Слово чести - Демилль Нельсон. Страница 93

Левин посмотрел поверх бумаги в лицо Тайсона.

Лейтенант сидел, подперев рукой подбородок, и не мигая смотрел на стену, словно стараясь предугадать свое будущее. Наступила гнетущая тишина. Левин выпрямился и продолжал:

– "Уточнение 2. Находясь 15 февраля 1968 года в непосредственной близости от госпиталя Мизерикорд, лейтенант Бенджамин Тайсон попустительствовал совершению актов, подвергших опасности жизнь людей и ставших причиной убийства приблизительно четырнадцати европейцев разного пола. Жертвами оказались: Жан Монто – врач, француз, 46 лет; Эван Дугал – врач, австралиец, 34; Бернард Ругер – врач, немец, 25; Мари Бруа – медсестра, француженка, 25; сестра Моника (Иветт Дюлан) – монахиня, француженка, 21; сестра Эми (Генриетта Ла Бланк) – монахиня, француженка, 21; сестра Ноэль (Рейн Морой) – монахиня, бельгийка, 23; Пьер Галант – санитар, француз, 30; Мортен Любберс – техник лаборатории, датчанин, 23; Анри Тэн – медсестра, француженка, 31; брат Донатус (полное имя не известно) – ассистент, национальность не известна, 41; сестра Джульетта (полное имя не известно) – монахиня, национальность не известна, 53; Сьюзанн Дугал – жена Эвана Дугала, австралийка, 35; Линда Дугал – дочь Эвана и Сьюзанн Дугал, австралийка, 15".

Подполковник Левин еще несколько минут всматривался в обвинительную часть рапорта, затем положил лист на стол. Он снова раскурил сигару и глубоко затянулся.

Тайсон прислушался к стуку пишущих машинок за стеной. В открытое окно грянула бравурная мелодия, исполняемая 26-м духовым оркестром вооруженных сил США. Они играли «Любимая Джорджия Браун».

Левин вытащил копию обвинительного документа из папки и вручил ее Тайсону. Тайсон, не глядя, передал бумагу Корве, который, тоже не соизволив просмотреть ее, бросил в открытый кейс.

Левин отдал Корве несколько отложенных, видимо специально для него, страниц.

– Здесь фамилии и краткие биографии жертв европейской расы, перечисленных в обвинительном документе. Католическая организация милосердия составила списки пропавшего без вести медицинского персонала плюс два несовершеннолетних члена семей, находившихся в госпитале во время предполагаемого инцидента. – Левин говорил, едва переводя дыхание. – Есть вопросы, мистер Корва?

– До десятка наберется, подполковник. Но, к сожалению, вы не в силах ответить ни на один из них.

– Наверное, нет. – Левин докурил сигару и расплющил толстый бычок в пепельнице.

Корва спросил с уважением:

– Это все, подполковник?

– Подполковник даст вам знать, когда разговор закончится, – запальчиво сказал Ходжез.

Корва улыбнулся и, склонившись к уху Ходжеза, заметил:

– А вы не желаете остаток дня провести в больнице?

Ходжез вскочил на ноги, багровея от ярости.

– Да как вы смеете угрожать...

Корва тоже встал.

– Это не угроза. Это...

– Тихо! Сядьте, капитан! – взревел Левин. – Он повернулся к Корве: – Пожалуйста, займите свое место, мистер Корва.

Ходжез и Корва сели. Тайсон, стоя у окна, с безучастным видом наблюдал их перебранку. Армейский духовой оркестр выдувал что есть мочи старинный марш, и Тайсон притопывал в такт ногой.

– Капитан, – обратился Левин к Ходжезу, – разговаривайте с мистером Корвой почтительно, как положено офицеру армии США. Это вам не Пруссия, и вы служите не в прусской армии. Расслабьтесь.

Краска отлила от лица Ходжеза. Он, привыкший низкопоклонствовать, выпрямился и рявкнул:

– Слушаюсь!

Тайсон с отсутствующей улыбкой по-прежнему выстукивал ритм.

– Я позволю себе не обратить внимания на вашу ремарку, считая ее провокационной, – заметил Левин. И с некоторой укоризной обратился к Тайсону: – Лейтенант, если вас подмывает пуститься в пляс, то, может быть, вы подождете, пока выйдете отсюда?

Тайсон невольно смутился.

– Слушаюсь.

