Ночь волчицы - Чуракова Оксана. Страница 55

Ал'Роэг, Мерианд Мор, Карла Бизаньи, Эдитус, Бёли и Хенон все больше бледнели. Чем сильнее кричала толпа, тем больше белели их лица.

— Но кто будет править Гаэлией? — раздался вдруг возглас Бёли. Он встал, до сих пор не желая верить своим ушам.

Ему тяжело было перекричать толпу, аплодировавшую Алее. Но девушка, стоявшая рядом, услышала его. Она обернулась.

— Вы же знаете, что нужен правитель! — удрученно повторил Бёли. — Вы не можете ввергнуть Гаэлию во тьму и сумятицу! Кто будет править островом?

Алеа широко улыбнулась:

— Это решит народ.

С наступлением вечера последние жители Провиденции наконец разошлись из парадной залы, и Эрван вздохнул с облегчением. В городе уже начался праздник, и все поспешили на улицу, чтобы присоединиться к шествию. Все прошло замечательно. Будучи генералом армии Алеи, Эрван считал себя ответственным за сохранение спокойствия вокруг, а при таких бурных событиях это была сложная задача.

Весь день Эрвана снедала тревога. Каждое мгновение он ждал, что Провиденция окажется ввергнута в страшную смуту. Но все прошло так, как предсказывала Алеа. Армия Галатии с явным удовольствием примкнула к Армии Земли. Эоган и Амина были мертвы, у их солдат больше не было военачальника, и никто на острове не снискал такого преклонения, как эта странная девушка, о которой все только и говорили. Казалось, с ее приходом всем стало легче. Словно люди давно ждали ее появления, а будущее, которое она предсказала, уже принадлежало им.

Конечно, Эрвану и раньше приходилось видеть, какой славой пользуется Алеа в разных уголках острова, но он никогда не думал, что она может низвергнуть власть страны даже без помощи армии, без необходимости применять силу. А ведь именно об этом она всегда мечтала. Избавить остров от угнетателей, не затевая новую войну. Победить сильных, не причинив вреда слабым. Свалить эту пирамиду.

Первые солдаты Армии Земли остались в Тарнее, и Алеа освободила Галатию только благодаря собственной славе, всего лишь пригрозив своей силой, в которой никто не осмелился сомневаться. И Эрван был счастлив видеть, что той, которую он любил, удалось все это осуществить. Доказать, что ее мечты сбудутся.

Конечно, все было не так просто, и случай с Провиденцией был особый, но разве это произошло не благодаря долгой борьбе? Борьбе, которой Алеа посвящала каждый свой день. Борьбе, в которой погибло много ее друзей. Той борьбе, которая еще не была закончена…

— Ведь ты знаешь, что меня ждет теперь, — сказала девушка Эрвану вечером того дня, когда они вошли в Провиденцию.

Он не ответил. Но знал. Все близкие Алеи знали. Маольмордха. Последний вызов, который Алеа должна была принять. И самый тяжелый. Юноша только улыбнулся Алее. И сказал ей, что сейчас она должна наслаждаться мгновениями радости, которую переживают жители Галатии.

В Провиденции творились невиданные события. В каждом взгляде светилась новая искренняя надежда. Единомыслие, о котором давно все забыли. Но это было еще не все.

Народ должен почувствовать свою свободу. А солдаты — насладиться миром. Необходимо вновь научить жителей острова жить вместе. И Алеа, конечно, уже дала кое-какие наказы. Для магистража в них не было ничего удивительного.

Она хотела открыть школы по всей стране, чтобы мальчики и девочки учились читать. Преступников содержать в чистых тюрьмах, отменить изгнание, ограничить власть религии, прекратить охоту на волков. И много других мелких и срочных нововведений, которые вызывали у Эрвана улыбку, потому что это было так похоже на Алею. Просто, искренне, ново. Но больше всего остального девушка хотела, чтобы весь народ Гаэлии мог выбрать того или тех, кто будет управлять островом. Чтобы больше не было никаких королевств. А это, Эрван понимал, не так просто сделать. На это уйдет много труда. Но остров, похоже, готов был приступить к работе. Все жаждали перемен.

Алеа, казалось, была удовлетворена этой победой. Ей наконец-то облегчили задачу. Как будто жители острова сами подталкивали ее. Но Алеа не могла радоваться раньше времени.

