Сыграем во вражду - Савельева Валерия Андреевна "(ВалеRka)". Страница 39

– Не мороженое, – кое-как выдавил из себя, опуская голову. Почему-то сидеть перед Виком в одних трусах сегодня было стыдновато.

Но Самойлов, кажется, внешнего вида моего даже не замечал, а брошенной фразы ему оказалось достаточно для ответа. Верный враг коротко кивнул, поднялся с пола, разулся, а потом протянул мне руку, предлагая принять её в качестве… поддержки?

– Встаёшь? – нетерпеливо. Ну да, видимо, для поддержки.

На секунду задумавшись, всё же проигнорировал протянутую ладонь и поднялся самостоятельно, упорно пытаясь подавить тошноту и головокружение. Но тщетно, потому что мерзкая простуда, кажется, брала своё. В глазах помутнело – всей силы воли хватило лишь на то, чтобы не упасть обратно на пуфик или ещё куда похуже.

Судя по всему, Вик это заметил, ибо, ухватив меня за плечи, препроводил до комнаты, заставил лечь на кровать и даже самостоятельно прикрыл одеялом. А потом направился шляться по квартире – беря во внимание шум, местом назначения Самойлова служила кухня.

Я честно порывался посмотреть, что он там делает, но сил не хватило. Впрочем, запах, который удалось почувствовать после применения найденных в тумбочке каплей, говорил сам за себя: что-то готовит. И походу, вкусное. Хотя желудок многозначительно давал понять, что и это принять не пожелает.

Не знаю, сколько прошло времени, но в комнату наконец-то явился Самойлов со стаканом чая, тостом с, надеюсь, ореховой пастой и горстью таблеток. Он осторожно сгрузил всё на тумбочку у кровати.

С полминуты в комнате стояла тишина.

– Ну как ты? – спросил-таки Вик, наклоняясь ко мне и касаясь ладонью лба, проверяя температуру. – Горячий. Давай, таблетки пей, закусывай сладким, а там уж через полчаса куриный бульон сварится.

И вновь улыбнулся. Прямо как вчера, той самой пугающей улыбкой, в которой таилась нежность, чувство, которое Вику было совершенно не свойственно, особенно в отношении меня. Но оно было. В улыбке, в глазах, в выражении лица и руке, осторожно касающейся лба, в словах и поступках, которые совершал Самойлов.

Мне нравилось это… и пугало. Особенно легкий поцелуй в приоткрытые губы, коим наградил Вик замешкавшегося меня.

– Заразишься… – только и пробормотал я в ответ, почему-то смущаясь.

– Зараза к заразе не липнет, – отшутился Самойлов, вновь уходя на кухню.

А я смотрел на дымящийся на тумбочке чай, на горсть таблеток и тост, заботливо приготовленные верным врагом, ощущал на губах послевкусие практически невинного и уж точно не нашёптанного яростью поцелуя и пытался понять… что происходит? В каком направлении мы движемся? И как же можно поймать ускользающую вражду за хвост?

Химия. Просто химия. А что она без вражды?

Глава 38 – К чему приводит химия

От горсти неопознанных таблеток – часть которых, правда, всё же опозналась как пастилки от боли в горле, вернувшие мне способность говорить – действительно стало заметно лучше. А уж после чашки куриного бульона полегчало окончательно. Даже удалось разместиться на кровати с ноутбуком и заняться заданным вечность назад рефератом, который скоро нужно было сдавать.

Вик уходить не спешил – достал из сумки ридер, уселся на кровать у меня в ногах и принялся увлечённо что-то читать, изредка посмеиваясь. В целом, его молчаливое общество даже радовало, так что я не противился. Скорее наоборот, порой, когда точно был уверен, что Самойлов не заметит, отрывал взгляд от экрана и разглядывал его расслабленное лицо, улыбающееся очередной шутке, найденной в книге. Я следил за пробегающими по дисплею ридера пальцами, постепенно скользя взглядом выше, задерживаясь на ядовито-зелёном силиконовом браслете… Забавно, Вик до сих пор его носит, с чего бы? Но каким бы ни был ответ, я всяко улыбался от самой только мысли.

Однако когда время уже подходило к девяти, а Самойлов так и продолжал читать свою книжку – правда, попивая при этом уже который по счёту стакан чая, – я несколько заволновался. Скоро предки должны явиться и так уже задерживаются.

