Ночь волчицы - Чуракова Оксана. Страница 57

Но Алеа надеялась, что еще не поздно.

Так они ехали целых три дня, все меньше разговаривая, и с каждым шагом на душе становилось все тревожнее. Сердце сжималось в предчувствии беды. Они старались отвлечь свои мысли, забыть о том, с кем им предстояло сразиться, но его лицо во сне и наяву преследовало их красной тенью.

Надвигалась осень, и, по мере того как они приближались к морю, дни становились холоднее. Как будто и небо чувствовало растущую угрозу и темнело.

Вечером третьего дня они наконец достигли берега бурного моря к северу от Галабана. Алеа издалека заметила несколько заброшенных домов в дюнах. Путешественники остановились там на ночь, потому что отправляться в море было уже поздно, надо подождать до утра.

Это были ветхие рыбацкие домики, в которых теперь обитали лишь чайки и моллюски. Пол был усыпан песком, дерево начало гнить, а в окна, давно лишенные стекол, врывался ветер.

Все трое молча поужинали, несколько утомленные шумом моря и ветра. Радость, охватившая Провиденцию, осталась далеко позади, и воспоминание о ней растаяло еще в ландах, по ту сторону дюн.

— Огонь у меня в голове почти погас, — мрачно объявил Фингин во время еды. — Я все хуже его ощущаю. Надеюсь, мы успеем раньше, чем сайман исчезнет совсем.

— Мы не можем ехать быстрее, — сказала Алеа. — Но если ты не сможешь драться, не беспокойся, Фингин, моя сила по-прежнему со мной. Странно, но я не чувствую того, что чувствуешь ты…

— Да, это странно, — задумался юный друид. — Почему твой сайман не исчезает?

— Не знаю, Фингин. Наверно, я буду последней.

— Как бы там ни было, времени у нас все меньше, — вставил Эрван.

— Идемте спать, — сказала девушка. — Завтра нам понадобится вся наша сила.

Они устроились в одном из домишек. Но когда все трое уже засыпали, Алеа вдруг подскочила, ее спутники тоже.

— В чем дело? — с тревогой спросил Эрван.

— Я слышала шум!

Они застыли, прислушиваясь. Но ничего не услышали.

— Я уверена, был какой-то шум, — прошептала Алеа.

— Идем посмотрим, — сказал магистраж и первым поднялся.

Они вышли из хижины. Стояла непроглядная ночь, лишь тоненький месяц слабо освещал пляж.

Эрван осторожно крался среди домов, держа наготове меч, за ним шла Алеа. Им было холодно. Рассохшиеся доски домов трещали от ветра. Скрипнула дверь. Эрван замер. Впереди стояли три дома. Их тени скрещивались на песке, образуя причудливые фигуры.

Магистраж шагнул вперед. Чья-то тень мелькнула в окне.

— Кто там? — громко спросил Эрван, прижавшись к деревянной стене и увлекая за собою Алею.

Из-за угла дома появились две фигуры:

— Это мы…

Магистраж опустил меч. Теперь он увидел, кто перед ним. Кейтлин и Мьолльн. Он облегченно вздохнул. Глупые, они увязались следом. И теперь оказались здесь, замерзшие, заплутавшие в дюнах, они еле передвигали ноги по песку.

— Идите-ка сюда! — крикнул Эрван, зажигая факел.

Алеа покачала головой — ведь это было чистейшее безумие со стороны ее друзей. Но в глубине души она была рада их видеть.

— Мерзкая девчонка! Ахум! Просто мерзкая девчонка, вот ты кто, Алеа! — разразился Мьолльн, трясясь от холода. — Уехать так, без нас, — это, знаешь ли, совсем не вежливо!

— Волынщик мой дорогой! — засмеялась девушка, прижимая гнома к себе. — Как же я не догадалась! Ты ведь без меня никак, а?

— Я думала, мы вас никогда не догоним! — призналась Кейтлин. — Вы ведь не только ускакали далеко вперед, вы еще увели лучших лошадей из королевской конюшни в Провиденции!

Фингин шагнул вперед, протянул руки и сжал актрису в объятиях.

— Зачем, спрашивается, я ломала голову, как улизнуть потихоньку, — вздохнула Алеа. — Все равно вы рано или поздно меня отыщете!

