Ночь волчицы - Чуракова Оксана. Страница 56

Алеа улыбнулась. Пророчество сбывается.

— Да. В общих чертах. А главное — он вовсе не исчезает. Просто мы больше не сможем им мысленно управлять.

— Поясни, — недоуменно попросил Эрнан.

Алеа уселась на кровать, скрестив ноги, а друидам предложила стулья у окна.

— Я начинаю понимать то, что открыл Анали… Я даже думаю, что поняла еще больше.

— Что же? — нетерпеливо спросил Киаран, широко раскрыв глаза.

Алеа поглядела на него. Все-таки Киаран удивительный человек! С каждым днем он восхищал ее все больше. В голосе Великого Друида не было ни малейшей тревоги. Нет, он просто хотел знать. Понимать, где конец саймана. Он, как и она, хотел верить, что на самом деле это хорошая новость. Как бы это ни было тяжело для друида. Потому что он надеялся. Хотел надеяться.

— Сайман не существует сам по себе, — начала Алеа. — Миром правят силы природы, примерно так говорится в Энциклопедии Анали.

— Три силы?

— Действительно, так утверждает Анали, но я в этом не уверена. Мне кажется, что их больше.

— Но откуда ты знаешь, что они существуют?

— Думаю, будущим поколениям предстоит большой труд, Киаран. Понять эти силы. Познать их мощь. Постичь их. Но я приведу тебе пример: когда человек седеет, разве не время старит его?

— Да. Это так. Время — одна из этих сил?

— Это наверняка главная сила, — кивнула Алеа. — Однако этой силы не существует в Сиде, мире мертвых… Но разве она не удивительна? Из-за нее умирают и рождаются люди. Это она меняет все вокруг.

Киаран кивнул. Он никогда об этом не думал. И все же…

— А еще какие силы? — спросил он.

Алеа сняла перстень Самильданаха, который носила на пальце.

— Если я брошу это кольцо, что произойдет?

— Оно упадет на землю, — улыбнулся Киаран.

— Это сайман притягивает ее к земле? — спросила Алеа.

— Нет, это естественно! Я понимаю, о чем ты. Предметы падают на землю, если ничто их не держит…

— Вот именно! — воскликнула Алеа. — Это естественно. Это сила природы. Одна из ее сил.

— Понимаю…

— Именно эти силы, — продолжала девушка, — сайман позволял нам использовать, хоть мы их не понимали. Но они не исчезли. Я вам уже сказала, исчезнет наша способность ими управлять.

— Но почему?

Алеа пожала плечами:

— Наверно, потому, что завтра мы откроем их и научимся ими пользоваться благодаря знанию, а не чутью. И это будет доступно не только друидам. Силами природы овладеют все, и мы сможем решать, по какому пути их направить. Понимаете? Это одна из перемен, которые ждут Гаэлию. Она станет взрослой, как ты говорил, Киаран. Это лучше, чем позволять кучке людей управлять силами природы вслепую. Мы должны будем познать их все вместе.

— Значит, по-твоему, хорошо, что сайман исчезнет?

Алеа с улыбкой кивнула:

— Да. Я хочу в это верить. Для людей это большой шаг вперед. Так же как власть должна принадлежать всему острову, силами природы не могут распоряжаться одни друиды. Нам надо учиться делиться.

Алеа не смыкала глаз всю ночь. Двое друидов ушли от нее поздно, они еще долго разговаривали, как будто хотели усмирить свои страхи и подготовиться к необычному будущему, которое уже начало заявлять о себе. Возбужденная, полная одновременно надежд и беспокойства, она так и не смогла заснуть, хотя сон был ей необходим.

Еще до восхода солнца девушка отправилась за Фингином и Эрваном. Она не могла больше ждать и в любом случае хотела уехать, прежде чем проснутся другие. Время не ждет, нельзя затягивать отъезд. И она потеряет время, убеждая их, что хочет ехать только с Фингином и Эрваном. Потому что все захотят поехать. Всем понадобится сопровождать ее. А это невозможно.

Она даже не предупредила Фингина и Эрвана о времени отъезда. Конечно, накануне она объявила, что сегодня надо ехать, но ничего не уточняла, и все ждали приготовлений к отъезду в течение дня. Было еще темно, но она знаком поманила обоих юношей за собой к дворцовым конюшням.

