Мадам Икс (ЛП) - Уайлдер Джасинда. Страница 27

— Икс. Посмотри на меня, детка.

Ты прикасаешься ко мне. Пальцами удерживая подбородок, приводишь меня в чувство.

Я резко убираю лицо подальше от твоих прикосновений, но смотрю на тебя. И я дышу. Немного, по крайней мере.

Ты улыбаешься.

— Эй. А вот и ты. Всё нормально, Икс. Это всего лишь Манхэттен, — ты хмуришься, немного опустив брови и уголки тонких губ. — Ты совсем не выходишь на улицу, не так ли?

— Нет, — качаю я головой.

— Ладно... если ты потрясена, почему бы тебе не сосредоточиться на мне, а? Посмотри на меня. Поговори со мной, — ты берёшь мою ладонь, оборачивая её своими пальцами так же, как дети держатся за руки. Это дружелюбный жест, и он странно успокаивает. — На этом мероприятии будет много известных людей. Кроме этого, оно будет чертовски скучным. Просто чтобы ты знала. Гости, стоящие тут и там с бокалами шампанского и дешёвого виски, будут обсуждать достаток остальных. Яхты и частные самолёты, кто каким островом владеет, и у кого есть какие поместья.

Ты изображаешь кого-то вычурным тоном.

— Вы пробовали Lafite 66? Это невероятно божественно, старина. У меня есть бутылочка, вам придётся поехать в моё поместье в Хэмптонсе, — ты машешь рукой с отвращением, — богатые старые болтуны. По-моему, знаменитые люди ещё хуже. Просто стоят и ждут, что все подойдут к ним, обратят внимание на них. Как будто кого-то это еб*т. Но им не всё равно, понимаешь? Вот что меня бесит. Им всем не всё равно. Посетив однажды такое мероприятие, можно с уверенностью сказать, что побывал на всех остальных. Однако там ещё и танцуют. Вальсы и прочее дерьмо. Здорово, что я в этом хорош, да?

— Это отлично, да, — слабо отвечаю я.

— Умеешь танцевать, Икс?

Я несколько раз моргаю.

— Танцевать?

— Да. Танцевать. Типа вальс, ча-ча-ча или что-нибудь ещё, — смеёшься ты.

Я наконец выдавливаю улыбку и чувствую себя немного лучше.

— Ча-ча-ча? Думаю, что нет. Но я умею танцевать вальс.

Ты соблазнительно выгибаешь бровь.

— Ты, вероятно, стала бы причиной нескольких сердечных приступов, если бы станцевала ча-ча-ча. Эти старые козлы со своими кардиостимуляторами не смогли бы с этим справиться.

— Справиться с чем? — спрашиваю я.

Ты смотришь на меня, открыто разглядывая.

—Ты, Икс. Танцующая ча-ча-ча в этом платье. Вся их кровь помчится на юг, и они упадут замертво.

Ты хватаешься за грудь, имитируя сердечный приступ, затем взрываешься от смеха.

— Это неуместно, Джонатан.

Ты пренебрежительно машешь рукой.

— О, успокойся, Икс, я шучу.

Я вижу, что Лен смотрит на тебя в зеркало заднего вида и мельком замечаю в зеркале Томаса. Они оба либо удивлены, либо недовольны. Я не уверена, как интерпретировать взгляд, которым они на тебя смотрят. Однако ты успешно отвлекаешь меня от моих нервов, и я благодарна за это.

На несколько минут повисает тишина, а потом Лен плавно останавливается около здания. По-моему, оно такое же, как и все остальные, хотя здесь есть навес над дверным проёмом, и, когда Лен останавливает машину, Томас выходит и держит дверь открытой для меня, а потом для тебя. Ты легко скользишь по сиденью через салон, а не выходишь со своей стороны. Ты уже делал это раньше. Мне необходимо сосредоточиться на каждом грациозном движении, когда я выхожу из низкого автомобиля, поправляя платье и ожидая тебя. Как только ты оказываешься рядом, то застёгиваешь среднюю пуговицу смокинга и предлагаешь мне руку. Два швейцара открывают огромные деревянные двери со стальными ручками, глубоко кланяясь, когда Джонатан и я входим в фойе, а Томас идёт позади.

Я чувствую огромный вес на своём плече и поворачиваюсь, чтобы увидеть Томаса, который смотрит на меня сверху вниз, с бесстрастным лицом, подняв один палец. Подождите, говорит этот жест. Через несколько секунд входит Лен, двигаясь позади Джонатана, в то время как Томас идёт за мной.

