они нас — нет. Когда стреляет снайпер — сложно определить откуда он стреляет, почти невозможно. Расскажу как готовят армейских снайперов: выпускной экзамен заключается в том, что надо надеть костюм Гили и выползти по полю на позицию, откуда с расстояния от семисот метров до километра — на твой выбор — поразить предложенные мишени. Посреди поля торчит Хаммер, на нем на крыше с биноклями — инструкторы. Если они что-то замечают — то посылают в ту точку пешехода, который должен найти снайпера. Если снайпера находят — он не сдал экзамен. Более того — один из выстрелов он должен сделать, когда пешеход — находится недалеко от него. И даже тогда — его местоположение не должно быть раскрыто. А тут никаких пешеходов…

И все равно, шансы что останемся в живых — пятьдесят на пятьдесят. Даже меньше. Но и упускать того, кто все это затеял — нельзя. Хотя бы из чувства самосохранения — человек, который такое устроил, просто обязан умереть — иначе он найдет способ как достать оставшихся в живых. Я даже не знаю, кто он такой и как назвать его психическое расстройство. Мания величия? Или что-то еще? Как можно хладнокровно принять решение о том, чтобы убить ВСЕХ людей. Даже не тех, кто лично тебе сделал что-то плохое, неважно вправду или нет. Даже не какой-то народ, который сделал что-то плохое твоему народу — а всех. Без разбора. Уничтожить людей, превратить их в жаждущих мяса и крови тварей.

Да, такого человека надо убить хотя бы из чувства самосохранения. Не должен такой человек жить.