Разобиженный Левин взял лист бумаги и стал читать текст, пытаясь вникнуть в смысл прочитанного. Наконец он отложил его и повернулся к Тайсону:

– Лейтенант Тайсон Е Командир военной части полковник Хилл приказывает мне взять вас под арест.

Тайсон на мгновение встретился взглядом с Корвой, затем посмотрел на Левина.

– Вы, должно быть, знаете по прошлому сроку службы, – сообщил сконфуженный Левин, – что арест военнослужащего подразумевает не физическое лишение свободы, а моральное и юридическое эмбарго. Оно заключает в себе еще большее ограничение свободы передвижения, чем было раньше. Пожалуйста, не перебивайте, мистер Корва. Просто слушайте. Лейтенант Тайсон, вот условия вашего ареста. От вас не требуется выполнения военных обязанностей в полной мере, хотя за вами остается работа в музее. Вашу фамилию вычеркнут из всех списков личного состава гарнизона. Вам запрещается покидать гарнизон без моего или же заменяющего меня офицера разрешения. Ежедневно в девять часов утра вы должны входить в мой кабинет с докладом, а в мое отсутствие докладываться капитану Ходжезу или дежурному офицеру, расписываясь в заведенном для этой цели журнале каждые три часа до девяти вечера. После двадцати одного часа вы должны оставаться в отведенном для вас жилье до девяти часов утра следующего дня. Наручники вам не наденут, и вы по желанию можете продолжать вести прежний образ жизни, как-то: посещать офицерский клуб, гимнастический зал, магазин, склад. Начальник военной полиции будет держать под контролем ваш досуг и время, проведенное в семейном кругу. – Левин передал Тайсону перечень условий. – А вот ордер на арест. У вас есть вопросы?

Тайсон покачал головой, провоцируя Ходжеза напомнить ему о том, как следует отвечать начальнику. Но Ходжез сидел тихо, словно еще не придя в себя от сильного нагоняя.

– Я намерен опротестовать этот арест, – сказал Корва. – Надо заметить, что подобное обращение с офицером нецелесообразно и несправедливо.

Левин понимающе кивнул.

– Однако вы не облечены юридической властью, чтобы опротестовать этот арест. Но если вы хотите встретиться с командиром гарнизона, я могу это устроить.

Корва поднялся.

– Этовсе? – И покосился на Ходжеза.

Левин ответил утвердительно:

– Да. Это все, что я хотел сказать. Ну а как ваше самочувствие? И вашего клиента?

– Мои клиент просит вашего разрешения в шесть часов отбыть с места службы, чтобы выпить со мной.

– Разрешение дано. Завтра в девять утра жду вас с докладом, Тайсон.

– Слушаюсь.

Левин тяжело встал из-за стола и вышел из кабинета вслед за Тайсоном и Ходжезом. На прощание он посмотрел на Тайсона и развел руками.

– На этом все, лейтенант.

Тайсон отдал честь и, развернувшись, энергично зашагал по коридору.

Глава 34

Бен спускался по лестнице вниз, смутно сознавая, где он находится. Голова раскалывалась от шума так, что он даже не услышал за собой чьи-то торопливые шаги.

У самого выхода его догнал Корва. Выходя из здания штаба, Тайсон закурил сигарету.

– Вы знали, что это могло случиться? – спросил он.

– В какой-то степени.

– Почему же вы мне не сказали?

– Потому что вы знали об этом, Бен. Давайте не будем притворяться и врать себе, что это всего лишь глупое бюрократическое искажение законов. Это достаточно серьезные люди, и они обвиняют вас в убийстве.Вы знали это с самого первого дня, когда ваш друг вручил вам книгу Пикара.

После глубокой затяжки Тайсон ответил:

– Я знал об этом задолго до появления этой книги. Ну, Винс, почему же мы их не взгрели хорошенько?

Корва улыбнулся.

– Сейчас вы рассуждаете, как даго [25]– сорвиголова.

Они медленно пошли вдоль Ли-авеню, миновали старинную пушку, выставленную на обозрение туристам, и приблизились к главным воротам. Корва поинтересовался:

– Вы куда сейчас направляетесь? Вам не разрешается покидать воинскую часть до восемнадцати часов.

– Пошли они... Я даже не знаю, который час. – Проходя мимо поста, он рассеянно отдал честь дежурному, затем повернул налево под вставший на дыбы мост к Шор-Парквей.