Поэтому ей и хотелось найти немного утешения в разговоре с молодым магистражем. Потому что, несмотря на радость, царившую в сердцах всех ее друзей, она не могла забыть о том, что ее ждет теперь. Последняя битва. И этой битвы, как бы Алеа ни мечтала о мире, не миновать. Придется снова подвергнуть свою жизнь опасности. И жизни других.

— Я не в силах думать о другом, Эрван. И не смогу остаться здесь столько, сколько мне хотелось бы.

С каждым днем она все меньше верила в свою победу. Сайман уже почти исчез, а Маольмордха по-прежнему существовал. Она чувствовала его угрозу. Чувствовала его мрачную силу, его мощь, которая притягивала ее к себе с далекого края острова.

Алеа не могла больше ждать. Из-за нее в Гаэлии все еще так хрупко. Никогда еще не было так хрупко. Так уязвимо. Легкая добыча для столь страшного хищника. Алеа уже собиралась уснуть, когда раздался стук в дверь. Она протерла глаза и встала, думая, что в такой час это, должно быть, Эрван.

Но, открыв дверь, она с удивлением обнаружила Киарана и Эрнана. Друиды смущенно стояли у порога.

— Что ж, входите! — сказала Алеа, протягивая им руки.

Друиды зашли в комнату. Им было явно не по себе — время позднее и Алеа наверняка устала.

Прошедший день был самым невероятным в их жизни. Но и самым радостным. Редко увидишь столько счастья на лицах. Но кроме власти саймана и Самильданаха, настоящей силой Алеи была надежда, которую она подарила другим. В этом был смысл ее жизни. Возвращать земле то, что она от нее получила.

— Ты спала? — с улыбкой спросил Киаран.

— Нет еще, — успокоила его девушка. — Что вас привело?

— Много всего, — ответил Эрнан. — Прежде всего хотели тебя поздравить.

— Мое участие не так уж и велико… История вершится сама, разве нет? И Гаэлия сама освободилась от того, что ее угнетало…

— Это ты запустила колесо истории, — возразил Архидруид.

— Полно, Эрнан, я только дочь Гаэлии…

— Ты многое совершила, и мне жаль, что мы не помогли тебе раньше. Тебе было бы легче. Но мысль о том, что можно было сделать и больше, всегда приходит слишком поздно…

— Не волнуйся, — сказала Алеа Эрнану (теперь она говорила ему «ты»), — Я уверена, что вы все еще сможете много чего сделать в будущем!

— Наш сайман почти исчез…

— Вот именно! — воскликнула Алеа с улыбкой. — Наконец-то вы будете приносить пользу!

Киаран улыбнулся в ответ. Его, как и всех друидов, угнетало постепенное исчезновение саймана. Но похоже, он понял, о чем говорила Алеа. Сайман отстранил их от истинной жизни на острове. Теперь они много чем могли заняться без всякого применения саймана.

— И все-таки нас тревожит…

— Да, знаю, — перебила его Алеа, и друиды увидели, что она разделяет их тревогу. — Маольмордха. Сайман почти исчез, а Маольмордха все еще жив…

— Киаран рассказал мне о твоей встрече с Фелимом в мире Джар. Думаю, он прав. Если мы вовремя уничтожим ариман…

— Я завтра же еду, — сказала Алеа.

— Мы едем с тобой… — Ни в коем случае! Со мной поедут Фингин и Эрван. Все. Больше никого. Это ни к чему. Я собираюсь сражаться не с целой армией, а с одним человеком. Вы гораздо нужнее здесь. Предстоит много работы.

— С одним человеком? Маольмордха конечно же не один.

— В битве против меня он будет один.

Эрнан кивнул. Вероятно, Алеа была права. Действительно, он и другие друиды могли принести здесь пользу. Предстоит проделать огромную работу. Объединение пяти графств, выбор островом нового правителя. Все это будет не просто.

— Почему Фингин? — спросил Киаран, наклонив голову.

— Потому что среди всех вас у него пока наиболее сильный сайман, — объяснила девушка.

Друид кивнул. Да, Фингин был не только самым молодым друидом, но и самым могущественным. Айлин, бывший Архидруид, не ошибся, он предчувствовал это раньше других.

— Если сайман исчезает так быстро, — продолжал Киаран, — значит, ты поняла что-то новое?