Слово чести - Демилль Нельсон. Страница 94

Корва предупредительно заметил:

– Еще нет шести. Давайте вернемся. Я отвечаю за вас.

– Никто не отвечает за меня, кроме меня самого. Они могут взять свой ордер на арест, скатать его, смазать маслом и засунуть себе в задницу. А если вы не хотите нести ответственность, уходите.

Корва глубоко вздохнул, но промолчал. Они прошли небольшим парком к берегу. Тайсон шел по самой кромке, где лениво плескались волны.

Корва шел в нескольких шагах позади него. Он пытался урезонить Тайсона:

– Люди, которых обвиняют в тяжких преступлениях, часто заблуждаются, думая, что они не совершали их. Поэтому когда закон начинает, мягко говоря, беспокоить их, они впадают в ярость. Послушайте меня, Бен. Я не спрашиваю вас о всех подробностях случившегося, но вызнаете, я знаю и армиязнает, что ужасное убийство невинных людей в этом чертовом госпитале действительно произошло. Вы слышали стоны умиравших, как скажет прокурор, и не остановили убийц, европейцев, не говоря уже о девяти десятках коренных жителей Вьетнама.

– Мне понравилось это. Особенно, как они ловко поделили людей на белых и на желтых.

– Сделали они это не из-за расового разделения, а потому, что у них имеются списки погибших вьетнамцев.

– Вранье. Был бы я здесь, спустя двадцать лет, если бы тогда деревню не окружили двести узкоглазых обезьян? Тупорылых? Грязных свиней? Как мы еще их называли, Винс? Как выих называли? По-всякому, но только не восточными людьми. Ну и влип же я! Я застрелил четырнадцать настоящих людей.

– Хорошо, хорошо. Вам не следует все это рассказывать мне. Я знаю, что мы делали и как мы себя вели. Боже, если бы я мог вернуться назад...

– Да...

Корва нагнал Тайсона и поравнялся с ним.

– Дело в том, что и вы, и я, и армия знаем, что это убийство было совершено непосредственно под вашим командованием. Более того, можно предположить, что вы были свидетелем этой расправы. А пока они намерены предположить, что вы сами прострелили себе ногу.

– Это неправда. – Тайсон остановился и засмотрелся на воду. Синее море с легким шумом билось о прибрежные камни, выбрасывая белую пену, таявшую на глазах. Тайсон глубоко вдохнул соленый воздух. – Я этого не делал, – повторил он.

Корва подошел совсем близко.

– Кого это трогает? Не меня. Вы знаете и я знаю, что армии безразлично, стреляли ли вы в кого-нибудь или нет. Они не будут выяснять, почему это случилось, пытались ли вы остановить свой взвод, вскинувший автоматы на людей, или, может, вы отошли на минутку пописать и пропустили «представление». Их заботит только то, что вы не сообщили об этой резне, хотя это был ваш юридический долг, и не раскаялись в этом, как истинный христианин. По причинам, известным только вам одному, вы не пожелали увидеть этих убийц на скамье подсудимых. Самое комичное здесь то, что люди, находившиеся под вашим началом, возможно, просто совершили преступление в состоянии аффекта. Может быть, они переживали поражение в бою, которое, как признает армия, согласно статье 118-й, послужило роковой предпосылкой для совершения убийства. Несомненно, ваши люди переживали страшные угрызения совести, предопределившие для многих фатальный исход. Но вы, с другой стороны, вы совершили преступление бесстрастия, не сообщив в нужные инстанции о происшедшем. Почти двадцать лет, Бен, вы пытались поставить все на свои места и не смогли. Поэтому сейчас армия собирается навести порядок не только для себя, но и для вас.

Он помолчал.

– Что же касается убийц, у них очень много защитников, но они им даже не понадобятся в суде. Отличительные особенности этой несовершенной системы дают полную гарантию в том, что их не призовут к ответу. Военное право, может быть, несовершенно, но оно – предтеча подсознанию и не затуманено всякими гражданскими фокусами-покусами. Правда, там есть элементы первобытной жестокости. Их преступление было одномоментным, а ваше еще продолжается. И вы знаете об этом. И вы знаете, и я знаю, и армия знает, что вы виновны. Обвинительный акт не совсем точно отразил вашу роль в этом убийстве. Но уверяю вас, что после выступлений всех свидетельствующих или лжесвидетельствующих очевидцев присяжные, в состав которых входят такие люди, как подполковник Левин, постоянно имеющие дело с оценкой человеческого состояния, докопаются до правды. Вердикт – это далеко идущее умозаключение. Вы могли бы тоже признать это. Единственное, что я могу гарантировать вам: когда вы выйдете из зала суда в наручниках или под стражей, вы будете свободным. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Да.

