Журнал «Если», 1993 № 10 - Демют Мишель Жан-Мишель Ферре. Страница 35

— Пропаганда — не главная наша печаль, — буркнул кансорнец. — Но титанисты начали кампанию против смешанной крови, и она набирает силу. Не успеем мы и глазом моргнуть, как эти полукровки и цветные укажут Легиону путь к самому сердцу Лиги. Выступая против них, титанисты выступают против нас…

— Однако эти люди видят в нас своих защитников, — вставил Собри. — Если мы их изгоним, то едва ли сможем рассчитывать на их лояльность.

— Есть еще одна сторона медали, — снова вмешался тот, кто первым высказался против. — Мы что, будем вынуждены прервать все наши связи с резервациями?

Возникла напряженная пауза, затем председатель сказал:

— Вероятно, нам в любом случае придется снизить активность в резервациях. Контроль легионеров стал таким плотным, что эти районы оказались слабым звеном во всей нашей сети. Немало наших агентов были перехвачены именно при попытках перейти границу. И даже те несчастные, кто заперт в резервациях, стали относиться к нашим намерениям настороженно.

— Предлагаемый шаг решителен, — объявил тот после раздумья. — Но выгоды, которые он обещает, пожалуй, слишком малы для того, чтобы оправдать измену нашим принципам. В конечном счете даже этот шаг не поможет нам опровергнуть миф о Черном сговоре.

«Ну разумеется, — подумал Собри, — Черный сговор…» Немыслимо подробный, фантастически утонченный план извести Человека Истинного, якобы разработанный сотни лет назад объединенными усилиями злых гениев всех низших подвидов. Лига общечеловеческих ценностей знала, что ни подобного плана, ни документа, сколько-нибудь напоминающего подобный план, никогда не существовало. Но вокруг Черного сговора было сплетено немало легенд, и Титановые Легионы поддерживали эти мифы и распространяли их. Говорилось, например, что сама Лига — часть одной из альтернативных схем сговора.

Это было такое нагромождение бессмыслиц, что Собри Бломоут подчас впадал в отчаяние: очевидно, Лиге вовек не добиться своей цели — цивилизацию от глупостей не излечишь.

Дискуссия шла кругами, и он вновь вспомнил о брате. Ведь это он, Собри, заманил брата на опасный путь. Сначала намеками, потом доводами и призывами к рассудку он убедил Блэра примкнуть к оппозиции. И хотя Блэр не очень сопротивлялся — все равно он был слишком наивен, чтобы преуспеть на нелегальной работе. Не надо было впутывать брата в их дела. И вовсе не Блэру следовало бы воспользоваться

эс

На

месте

Председатель

приступил

клонено,

Обсудили тактические тонкости. Решили распустить несколько ячеек и разбросать их активистов по разным районам земного шара с тем, чтобы они затаились до дальнейших распоряжений. Напоследок председатель поднял еще один короткий вопрос.

— Это связано с твоим братом, Бломоут. Возможно, ты знаешь, что он работал вместе с известным археологом Рондом Хешке на инопланетных Хатарских развалинах. Похоже, что в ту ночь, когда погиб твой брат, Хешке тоже забрали.

— Я не знал, что Хешке связан с Лигой, — нахмурился Собри.

— Нет, не связан. По нашим данным, он правоверный гражданин с сертификатом о расовой чистоте. Нам стало известно, что его переправили сюда в Симбел и посадили на борт межконтинентальной ракеты без опознавательных знаков. Мы не вполне уверены, но ракета, кажется, приземлилась в пустыне Сарн.

— Ну и что? — Собри уставился на председателя в недоумении.

— У титанистов там секретный исследовательский центр, — пояснил тот. — Стерегут его как зеницу ока, и мы не сумели установить, что там такое. Ясно одно: центр каким-то образом связан с инопланетными захватчиками.

— А это небезразлично и для нас, — произнес Собри сдержанно.

— Совершенно верно. Не исключено, что расовая нетерпимость на Земле началась с антагонизма между людьми и инопланетянами. Если так, то, по мнению психологов, надо преодолеть страх перед инопланетянами, и ненависть к другим подвидам иссякнет сама собой.

Собри кивнул. Рассуждение не было внове для членов Лиги.

