Я ставлю на любовь (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame". Страница 47

- Круто. Только мне Влад если дарит туфли, то сразу с сумочкой и платьем. Так что твой Койот малость жлоб.

Светка проглотила язвительную подколку.

Настя выпила вино и вновь наполнила бокалы со словами:

- Интересно у нас получается. Две банды в состоянии войны, а любовницы их главных хвастаются шмотками и обсуждают, у кого из их любимых братков длиннее половой член.

- Я еще не измеряла… короче, мы не о том… и вообще, не моя вина, что Влад один в своей банде. Что мне, огрызки подбирать в виде шестерок? Нам дружить никто не запретит, и я вот что хочу сказать… Койот, конечно, аховый дядька, но вот смотри… Я его с Шахновским видела.

- Не ревнуй! Ну, вставит Лелику пару раз и вернется к тебе. Носи туфли и не парься.

- Дура! Или тебе мозг вытрахали уже? - Светка расплющила сашими палочками и раздраженно отбросила их в сторону. - Лелик работает на Влада, и поддерживает какие-то отношения с Койотом. Может, конечно, это ничего и не значит, но скажи мне, ты бы стала угощать вискарем своего прямого конкурента? Заметь, никто не знает, что я их видела. Но это странно, не находишь?

- Я передам Владу при встрече…

- Да погоди ты! Есть одна мысль. Пока замерли. Ты мне скажи, ты хочешь отомстить Шахновскому за то, что бросил тебя ради той шлюхи? А за побои? За то, что относился к тебе как к половой тряпке? Настя, не надо им спускать с рук! Ты в школе вдоволь натерпелась уже, сколько можно быть жертвой?

- А почему бы и нет, - наконец-то Светкины слова достигли эго семнадцатилетней девчонки, которая все еще жила в мире своих придуманных образов. Как и ее подруга. - Мне самой мерзко, что я считала все это нормой… ну так как? Что ты придумала?!

- Дай мне еще немного времени, и все расскажу. Этот еще прощения у тебя просить будет… или нет. Стриптиз! И снимаем на камеру.

- Пусть лучше пошлет Лиз в жопу и вытолкает голую из квартиры. - Настина душа уже не вздрагивала от мыслей о Лехе, но тот факт, что она была унижена на глазах девушки гораздо красивее и успешнее, чем Настя, все еще кромсал ее сердце острыми лезвиями.

- Главное - спрятаться на лестничной клетке и заснять, чтобы эта силиконовая лошадь забыла дорогу в наш район.

Тогда они со Светкой выпили две бутылки вина и заснули, чувствуя себя коварными хищницами, способными своими подростковыми стратегиями поставить весь мир на колени. Что еще нужно, по сути, двум подросткам? Формула до смешного примитивна. Козырный бойфренд рядом (козырность рассчитывается путем близости к: криминальной группировке; золотой кредитке; славе). Уверенность в собственной уникальности (выбрал бы лидер банды рядовых идиоток?), крупица информации, которая может ничего не значить, но в воображении раздувается до запредельных параметров. Все это возвести в квадратный корень эго и вывести интеграл того, насколько сильна жажда мести. Кто готов признать, что все это звучит смешно в столь нежном возрасте, когда так хочется быть взрослой?..

…- Тебе не дозвониться! Надо встретиться!

Настя зажала мобильный между щекой и плечом, пытаясь попасть рукой в рукав халатика.

- Исключено. Я с Владиком.

- То есть мы больше не мстим Леше?

- Мстим, и мстя наша будет страшна. Но только позже.

- То есть ты даешь добро? - Светка заторопилась. - Я тут такое узнала! Осталось проверить…

- Проверяй, я в деле! А сейчас извини, мой тигр хочет обнимашек! - Настя сбросила вызов, когда хлопнула кухонная дверь.

Влад уже был полностью одет, но одна деталь в его гардеробе была явно лишней, а именно фартук с изображением женского тела в бикини. Он ловко справился с завязками и осторожно повесил его на спинку стула.

- Прошу к столу, миледи.

Насте до боли хотелось кинуться ему на шею и расцеловать, сжать в объятиях, не отпускать ни на секунду, не терять этого солнечного света ни на миг. Кажется, она разучилась дышать самостоятельно. Оторви их друг от друга, разрыв будет катастрофическим.

