Грани лучшего мира. Дилогия (СИ) - Ханыгин Антон. Страница 96

   - Ты знаешь как это опасно и все равно собираешься броситься прямо в пасть зверю?

   - Да, - Джоанна улыбнулась, стараясь подбодрить Бахирона, но вышло как-то слишком грустно. - В конце концов, я королева Алокрии, и если ты ее отец, то я - мать. И как мать я должна защитить свое дитя от хищника. Просто поверь мне, я справлюсь.

   - Тебе я верю, - вздохнул король. - Но Кассию - нет...

   Бахирон уже смирился с отъездом супруги, добровольно предающей себя в когтистые лапы заклятого врага Алокрии. Она сделала свой выбор и не отступится от принятого решения. Если Джоанна увидела возможность сражаться с неизбежностью, то сделает все, чтобы воспользоваться ей. Очень маловероятно, что отец, отрекшийся от собственной дочери, прислушается к ней и откажется от дальнейшего продвижения вглубь Алокрии, но даже такая ничтожная искра надежды разжигала в ней пламя веры в лучшее будущее.

   Прошло несколько часов. Все это время Бахирон не видел жену, готовящуюся к отъезду. Вероятно, она уже покинула лагерь. Король решил не прощаться с ней, и Джоанна все поняла. Сегодняшний разговор не должен стать последним в их жизни, хотя оба супруга рисковали в скором будущем повстречаться со смертью, кто на поле боя, а кто - от руки собственного отца. "Ерунда, - Бахирон звонкой пощечиной отогнал дурные мысли. - Король и королева не могут позволить себе умереть, когда в стране царит хаос".

   Как же ему хотелось принять условия диктатора, какими бы они ни были, но Илид не выдвигал никаких требований. Складывалось ощущение, что он воевал ради войны, забыв обо всем на свете, включая столь любимую им Марию. С упорством сумасшедшего По-Сода направлял свои армии на запад для убийств, только для убийств. Не жалея ни времени, ни сил он слепо шел вперед и пытался пробиться сквозь ряды солдат короля, чтобы вцепиться в горло Бахирону.

   - Все-таки я тебя не понимаю, Илид, - сокрушенно покачал головой Мур.

   Выбросив из головы бесполезное недоумение и остатки сомнений, он поднялся на ноги. Царственная осанка и жесткий взгляд вернулись к нему, окружив короля ореолом истинного правителя. Целеустремленно и решительно он подошел к выходу из палатки и, откинув полог, шагнул на залитую солнечным светом равнину. Оглушительный приветственный рев готовых к бою солдат сотряс землю и небеса, заставляя кровь в жилах кипеть яростью тысяч мужей. Так осыпаются камни с крутых склонов Силофских гор, так содрогаются марийские степи, так трещат илийские леса во время ураганов. Боевой клич раскатился по всей Алокрии, пробуждая предков, дремавших в земле или развеянных прахом по ветру, чтобы они придали сил своим потомкам, идущим на смерть.

   Бахирон поднял закованную в латы руку, и воинственный рокот стих. Король медленно обвел взглядом своих солдат, стараясь запомнить лицо каждого. Что отличало их от марийцев? Верность королю, присяга, происхождение, традиции, привычки? Может быть, страх наказания? Правитель Алокрии не знал ответа. Скорее всего, разницы между людьми и вовсе не было, как бы они себя ни называли. Просто таков порядок вещей - сражаться на стороне тех, кто носит с тобой одно имя, против тех, кто имеет другое.

   По ровным рядам выстроенных войск пробежал оживленный шепот, перерастающий в негромкие восхищенные возгласы. Головы солдат были обращены к югу. "Свет благословляет нас! Добрый знак!", - слышалось отовсюду. Бахирон повернулся в ту сторону, ища глазами знамение, приковавшее к себе взгляды его людей, и увидел мощное свечение цвета золотого песка, плавящегося под палящим солнцем. Казалось, что на юге восходила новая звезда, озаряющая своими лучами алокрийских солдат. Воистину, так могло бы выглядеть благословление Света. "Но это не так, - подумал Бахирон Мур, стараясь разглядеть источник таинственного сияния. - Свет никогда не будет покровительствовать одним людям в убийстве других. Зловещее зарево..."

