Тёмная радуга (СИ) - Орлова Ирина Олеговна. Страница 97

Озеро Туманное вполне оправдывало свое название. Огромное водяное пространство было подернуто легкой молочной дымкой. За те несколько дней, что мы путешествовали вдоль его берега все дальше на север, туман не рассеялся ни разу, временами прилежно укутывая и прилегающий лес. В воздухе все ощутимей чувствовалось приближение осени. Ночи стали значительно холоднее и нам волей неволей приходилось использовать магию, чтобы не покрыться инеем при пробуждении. Мы спешили до холодов проделать наибольшую часть пути по Твиллитту, чтобы телепортироваться на южные континенты, лежащие почти в экваториальной зоне. Жара и повышенная влажность, конечно, не являлись идеальными спутниками, но ночевать в дикой местности на земле, не опасаясь к ней примерзнуть, казалось меньшим злом. Так мы наивно полагали.

Сашка задумчиво грыз травинку, небрежно отмахиваясь от комаров. (По сравнению с болотом, здесь их практически не было.)

— Интересный компот получается, — наконец произнес он.

— Надеюсь съедобный? — не удержалась я от ехидства.

— А это как посмотреть. Видишь ли, Пух, помнится до попадания на эту сказочную планету, играл я в одну компьютерную игру. И по всему выходит, что продолжаю играть до сих пор.

— Звучит заманчиво. Только, если можно, поподробней. У меня, как ты знаешь, многих игрушек нет, а потому я не могу полностью оценить твоего заявления. Особенно если учесть, что не ты один принимаешь в этом участие.

— А что такое компьютерная игра? — заинтересовался Слай.

— Это долго растолковывать, тем более что подобных устройств на Церре просто не существует — вы пошли по другому пути развития. Потом постараюсь объяснить. Главное не в этом. Собака порыта в самом сценарии игры. В двух словах: там группа героев или игроков путешествует по разным территориям огромного королевства, по ходу уничтожая всякую разную нечисть, выполняя задания всевозможных жителей и правителей, приобретая навыки и экипировку, магические кольца, талисманы и амулеты. И, что самое для нас забавное, на каждом участке пути в зоне «зачистки» им попадаются обелиски, сообщающие часть какого-то текста с пропущенными буквами и представляющие, по сути, абракадабру. Однако когда они прочитывают надписи на всех монументах, в их распоряжении оказывается сундук с огромным количеством денег, самыми крутыми заклинаниями и артефактами. Не улавливаете сходства? [36]

— Теперь улавливаем. Жаль, что я не играла в эту игру. Может, что путное в голову пришло бы. Хотя, нам-то наши обелиски сообщают вполне конкретные вещи, и в конце нас ждет не денежная куча, а приключение по полной программе на сидячую часть тела.

— Хотел бы и я думать, что все, что мы делаем только игра, пусть даже и не известная у нас на Церре. Только что-то не получается, — подвел итог Слай.

Дальше в течение всего пути до следующего привала Сашка объяснял Слаю что такое компьютер, электричество и прочие земные достижения. Проводник пришел в полный восторг, но Шаман быстро охладил его пыл, рассказав про атомную бомбу и подобные продукты нашей цивилизации.

— Не знаешь, что и лучше, — произнес философски Слай. — Ваш технический прогресс или наш магический.

— Вот бы взять самое лучшее от одного и от другого, но так не бывает. Идеальный мир не выживет. Все должно быть уравновешено. Хотя всегда хочется, чтобы хорошего было больше, — в тон ему ответил Шаман.

На том тему и закрыли.

Кстати сказать, с терминологией периодически все еще возникали проблемы. И хотя мы с Сашкой вроде бы адаптировались к местным условиям, но продолжали по инерции называть все теми словами, к которым привыкли с детства. Как у Слая с нами не съехала крыша — просто тайна за семью печатями. Ведь на Церре схожие понятия и названия звучали совсем по-другому и, несмотря на то, что мы в совершенстве владели церрянским языком, мыслили все же по-земному. Из-за этого в самом начале нашего путешествия порою возникала страшная путаница, но Слай очень быстро управлялся с разночтением. Тем не менее, многое приходилось ему объяснять и по сей день, например, про те же компьютеры. Хорошо еще, что в последнее время это стало для него только лишь экскурсом, повышающим эрудицию, так как речь шла целиком о нашей планете и Церры не касалась.