Осознавая важность минуты, а может, польщенные тем, что выбрали их, Фингин и Эрван, не раздумывая, последовали за ней, стараясь не шуметь. Захватив лишь самое необходимое, они выбрали трех лучших коней и пустили их галопом по ночной прохладе. Проскакали через город и углубились в ланды. Никто не произносил ни слова, пока они не отъехали далеко на восток от столицы и первые лучи солнца не позолотили песок. Тогда они сделали первую остановку, чтобы дать коням немного отдохнуть. Эрван и Фингин смущенно смотрели на Алею, которая продолжала молчать.

— Мьолльн страшно рассердится! — наконец громко произнес Эрван, чтобы девушка услышала его.

— И Кейтлин мне этого никогда не простит, — поморщившись, подхватил Фингин.

Алеа покачала головой, пытаясь их разубедить. Конечно, она думала об этом. Она размышляла над этим довольно долго. Оставить Мьолльна и Кейтлин — это решение далось ей нелегко, но рисковать их жизнями было бессмысленно. Если они втроем не справятся с Маольмордхой, ни Кейтлин, ни Мьолльн ничего не изменят. Алеа поделилась своими мыслями с друзьями и поблагодарила за то, что они согласились сопровождать ее, несмотря на трудности и испытания, которые их ждали.

— Мы должны справиться с этим втроем. Мьолльну и Кейтлин здесь нечего делать. Они и так столько сделали для меня. Сегодня я сделаю то, что мне осталось, с вашей помощью.

Юноши кивнули. Фингин, похоже, был даже рад, что Кейтлин не придется участвовать в этом опасном предприятии. Поскольку он знал, что шансы выжить в предстоящей битве слабые. Слабее, чем когда-либо. И он бы не вынес, если бы увидел, как гибнет та, кого он так любил. Он надеялся лишь на то, что сам вернется живой и невредимый.

— Знаешь ли ты в точности, куда мы едем, Алеа?

— Во дворец Шанха на маленьком острове к востоку от Галабана. Там он ждет меня. Я так думаю. Он знает, что я приду…

— Так это ловушка!

— Нет. Ведь я знаю, что он меня ждет. Но у меня нет выбора. Теперь он уже не станет покидать дворец. Саймана с каждым днем становится все меньше, это ему на руку. Я должна идти в нападение, а не он. Если это еще возможно.

— Откуда ты знаешь, где он находится? — удивился Эрван.

— Киаран сказал мне. Совет Сай-Мины уже давно знает, где находится Отступник. В прошлом году один из них нашел его и погиб там, пытаясь сразиться с ним. Ведь так, Фингин?

Юный друид кивнул. К несчастью, он знал не больше, чем она. Он не мог ничего прибавить к сказанному. Ясно было одно. Угнездившийся в своем дворце Маольмордха наверняка еще опаснее, чем за его пределами. Но у них нет выбора. Алеа все сказала верно.

Они еще немного поговорили, пытаясь скрыть тревогу, жившую во всех троих, потом снова двинулись в путь и скакали до самого вечера.

Песчаная равнина расстилалась ровной скатертью. Это было красивое зрелище, осень местами окрасила ланды в рыжий цвет, заросли амаранта сбились в круг, словно заблудившийся ребенок оставил тут свои обручи. Ветер дул слабый, но понемногу усиливался по мере того, как они приближались к побережью.

Когда наступил вечер, они легли спать, почти не разговаривая. Каждый остался наедине со своими мыслями, страхами и надеждами. Ночь опустилась на них, внезапно ставших одинокими. Где-то позади они оставили новую жизнь. Они снова уехали. Провиденция, должно быть, до сих пор празднует начало новых времен. А они, совсем одни в чреве Гаэлии, существовали как будто вне времени. Они сами себя исключили из этого праздника зарождения новой жизни и, может быть, вовсе не увидят будущего.

Узнают ли гаэлийцы, куда они уехали? Поймут ли важность этого последнего путешествия? Кто мог знать о еще одной угрозе, нависшей над островом, сейчас, когда всем казалось, что они наконец свободны. Алеа знала. То, что они только что совершили, ничто по сравнению с испытанием, которое ждало их теперь. И ни к чему не приведет, если она не сможет одолеть Маольмордху.

В эту ночь Алеа уснула с трудом. Она попыталась войти в мир Джар, но он был пуст. Совсем пуст. От саймана там не осталось больше ни следа.