   На мгновение ему показалось, что свечение стало ярче, и от него повеяло легким ветерком, наполняющим воздух едва различимым треском и свежим загадочным ароматом. Солдаты ликовали, но Бахирону было очень тревожно на душе. За последнее время в Алокрии не происходило ничего хорошего, и вряд ли новое загадочное явление станет исключением.

   Дурной знак.***

   - Дурной знак, диктатор, - заметил Миро По-Кара.

   За верность республике и примерную службу Илид сделал его своим адъютантом, и с тех пор юный мариец повсюду следовал за главнокомандующим. Так ему было предписано новой должностью, но отчасти он старался остерегать По-Сода от решений, которые с трудом можно было назвать полезными для Марии или хотя бы разумными.

   - Плевать.

   Илид мельком посмотрел на золотистый свет, льющийся с юга, и вновь устремил свой взгляд на выстраивающиеся для атаки королевские войска.

   - У нас есть все шансы отбиться, - произнес Миро, угадав мысли диктатора.

   - Мы не будем отбиваться, - холодно ответил Илид. - Надо просто разбить королевскую армию и убить Бахирона Мура. Он собрал почти все свои силы в один кулак, чтобы уничтожить республику сокрушительным ударом. Но в этом кулаке не останется ни единой целой косточки, когда он угодит прямо в железную стену истинных марийцев.

   По-Кара взглянул на командира. В последнее время Илид отдавал крайне сомнительные приказы, и адъютант даже начал подозревать, что его изнутри подтачивало некое помешательство. Все-таки диктатор практически никак не отреагировал на смерть жены и дочери, и, возможно, то, что он так старательно прятал внутри, перебродило и отравило его рассудок. Но взгляд По-Сода был пуст, а разум холоден и расчетлив. Ни следа безумия, лишь всеобъемлющее ничто.

   - И что будет потом, если... - Миро осекся. - Что вы намерены делать, когда мы победим?

   Занятый рекогносцировкой диктатор никак не отреагировал на вопрос адъютанта. В лагере короля Бахирона что-то сверкнуло. Всего на один мимолетный миг солнечные лучи легли на полированную сталь, но Илиду хватило и его, чтобы узнать королевские доспехи. Их блеск, слегка омраченный кровью врагов, он видел рядом с собой на протяжении долгих совместных походов и битв, в которых По-Сода и Мур, будучи настоящими братьями по оружию, прикрывали друг друга. Прошло много лет, но сияние доспехов короля ничуть не потускнело, в отличие от давней дружбы.

   "Он здесь..."

   - Твоя армия готова, Миро? - спросил Илид, с трудом выговаривая слова из-за внезапного оцепенения.

   - На положенной ей позиции.

   - Остальные тринадцать?

   - Все на положенных им позициях. Как вы приказывали.

   Миро не мог не восхищаться стратегическим гением диктатора. Имея на руках минимум разведданных, он точно предсказал объединение королевских сил в единый ударный корпус, предугадал планы Бахирона и рассчитал маршрут движения вражеской армии. И как только на горизонте стали видны знамена приближающихся сил противника, Илид, практически не задумываясь, назвал день, когда начнется решающее сражение. И оказался прав.

   - Первыми пойдут пятнадцатые, - произнес По-Сода. - Когда их всех убьют, в бой вступят наши основные силы.

   Он сказал это без малейшей тени какой-либо эмоции, словно говорил не о нескольких тысячах людей. Пятнадцатая армия, состоящая из пленников и присоединившихся в ходе войны солдат, обречена на смерть, только лишь ради того, чтобы попытаться смешать ряды противника, сбить их строй. Илид и раньше был достаточно равнодушен к тем, кто не являлся истинным марийцем по происхождению и духу, ставил их в первых рядах и всегда готов был частично пожертвовать ими, но сейчас речь шла о поголовном истреблении. Они вступят в бой, а республиканцы будут смотреть на их жертву ради сомнительного результата и ждать, пока не погибнет последний алокриец, прихотью судьбы вынужденный сражаться со своим королем на стороне его же народа.

   - Простите, диктатор, но у пятнадцатой армии даже нормального оружия нет, не говоря уж о доспехах, - осторожно возразил Миро, не одобрявший бессмысленных человеческих жертв. - Перекованные в мечи косы и топоры из мотыг. Вы не оставляете им ни единого шанса выжить.