– Вот и хорошо. Обиделись?

– Нет. Но я бы с удовольствием взгрел вас.

– Попозже. Ну так вы хотите выпить со мной сегодня?

– Почему мы не признаем себя виновными? – спросил сбитый с толку Тайсон.

– В этом кроется другая причуда военного законодательства. Никто вам не позволит прийти с повинной, раз вас обвинили в убийстве.

– Верно. Я помню это. Хорошее правило.

– Итак, подведем итоги. Вы хотите выпить со мной?

– Да. Где-нибудь подальше от этого места – я согласен даже на ваше общество.

– Отлично. Давайте вернемся, пока гестапо не обнаружило, что вы пропали.

Они вернулись к мосту и потихоньку пошли к части.

– Когда мы оба напьемся, начнем рассказывать друг другу разные истории. В общем, ожидается разгул едкой крамолы. У меня для вашего внимания припасена сказочка об одном публичном доме на старой французской вилле на улице Тайнинь, которым заправляла одна сумасшедшая полукровка.

Тайсон улыбнулся.

– По-моему, он располагался в Куангчи.

Они прошли под мостом. Беспрерывное гудение непрекращающегося потока машин, проносившихся у них над головой, и крики чаек, кружившихся над гигантской суперконструкцией, давили на барабанные перепонки. Тайсон прохрипел, перекрывая шум:

– Я был чертовски хорошим командиром. Но к тому времени, как меня доставили в госпиталь, я был уже отработанным сырьем. Я перестал выполнять свою работу. Меня ничего не интересовало, даже жив я или умер.

– Тогда вы, наверное бы, умерли. Но вам повезло, и вас сначала ранило. В Стробери-Пэтч. А Брандт обработал вашу рану. Война полна превратностей.

– Это мы знаем.

Теперь они возвращались в гарнизон по 101-й стрит – коммерческой улице из двух– и трехэтажных кирпичных зданий. Тайсон посмотрел на ворота форта и выдавил:

– Как тюрьма.

– Нет. Тюрьма – это тюрьма.

Тайсон остановился на тротуаре недалеко от ворот.

– Вы поедете отсюда на метро?

– Да. Не надо в смету расходов приплюсовывать такси. Отсюда я доберусь до станции пешком.

Тайсон кивнул.

– Я готов поговорить со свидетелями защиты. Садовски и Скорелло. Я намерен это сделать за казенный счет. Вам разрешат поехать со мной. Садовски живет в Чикаго, а Скорелло в пригороде Сан-Франциско. Возьмите выходной на несколько дней. Вот вам и прекрасная встреча друзей.

Тайсон отрицательно покачал головой.

– Я не хочу их видеть.

– Почему же?

– Они не хотят видеть меня. Мы не хотим видеть друг друга.

– О'кей. Понимаю. Это неважно. А вы хотите увидеть Брандта и Фарли? У вас есть право присутствовать на перекрестном допросе, встретиться с ними лицом к лицу до слушания дела в трибунале.

– Можно им врезать?

– Еще бы.

Тайсон улыбнулся.

– Это все болтовня, Корва. – Он закурил сигарету. – Я решил убить Брандта.

– Вы? Тогда это положит быстрый конец всему делу.Это чисто намское решение проблемы. Выбросите это из головы.

– Но сейчас на мне висит обвинение. И никуда от этого не деться.

– Ладно, Тайсон, не об этом речь. Вы хотите увидеть его и Фарли?

– Только Брандта. Лучше до трибунала.

– Хорошо. Вы когда-нибудь спали с... Харпер?

Тайсон метнул на него взгляд.

– Нет.

– Очень жаль. – Корва посмотрел на часы.

Тайсон выплюнул сигарету.

– Между прочим, посмотрел «Расёмон».

– Что-нибудь вынесли мудрое?

– Это что, тест? Тогда ответ таков: умерщвление может быть легальным или нелегальным, может истолковываться как бой, самозащита, убийство и так далее. Вся загвоздка в том, что даже жертвавсегда уверена в своей абсолютной невиновности во время совершения убийства. Так и случилось с самураем в этом фильме. Так же вот доктор Жан Монто умирал, лежа на полу в госпитале Мизерикорд, и последней мыслью, которая должна была прийти ему на ум, было то, что он способствовал своей кончине. – Тайсон в упор посмотрел на Корву.