Ближе к вечеру мы вышли на небольшую поляну и решили остановиться на ночлег. Чем-то эта поляна притягивала. Пока мальчишки занимались костром и палаткой, я сидела, прислонившись спиной к большому дереву. Странные ощущения нахлынули на меня. У меня не возникало необходимости произносить заклинания, чтобы пообщаться с могучим исполином. Я просто чувствовала его настроение. Создавалось впечатление, что родней этого дерева для меня не существует. Так бы и сидела под ним, как приклеенная. Что-то здесь было не так. Магическая формула общения с деревьями начисто вылетела у меня из головы, внутреннее зрение не работало. Как будто меня под ноль лишили всех моих способностей. И, тем не менее, я твердо знала, что никуда они не делись. Странное дерево вселяло покой и тихое идиотское блаженство, Дик не рычал, не принюхивался. Между прочим, не только со мной происходили всякие странности.

— Пух, у меня ощущение, что я в этом месте не могу пользоваться никакой магией, хотя она и осталась при мне в полном объеме, — обескуражено протянул Шаман. — Знаешь, как будто выключили меня на какое-то время.

— Не знаю, как насчет магии, но здесь я чувствую себя в абсолютной безопасности, да и собака тоже. Давненько я такого не испытывал, — поддержал Слай.

— Совершенно с вами согласна. Только я вот еще от дерева оторваться не могу, как будто приросла к нему намертво. Так мне около него хорошо, что и словами не передать.

Ребята подошли к дереву, но ни у одного из них не возникло желания прилипнуть к стволу. Очередная загадка.

Быстро темнело. По моей просьбе надо мной соорудили некое подобие палатки и, удобно устроившись на подстилке между корнями этого загадочного представителя флоры, я попыталась уснуть. Ребята уже спали или дипломатично делали вид, что спят, над поляной повисла спокойная тишина, лишь изредка нарушаемая шелестом веток где-то высоко над головой. А у меня началась отчаянная «тоска по ностальгии», как однажды высказался какой-то деятель по телевизору. Фразу подхватил известный сатирик и, по-моему, с тех пор она попала в анналы современного устного народного творчества.

Как бы там ни было, «передо мной мерцал в ночи лица любимого овал». (Черт, это я сочинила или кто-то другой? Впрочем, стихи явно мужские. [37] Ну, да не важно. Главное, что они очень точно отражали окружающую действительность.) Знакомые до боли черты лица висели в воздухе прямо надо мной, слабо фосфоресцируя в лунном свете. Прямо чеширский кот какой-то. Только вот хотелось мне сказать ему не «брысь!», а наоборот, попросить нарисоваться полностью.

Словно прочитав мои мысли, призрак Гури Рондольфа проявился во весь рост, держась, тем не менее, на некотором расстоянии. Приблизиться он не захотел или не смог. Я предпочла думать последнее. И еще он молчал. Но мысли его я уловила: «Все хорошо, маленькая, не тревожься. Мы с тобой обязательно будем вместе. Я мало ценил то, что имел когда-то там, на Земле. Любимая, как бы я сейчас хотел… Ты знаешь, о чем я… Ты ведь тоже… Но, потерпи еще немного. Я очень по тебе скучаю и очень тебя люблю». После чего медленно растаял.

Ошарашенная, я боялась пошевелиться. Да что толку. Могла бы хоть польку-бабочку сплясать, ничего бы это не изменило. От чеширского кота оставалась хоть улыбка. От моего любимого только легкое дуновение ветра. Не знаю, может, кто и выдержал бы такое напряжение, но я разревелась, как маленькая, от обиды на весь белый свет. Платком мне послужил собачий язык. Барбос единственным доступным ему средством пытался меня утешить. Всхлипывая, я уткнулась в собачью морду и незаметно для себя уснула. Во сне мне снилось радужное небо Сола и маленькая уютная квартирка Гури Рондольфа, в которой мы были так беспечно счастливы…