— Ладно, ребята. Пора идти, — Лен ловит мой взгляд. — Как только мы окажемся там, я смешаюсь с толпой. Буду наблюдать за вами незаметно. Но Томас будет с вами всё время, — Лен переводит взгляд на тебя. — И Джонатан? Единственное, что я собираюсь сказать тебе, чтобы ты вспомнил третий пункт договора, который подписал, да?

— Да, я помню, — напряжённо говоришь ты.

— Хорошо. Это всё. Давайте повеселимся, — Лен поводит плечами, застёгивая среднюю пуговицу своего пиджака, и кивает на дверь.

Ещё одна пара одетых в форму швейцаров кланяются, когда открывают тяжёлые двери, и мы проходим внутрь. Короткая и тёмная прихожая с деревянными панелями приводит к стойке, за которой находится высокий пожилой джентльмен в смокинге с красной розой в петлице.

— Сэр. Мадам. Добро пожаловать. Ваши имена?

— Джонатан Картрайт Третий и моя гостья.

— Могу я посмотреть ваши документы, сэр? В целях безопасности, конечно, — управляющий протягивает морщинистую руку, и ты вручаешь ему карту. — Очень хорошо, мистер Картрайт, Мадам. Сюда, пожалуйста, — он указывает на третью дверь, которую так же открывают два швейцара в форме.

Как только они открывают двери, низкий гул голосов приветствует тебя и меня — я не говорю нас, Джонатан, потому что никаких «нас» нет. Мы просто два человека, оказавшихся в одном пространстве на короткий промежуток времени.

Я должна напоминать себе об этом.

Низкий гул голосов, тихий шёпот, вежливый смех. Струнный квартет и пианист играют в углу классическую музыку, микрофон стоит у стены, полагаю, в ожидании специально приглашённого музыкального гостя. Присутствующие объединились в группы из четырёх или шести человек, а иногда даже и по восемь, все в смокингах и платьях, сверкают дорогими часами и бриллиантами.

По крайней мере, я знаю тут трёх человек, и все они пришли со мной.

Никто не замечает нашего прибытия. Они видят, что мы явно незнамениты, и их взгляды скользят мимо нас, возвращаясь к разговорам и напиткам. Мы делаем два шага в зал, когда молодая женщина в изящном, но коротком чёрном платье с передником на талии приближается к нам с подносом в руках, неся фужеры шампанского. Ты берёшь бокал в руку и протягиваешь мне, другой берёшь для себя.

Лен исчез. Томас маячит позади нас, близко, но не слишком.

— За тебя, Мадам Икс. За то, что ты оказалась за пределами своей квартиры.

Я моргаю от такого неожиданного тоста.

— Да. Как скажешь.

Я легко касаюсь своим бокалом твоего.

— Не нравится мой тост, Икс?

Ты делаешь глоток, твои глаза искрятся весельем.

— Я... не ожидала, что ты будешь пить за это.

— Тогда чего ты ожидала?

Я делаю скромный глоток. Жидкость сладкая, шипучая. Мне нравится, но не так сильно, как вино. Я качаю головой, отказываясь вспоминать тот опыт. Отказываясь позволять мыслям о Калебе Индиго запятнать моё удовольствие. Эту чужую эмоцию, порхающую в моём животе, ускоряющую пульс и вызывающую одышку, в ожидании… чего-то.

— Икс?

— Да? — я встряхиваю головой.

— Ты со мной, детка? Я спрашиваю, какой тост ты ожидала услышать.

Я моргаю. Дышу. Улыбаюсь тебе, изображая лёгкий юмор, которого совсем не чувствую.

— О моём платье?

— Ах. Платье. Да, хорошо... за него тоже стоит выпить, — смеёшься ты.

Твой взгляд тёплый и дружелюбный. Я иногда не узнаю в тебе того наглого, безработного, придурковатого сопляка, которым ты был всего несколько недель назад. Даже с прошлого раза, что мы виделись, ты приобрёл ещё больше уверенности в себе. Нашёл себя, полагаю. Я привела тебя в движение, но ты сам сделал всё остальное.

Ты поднимаешь свой бокал.

— За самое сексуальное платье в этом зале.

Улыбаясь я поднимаю бокал в ответ и делаю глоток.

Мы делаем ещё несколько шагов вглубь зала.

— Джонатан. Кто твоя восхитительная гостья? — спрашивает пожилой седовласый мужчина. У вас одинаковые глаза, нос и подбородок. — Представь меня, сын.

— Отец... я имею в виду, Джонатан Эдвард Картрайт Второй, позвольте представить вам Мадам Икс.