– Время позднее, – заметил как бы невзначай.

Самойлов вызвал на экране панель инструментов и задумчиво посмотрел на светящиеся цифры.

– Ну да, – согласился он, – поздновато уже. У тебя есть какие шмотки на меня? – и, не дожидаясь ответа, потопал прямо к шкафу.

– Чего? – ошалело вопросил я в ответ.

– Шмотки, говорю…

Слова Вика потонули в шорохе одежды, когда он с головой зарылся в шкаф, выискивая нечто одному ему ведомое. На стоящий радом со шкафом диван вдруг приземлились свободные летние шорты, а после – старенькая растянутая майка с черепом и надписью, что вокруг все обязательно умрут, а я один останусь.

Собравшись с силами, я поднялся с кровати. Благо, пока Самойлов готовил, успел немного приодеться, потому сейчас выглядел хотя бы прилично. Прокашлявшись, осведомился у продолжающего шебаршиться в шкафу Вика:

– Самойлов, ты чего тут устроил?

Он бросил на меня удивлённый взгляд через плечо, закрывая шкаф.

– Ты же сам сказал, что время позднее, – пробормотал Вик, скидывая майку и натягивая мою. Надпись о смерти всех, кроме владельца, вызвала неприятный холодок, пробежавший по позвоночнику.

– Я имел в виду, что ты как-то слишком засиделся, – хмуро. – А не то, что пора переодеться в более неформальную одежду.

– А чем плоха неформальная одежда? – осведомился Вик, казалось бы, ехидно, как раз расстёгивая в этот момент ремень джинсов.

– Самойлов, ты понял, что я имел в виду…

– И что же?

Я чуть не зарычал от его нахальности, с силой сжимая кулаки, плотно-плотно, до боли. А Вик уже принялся за ширинку, собираясь окончательно избавиться от джинсов и перелезть в шорты.

– Скоро предки придут, вали отсюда, а, Витюша, – прошипел я.

– Я просил так меня не звать, – Самойлов вскинул голову, внимательно вглядываясь мне в глаза.

– Как? Витюшей? Или Витечкой? – усмехнулся в ответ.

– По-разному… – отозвался Вик, выдёргивая из джинсов ремень.

В голосе его послышалось рычание, такое привычное, такое… нужное. Я вздрогнул и сделал шаг назад. По телу пронеслась волна мурашек, взгляд выцепил хмурое лицо Самойлова, потом – его сильные руки, сжимающие ремень. Очередной шаг – и я упал на кровать, а Вик навис сверху, быстро перехватывая мои руки и заводя за голову.

– Корнеев, ты дурак, – прорычал он мне на ухо, туго стягивая запястья ремнём. – Какой же ты дурак, просто неимоверный.

– Я не…

Сопротивляться не было ни сил, ни возможностей, ни даже желания, зато тёмная аура, витающая вокруг Вика, заставляла сердце биться быстрее. Привычно, понятно, просто. Вот она – наша химия. Всего лишь конвертация ярости в страсть и ничего более, нет никакой нежности, никаких иных чувств. Лишь ярость и наслаждение.

– Ох, Дэн, поверь, зря ты меня злишь, – усмехнулся Самойлов, впиваясь поцелуем мне в губы. – Кстати, твои предки оставили записку, что уехали к тётушке на день рождения, как давно обещали. На неделю, – очередной сминающий поцелуй-укус, но на этот раз в шею. – Так что я могу просто-напросто привязать тебя к кровати и трахать всё это время.

Кривая усмешка на губах, хмурый взгляд, запястья, до боли сжатые ремнём, и горячее дыхание на ключице. Это было как раз то, чего я ждал, те самые нужные и желанные чувства – корень всех бед.

– Ты слышишь, Дэн? – шёпот и рычащий смех, вибрация от которого коснулась шеи.

И нет никакой нежности: ни ласковых рук, ни осторожных поцелуев. Всё правильно. Ведь именно этого я хотел?

– Слышу, – выдохнул в ответ, запрокидывая голову.

Значит, мама всё же махнула к тёте без меня, даже не разбудила, побоявшись, что увяжусь следом и отстану в институте. Ну, ничего страшного, я и иначе смогу.

"Трахать всё это время…"

А ведь Вик может. Если его чуть сильнее разозлить, он сможет всё. Грубо и жестоко будет наслаждаться мгновением, выливая злость и недовольство. Потому что мы не можем быть…