— Надеюсь, ты не собираешься, негодяйка ты этакая, в одиночку сражаться с Маольмордхой? У нас, между прочим, тоже есть к нему разговор, так и знай! Несмотря на неминуемую опасность, которая им грозила, друзья были счастливы снова встретиться. Вся компания отправилась в хижину, где уже все было устроено для ночлега, и проболтали до поздней ночи. Алее не удалось уберечь двоих друзей от предстоящей битвы, но им было хорошо вместе. Чего еще нужно. И, несмотря ни на холод, ни на растущую тревогу, в эту ночь им спалось лучше, чем раньше.

Утром они взяли старую лодку, которую нашли в заброшенной деревенской мастерской, и пустились вперед по волнам, рассекая золотые солнечные блики. В последний поход на последнего врага.

Через несколько часов они добрались до грозного острова, где ждал их последний враг. Так близко от Провиденции! Маольмордха долго оставался в тени, спрятавшись на этом безвестном острове! Как он смог ускользнуть от бдительности друидов и галатийцев? Не с этой ли черной горы в море он устраивал свои многочисленные нападения? Не здесь ли источник тайного зла, которым заражалась вся Гаэлия?

Пятеро путников пересекли бурное море, бросили лодку и начали взбираться по черной и сверкающей прибрежной скале, возвышавшейся над волнами. Они обвязались веревкой и с трудом карабкались к вершине, несколько раз чуть не свалились вниз, обдирали руки о выступы, переводили дух от усталости и боли, в то время как внизу волны с грохотом разбивались об утес.

Наконец — последнее усилие, и они оказались на вершине скалы. Огромный дворец Шанха предстал их глазам. Долго они стояли бок о бок, застыв, будто ветер принес их к этому невероятному зданию из охряного камня.

На горизонте цепь оранжевых гор касалась пурпурного неба. Ровный фасад с высокими колоннами, казалось, возник из самого сердца горы. Выдолбленные прямо на склоне утеса, бастионы и опоры местами шли вперемешку со скалистыми выступами. Выше поднимались крутые позолоченные уступы, а на самом верху уже были только изъеденные временем руины. Впереди узкая лестница красного камня петляла меж редких деревьев, уходя во дворец, — будто язык высунулся из пасти дракона.

Здесь кружили все ветры, дувшие с моря, они завывали в макушках башен, поднимали песок с камней и подталкивали путников вперед. Алеа опустилась на колени и приложила ладонь к земле, словно чтобы напитаться последней силой. Последний раз набраться мужества.

Мьолльн прервал это тяжелое молчание:

— Да, никогда я не видел ничего похожего, ахум… Говорят, что он построен прямо в горе…

Фингин кивнул, потом подошел к Алее и положил руку ей на плечо:

— Ты чувствуешь то же, что и я? Его присутствие?

Девушка медленно поднялась с земли.

— Да, — ответила она. — Чувствую. С того мига, как мы причалили. Он там. Он видит нас. И он уверен в себе, Фингин!

— Должно быть, он приготовил нам ловушку.

— Не знаю. Может, он ждет настоящей битвы. Я думаю, он хочет покончить со всем разом. В любом случае у нас нет выбора. Мы должны идти туда. Броситься в пасть дракону.

Девушка вздохнула, бросила взгляд на своих верных друзей и, не говоря больше ни слова, шагнула на первую ступеньку. От страха сердце сжималось, в горле пересохло. Друзья стали молча подниматься к чертогу Шанха.

Они тяжело и осторожно ступали по длинной лестнице, ведшей вверх по утесу, бросая быстрые взгляды наверх и назад со странным чувством, что их выслеживают. Что их ждут. Скала возвышалась над ними и казалась все более угрожающей. Наконец путники достигли большой каменной двери с двойными створками. Только они все собрались на маленьком уступе, как дверь медленно открылась, подтверждая то, что чувствовали Алеа и Фингин: их ждали.

— Да, вот уж точно, его врасплох не застать, — бросил Мьолльн.

Эрван взял меч за острие, и гном тут же последовал его примеру. Звон клинков отозвался гулким эхом. Все обменялись взглядами, желая приободрить друг друга, и вошли внутрь, под колонны, с сожалением прощаясь с солнечным светом.

В окутанном темнотой дворце они сразу почувствовали присутствие врага. Не только Алеа и друид, но и остальные. Он был всюду. Со всех сторон веяло опасностью и угрозой. Невидимая, но давящая сила. Маольмордха.