Она так долго снилась мне... - Коэн Тьерри. Страница 69

На первые замечания такого рода я не реагировала. Я отказывалась думать и говорить об Ионе. Я так много сил тратила на то, чтобы утишить свою боль, что неспособна была представить себе его страдания. Не до того как-то было. Каждый раз, когда я старалась мысленно проникнуть в его мир, меня переполняли эмоции, и я позорно отступала, возвращаясь на свою территорию.

Однако мало-помалу я уже не могла удержаться от попыток понять его. Но, поскольку каждая гипотеза влекла за собой целый сонм неразрешимых вопросов, я отказалась от этой мысли.

И вот как-то вечером, возвращаясь домой, я нашла в ящике тяжелый конверт. Это была посылка от Ионы.

Дрожащими руками я вскрыла конверт.

Внутри была рукопись.

На первой странице я прочла посвящение:

К рукописи было приложено письмо. Я некоторое время ошеломленно глядела на него, не в силах разобраться в природе нахлынувших на меня эмоций.

А потом влетела в квартиру, захлопнула за собой дверь и прочитала:

Эти несколько строчек оглушили меня, потрясли. Я сидела, не в силах сдвинуться с места, и завороженно смотрела на рукопись, которая лежала и словно ждала меня. Я глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя, собраться с силами перед тем, как начать чтение.

То была книга, которой я так ждала, сказал Иона.

Я открыла рукопись. Она начиналась с описания сна.

Два часа подряд я заливалась слезами, читая его исповедь. Он рассказал нашу с ним историю так, как он пережил ее. Хотел объяснить мне все чувства, ощущения, сомнения и страхи, которые вынуждали его принимать такие решения. Я попала в его мир, увидела ход его мыслей.

И решилась признаться себе, что поняла его.

Но главное, я увидела себя его глазами. Никто никогда не говорил мне таких вещей, не считал меня такой прекрасной, не любил меня так сильно.

Роман заканчивался предложением:

Я была в смятении. Что делать? Позвонить ему? Признаться в любви?

И тут я заснула, ненадолго, всего на несколько часов, счастливым сном человека, который открыл для себя дружественный и гостеприимный мир.

На следующий день — ни слуху ни духу. Может, она еще не заглядывала в почтовый ящик? А может, ей нужно прочесть все это не спеша, вдумываясь, стараясь вжиться в мою правду? А может, ее мнение обо мне все равно не изменилось?

Я томился в ожидании, придумывая разнообразные объяснения, кидаясь от необоснованного оптимизма к самому беспросветному отчаянию.

Ко мне зашел Жош. Он заглянул мне в глаза, пытаясь узнать своего друга в измученной тени человека, стоящей перед ним.

— Ну ты закончил?

— Да. Положил ей вчера конверт прямо в почтовый ящик.

— И никаких новостей?

— Нет.

— Она скорей всего нашла его только сегодня. А еще нужно время, чтобы прочитать. И чтобы обдумать.

Его слова меня порадовали. Да, это в самом деле так. Ей нужно время, чтобы понять и принять мою правду.

— Развязка близится и в истории с неизвестным благотворителем.

Он достал из кармана сложенный листок бумаги, развернул его.

— У меня есть адрес человека, который посылал тебе деньги, — сообщил он.

— Неужели? — рассеянно удивился я.

Я не рассказал Хлое и Жошу о своем разговоре с незнакомцем, пожелавшим быть моим меценатом. Я сразу забыл об этом разговоре, поскольку был целиком поглощен отношениями с Лиор.

Я взял протянутый листок.

— Это в Париже.

На листочке было написано название фирмы и адрес.

— Что-то знакомое?

— Нет. Никогда даже не слышал.

— Это в нескольких станциях метро отсюда. Может, сходим, навестим их?

— Не сегодня. Нам же не к спеху, — ответил я беззаботно. Даже как-то слишком беззаботно.

— Ну да, у тебя сейчас другое на уме, — заметил он.

— В другой раз обязательно сходим. А как у вас с Хлоей дела? Мне стыдно, я совсем вас забросил последнее время…

— Да не волнуйся, мы все понимаем…

— Ну вы… вместе?

Он как-то робко кивнул.

— Здорово! Я так рад за вас! — растроганно воскликнул я, заключая его в объятья. — А краткий отчет о последних событиях?

— Сейчас нет времени, — сказал он. — Потом обязательно тебе все расскажу. Но одно важно… я счастлив. И тебе желаю того же, Иона.

На этот раз я заснул на диване, и мне приснился сон — последний сон о ней.

Кое-как промаявшись ночь, я отправилась к Серене. Был день ее рождения. Я пришла с большим букетом цветов и подарком. Вошла, поцеловала ее, поставила цветы в вазу и протянула ей подарок.

Серена следила глазами за каждым моим движением, она явно была довольна, что у меня такой радостный вид.

— Ты удивишься, — многозначительно сказала я, открывая пакет.

Она мельком взглянула на рукопись и тотчас перевела взгляд на мое лицо, словно пытаясь найти на нем отсвет счастья, о котором она мечтала. Потом протянула руку за стилусом.

Откуда она знала?

— Это наша книга, — уточнила я. — Та, которой мы так ждали, так надеялись когда-нибудь прочитать. Это слова Рафаэля Скали и… любовь Ионы.

Я прочитала ей рукопись, и это были удивительные минуты, наполненные жизнью, чувствами, общей радостью. Повторное чтение открыло мне еще множество истин, ускользнувших в первый раз: слишком я тогда была потрясена, слишком торопилась скорее прочесть. Но главное — в Серене произошла удивительная перемена. Она ликовала, смеялась и плакала одновременно. Словно эти слова зажгли в ней искорку жизни.

Когда я закончила, она сжала мне руку и заглянула в глаза. О, сколько всего было в этом взгляде, сколько невысказанных слов и пожеланий! Увы, теперь я понимаю, что это был прощальный взгляд.

— А у меня есть варианты? — засмеялась я в ответ.

Мне было так радостно, так чудесно, хотелось скорее вновь начать всю историю, словно и не было этих пяти недель.

— Я ему еще не звонила. Мне надо немного времени, чтобы все осознать, подготовиться, выбрать слова, которые я ему скажу. Хочу, чтобы это были правильные слова, чтобы они точно выразили то, что я чувствую.

— Нет-нет, не сегодня. Завтра. Утро вечера мудренее. И потом… у меня другие планы на сегодняшний вечер. Планы, в которых ему не стоит участвовать.