Она так долго снилась мне... - Коэн Тьерри. Страница 66

— Ну и что теперь? Что мне делать?

— Вновь увидеться с ним. И пусть все идет своим ходом.

Глава 12

Любовь — это разоблачение

Казалось, мое тело не могло вместить эмоций, которые бурлили в душе. Я чувствовал себя счастливым, взвинченным, восторженным. Хотелось бежать по улицам не разбирая дороги, как ребенок, лишь бы выплеснуть избыток возбуждения. Сколько уже лет не был я в таком состоянии? Так, значит, я ошибся, ничего не понял, не мог разгадать движения, взгляды, не видел, что происходит на самом деле. Каждый раз, когда мне удавалось обнаружить крупицу интереса, внимания ко мне, она делала или говорила что-то такое, что все опровергало.

Объективно у меня не было реального повода так уж радоваться. Лиор была ранимой и недоверчивой и могла принять решение не заходить дальше в наших отношениях. К тому же я не знал, какой будет ее реакция, когда я расскажу ей, кто же я такой на самом деле. Потому что пришла пора открыть ей глаза. То, что я знал о ее чувствах по отношению ко мне, какими бы зачаточными и неявными они ни были, достаточно было, чтобы успокоить мои страхи: я интересовал ее сам по себе, вне зависимости от моей книги. Иона Ланкри был для нее нужен и важен. Он был живее и сильнее, чем наглый захватчик Рафаэль Скали. Моя личность, мои чувства, мое отношение к ней и еще что угодно, но мое, — именно это тронуло ее.

Теперь нужно было как можно скорее прояснить ситуацию. Смести с горизонта последние тучи, способные омрачить будущую любовь.

Этот разговор будет самым сложным, самым опасным. Я мысленно набросал схему всей сцены, но финал ее, увы, зависел не от меня.

Было страшно. Пришла пора отвечать за свои поступки.

Ночь была ужасной. К утру оптимизм рассеялся, уступив место тревогам и опасениям. Воображение услужливо предоставляло всевозможные сценарии, один другого мучительнее. Я представлял себе, как она выслушивает меня, начинает ужасно сердиться или, наоборот, грустнеет и тихо уходит.

Эти кошмары терзали мой возбужденный мозг, мне едва удалось немного поспать. Утром я принял душ, выпил кофе и отправился на первую в жизни утреннюю пробежку. Когда я вернулся, на пороге меня ждал Жош.

— С каких это пор ты бегаешь? — удивился он.

— С сегодняшнего утра.

— А что это ты?

— Пытаюсь нагнать упущенное, — пошутил я, все еще отдуваясь.

Он улыбнулся.

— А еще какие новости?

— Встречаюсь сегодня вечером с Лиор.

— Чтобы вместе побегать?

— Вообще-то с ней встречается Рафаэль Скали.

— А… ну-ну. — Жош удивленно вскинул брови.

Я выдал ему подробный отчет о последних событиях.

— Наступил момент истины, — с шутливой важностью провозгласил мой сосед.

— Я никогда в жизни так себя не чувствовал: ужас как волнуюсь, — признался я, плюхнувшись на диван.

— Это нормально, — улыбнулся он.

— Ты хотел о чем-то поговорить?

Жош пожал плечами:

— Нет, ничего особенного.

Я не стал расспрашивать его об отношениях с Хлоей, потому что слишком ценил нашу дружбу, чтобы слушать его рассказ вполуха.

Он, видимо, это понял, сказал пару ободряющих слов и ушел.

Мсье Гилель встретил меня улыбкой, но его умный, проницательный взгляд проникал в самую душу.

— Я уверен, есть новости, — объявил он. — Ну давай, рассказывай.

— Могли бы вы не так явно демонстрировать, что видите меня насквозь? — притворно возмутился я. — А то читаете в моей душе, как в книге.

— Как в книге? — удивленно рассмеялся он. — Надо же так удачно сказать. Несколько дней подряд передо мной была только обложка романа без картинки. Теперь я на первой странице. Имя автора и название расскажут обо всем.