…Сначала погаснет мое солнце. Но галактика в первые часы своего увядания не заметит, как стало холодно без одинокой погасшей звезды. Лишь пойдет легкой зыбью по краю туманности, не заметив, как начнут гаснуть остроконечные звезды ее системы. Свет будет меркнуть и гаснуть до тех пор, пока паника и хаос не разорвут ее изнутри своими черными тисками…

Но сейчас эта уникальная вселенная живет. Вращается на бешеной скорости и держит их в объятиях друг друга, и не видит своего скорого заката, потому что до него еще очень долго. И Насте вдруг хочется записать свои мысли. Эти безумно красивые метафоры. Чтобы однажды прочитать их своим детям под понимающую улыбку Влада… их детям. Так будет правильнее.

- Да нет у меня таких продуктов в холодильнике! И никогда не было! Признавайся, ты их успел принести из магазина, пока я была в душе…

- Моя малышка даже не знает, что хранится на ее полках? Неосмотрительно… Ты кушай!

- А как называется этот салат?

- “Цезарь”. Давай, я никуда не уеду, пока ты не съешь все! Ложку за маму… за папу!

Настя некстати вспоминает, что вчера звонил ее отец. Крайне сухо сказал, что надо поговорить, что до него дошли слухи о ее новом парне, и он, мягко говоря, не в восторге…

- Уедешь? Куда? Ну, блин…ну только не снова!

- Настя, ты знаешь, что у меня в некотором смысле ненормированный рабочий день. Но я вернусь. Ты хотела в “Огни столицы”? Сегодня сходим!

Настя хотела в этот модный ночной клуб. Но еще больше она хотела остаться с Владом наедине и не вылезать из постели.

- Ну ладно… только звони мне… хорошо?

- Там плохая связь. Постарайся поспать пару часиков, чтобы не засыпать на танцполе. Я тебе говорил, что в детстве был чемпионом своего района по брейк-дансу? Сегодня ты это увидишь!..

Знала ли тогда безумно счастливая на пике своей влюбленности Настя Краснова, что это - последняя неделя их совместного восторга? Нет, интуиция спала. Молчала. Она была счастлива. Позволяла кормить себя с ложечки, гладить по волосам, жарко целовать на прощание в прихожей… и строила восхитительные планы их дальнейшего будущего. И здесь не было места фантазии или того, что называют “выдавать желаемое за действительное”. Она была любима. И любила в ответ. Знала, что ее не предадут и не бросят.

На днях она встретится с отцом. Их встречи всегда были похожи. Папа вывозил ее в торговый центр, покупал все, на что указывал пальчик дочери, кормил мороженым, как маленькую, хмурился, когда Настя манерно оттопыривала пальцы и говорила “я хочу мартини”, иногда сдавался, заказывая ей не более пятидесяти граммов вермута с оливкой. “Только имей в виду, что я этого не одобряю”. Но всегда смягчался, когда Настя начинала выпрашивать свозить ее на полигон пострелять. Полигон “Обители ангелов”. Но тогда она об этом еще не знала.

Сегодня встреча отца с дочерью началась непривычно. Папа ее не узнал. Даже скользнул оценивающим взглядом любимца женщин по ее фигуре в туго облегающих джинсах и яркой футболке с принтом (спасибо Владу за подарок, “Версаче”), а затем густо покраснел. Бывший майор МВД покраснел. Откуда Насте было знать, что он нарисовал в своем воображении, пока неузнанная дочь шла ему навстречу по летней террасе кафетерия? Да она и подумать о папе в таком ключе никогда бы не смогла! Даже когда он смотрел на ее Светку далеко не отеческим взглядом.

- Настюшка, ну ты потрясающе выглядишь! Так изменилась! Я же говорил, общение с Алиной пойдет тебе на пользу.

Настя едва смачно не выругалась. Полезная Алина - мертвая Алина! Она терпеть не могла новую папину сожительницу, бизнес-леди и владелицу сети строительных магазинов. Эта надменная сучка напоминала ей завуча их школы, а еще ворону. Ее противный каркающий голос, щедро раздающий Насте нотации, вечное занудство и разговоры о том, что девочке стоило бы не с мальчиками встречаться летом и слоняться по городу без цели, а поработать продавцом в ее магазине. Бесплатно, конечно, но это практика! Отец не вмешивался и за дочь не заступался. Настя закатила истерику, когда эта самая Алина в категоричной форме заявила, что девочке не место на полигоне. “Ты мне не мать, дура!” – с пренебрежительным взглядом выпалила в лицо этой стальной леди и покинула зал ресторана. С тех пор отец не брал свою гражданскую жену на встречи с дочерью. Насте захотелось беззлобно поддеть отца.