— Я затронул эту тему потому, что нам нужно знать больше, а получить информацию по обычным каналам почти невозможно, — сказал председатель в заключение. — Передайте по сети запрос: слышал ли кто-нибудь о каких-либо поставках в пустыню Сарн?

Председатель запнулся на полуслове: дверь позади него открылась, и он выхватил пистолет. Но это оказался охранник.

— Разрешите доложить: в окрестностях появились титановые патрули. Мы решили поставить вас в известность.

— Спасибо. Есть тут кто-нибудь, кто не позаботился о прикрытии?

Собри поднял руку. По профессии художник, он мог путешествовать, не выставляя каких-то особых причин. Остальные, чтобы оправдать свое пребывание в Симбеле, должны были придумать убедительный предлог делового или личного характера. Большинство из них были зарегистрированы как участники предварительного этапа Всемирной конференции по экономической интеграции — именно в силу этого Симбел и назначили местом встречи.

— Тогда ты уходишь первым, — приказал председатель. — Он обвел взглядом всех сидящих за столом. — О времени и месте следующей встречи вы будете оповещены.

Собри покинул комнату не прощаясь. Он знал, что другие должны последовать за ним с десятиминутными интервалами и что последним окажется человек в маске.

Собри внимательно оглядел проулок и выскользнул из заброшенного дома. Он шел быстро, почти бежал, пока не добрался до тесного проходного двора, выводившего на большую улицу.

«Наверное, — подумал он мельком, — титанисты сообразили-таки, что всепланетные сборища дают подпольщикам отличную возможность для тайных встреч. Право, председатель мог бы придумать что- нибудь поостроумнее…»

Он заметил двух-трех легионеров в форме, но сразу сообразил, что те, кто ищет подпольщиков, одеты в гражданское.

Добравшись до огромного симбельского летного поля, он купил себе билет на ближайшую ракету в Саннан. До вылета оставалось еще больше часа. Нервы совсем разыгрались, пришлось выпить. Потом в голову пришло, что зал ожидания — не лучшее место для того, чтобы болтаться без дела. Он вышел на улицу, побродил минут десять по примыкающим к полю кварталам, пока не обнаружил общественную распивочную. Выпил еще пару рюмок, стало полегче.

Ракета с ревом взмыла вверх с Собри на борту. В течение двухчасового полета по дуге почти за пределами атмосферы он старался заснуть, но голова раскалывалась от боли — оставались мысли о брате и только о брате.

Наступил ранний осенний вечер, когда ракета прибыла в его родной Саннан. Войны с мутантами город не затронули. К небу поднимались громады жилых кварталов, сияя красками в косых лучах заходящего солнца. С ними спорили величественные купола и шпили соборов — некогда Саннан был известен как средоточие старых религий. Ныне религии не поощрялись и практически исчезли, а соборы использовались для пышных церемоний титанистов и для обрядов во славу Матери Земли.

Как только он вышел с ракетодрома, голова на свежем вечернем воздухе слегка прояснилась. Домой он добрался подземкой и открыл дверь своей квартиры с чувством вновь обретенного убежища. Здесь его ждала Лайелла.

Бывали дни, когда все надоедало, надоедала и идея, которой он служил, и одолевало искушение уступить каждодневному нажиму со стороны общества и сказать себе: к черту, буду жить как все, в комфорте и покое. Какая разница, что там происходит с другими? Ведь все вокруг живут именно так и не иначе. Титанисты, в конце концов, стараются ради нашего блага, ради живых людей. С кем-то что-то случается, конечно, но каждому не поможешь…

Но достаточно было посмотреть на Лайеллу, чтобы воля к борьбе вспыхнула с новой силой. Она была причиной, главной причиной, по которой он никогда, ни при каких условиях не прекратит борьбы. Потому что в жилах Лайеллы текла смешанная кровь — кровь амхраков.

Примесь была незначительной — Лайелла и сама не ведала, откуда она взялась, от бабушек или от прабабушек, а может быть, случайно всплыл какой- нибудь рецессивный ген, но, поскольку Лайелла умело пользовалась косметикой, окружающие ничего не подозревали. От амхраков у нее была маленькая изящная головка и большие ласковые глаза, которые она ухитрялась уменьшать с помощью теней. Уши она прятала под копной мягких, ухоженных медных волос. Кожа у нее была, пожалуй, тоже неправильного цвета, слегка отливая красноватой бронзой, как у амхраков, — но тут можно было прибегнуть к пудре и красителям.