— Имя: Иона Ланкри. Название: «Сегодня вечером я ей все расскажу». Рафаэль Скали назначил ей свидание.

— Ну, в добрый час. Как себя ощущаешь?

— Умираю от волнения.

Он ласково улыбнулся мне.

— Мальчик мой… Не бойся, все будет хорошо. Любовь всегда, в конце концов, торжествует.

— Я бы мог вам привести в пример десятки книг из тех, что нас окружают, которые утверждают совершенно противоположное.

— Это всего лишь книги, авторы которых обожают трагедии. А мы говорим о настоящей жизни.

— Я соврал ей, вы же знаете.

— Это была не ложь: ты всего лишь временно утаил правду, чтобы она явилась перед ней потом стократ прекраснее.

— Вы используете мои же прежние аргументы.

— Потому что они вполне хороши. Она поймет. Добрая душа сумеет распознать добрые намерения.

— Ну, будем надеяться, — вздохнул я.

— У меня создается впечатление, что ты сегодня не будешь особенно эффективным работником. Надо было тебе дома остаться.

— Не могу.

— Я уж вижу… Твоя голова занята другим, поэтому составлять аннотации тебе сегодня нельзя поручать. Так что проведи-ка, пожалуйста, инвентаризацию вон тех отделов, — сказал он мне, указывая на несколько полок. — В этой работе мозг почти не задействован, но зато время для тебя пройдет быстрее.

И время шло. Слишком медленно, если меня охватывало нетерпение. Слишком быстро, если подступал страх.

Я чувствовала, что просто смешна: нельзя же так волноваться, так переживать! Если сначала я искренне обрадовалась, что мы познакомимся, серьезный и даже драматический тон его послания меня как-то заинтриговал. Я проворочалась в кровати всю ночь, представляя нашу встречу то в самом оптимистичном, то в самом тревожном свете. Я опасалась, что этот человек меня разочарует, что мне не понравится его внешность или какие-нибудь мелкие детали, которые смажут то впечатление, которое у меня создалось от его книг и нашей переписки. А особенно боялась, что сама его разочарую. Что не найду нужных слов, не окажусь на высоте, обману его ожидания.

Нужно ли говорить с ним про книгу, о которой я мечтаю? Наверное, не стоит. Мы ведь встречаемся совсем по другому поводу. Будем говорить только о ней и о нем. Будем придерживаться этой темы, не пытаться воспользоваться ситуацией, чтобы пропихнуть свои идеи.

Снова я показалась себе безмозглой восторженной фанаткой. Мне хотелось ему понравиться. Не то чтобы соблазнить его, ни в коем случае, но показать, что я достойна быть его другом, его наперсницей. Если бы мы подружились, я бы могла впоследствии рассказать ему о своих чувствах к Ионе.

Иона… А он, интересно, знает, что у нас назначена встреча с Рафаэлем?

«Итальянское кафе» находилось в нескольких кварталах от книжного. И я решила, что попрошу Иону пойти вместе со мной и нас познакомить. А потом он уйдет, а мы с Рафаэлем останемся и поговорим по душам.

Я ничего не сказала Эльзе. Она не понимала моих восторгов по поводу писателя и наверняка стала бы насмехаться надо мной. Но, когда я дежурила возле Серены, я радостно поведала ей обо всем. Она сперва тоже обрадовалась. Но потом какая-то печальная тень пробежала по ее лицу и она попросила стилус.

Она с большим трудом написала эти слова. Ей становилось все хуже и хуже.

— Да меня об этом Рафаэль и попросил, собственно, — ответила я.

Она дописала на экране еще одно слово.

— Иону? А при чем тут Иона?

Я почувствовала в ней какое-то смятение, но дальше она решила не отвечать.

— Я решила зайти к нему перед встречей, чтобы он проводил меня до кафе. Что ты об этом думаешь?